Я в последний раз встряхнула фея и наконец выпустила его раскрасневшееся ухо.
— На занятие к Кобре сегодня явился Ишейн. И два оборотня, которых мы раньше не видели. Тебе пояснить, что могло случиться, если бы они застали Мартина одного?
Шмуль вздрогнул, а ангел мгновенно насупился.
— Не надо меня опекать. Я уже не маленький.
— Да ну? А против демона в одиночку выстоишь?
— Я убегу. Или благословлю его, если станет совсем туго.
— С благословениями у тебя и впрямь кое-что начало получаться, — неохотно признала я. — Но этого мало, чтобы потягаться с темным. Поэтому давайте все-таки соблюдать осторожность и держаться парами. А Мартина, если вдруг опоздает, можно поторопить зовом.
— А что за оборотни? — встрепенулся Васька.
— Случайно не те, что весь обед с нас глаз не сводят? — спросил Зырян, незаметно пододвигая к себе блюдо с бутербродами.
Я кивнула.
— Они самые. Что можете про них сказать?
— Волки, — безошибочно определил Василек, кинув быстрый взгляд на дальний столик. — Новенькие — в прошлом году их не было. И, если не ошибаюсь, они родственники.
Зырян на мгновение застыл.
— Шводные братья… каэтца… откуда-то отшень иждалека… — Он моргнул, приходя в себя, и с трудом проглотил большой кусок. — Нас не боятся. Уверены в себе. Пока присматриваются к окружению, но очень скоро начнут собирать стаю.
— Чем это нам грозит? — обеспокоилась Улька и тоже украдкой покосилась на мирно беседующих парней.
Оракул на мгновение задумался.
— Если не враждовать, то ничем.
— А если враждовать придется?
Мы с Васькой быстро переглянулись.
У меня сложилось впечатление, что оборотни могли представлять угрозу — рослые, мускулистые парни с крепкими руками и внушительным набором клыков, которые эти двое не стеснялись демонстрировать. Вон как скалятся, волчары наглые. Один даже лихо подмигнул, показывая, что заметил и оценил мой интерес. Хам. И — да, эта парочка действительно была чем-то неуловимо похожа. Красавцами я бы их не назвала, но парни обладали диковатым, свойственным лишь перевертышам обаянием, которое не портили ни неухоженные шевелюры, ни звериный блеск в глазах, ни даже белесые полоски шрамов, полученных, вероятно, во время проверки на зрелость от старших родичей.
— Интересно, как они оказались в УННУНе? — задумчиво произнесла Улька, отодвигая пустую тарелку. — И почему появились на уроке Кобры, а не на теоретической магии, как все первогодки?
Меня этот вопрос тоже занимал. Но, наверное, лучше подойти и просто спросить?
— Хельриана, радость моя! — На корню загасил мой порыв раздавшийся со спины вальяжный голос с хорошо узнаваемой хрипотцой. — Встречаешь своего господина стоя? Похвально. Хотя я бы предпочел видеть тебя в несколько иной… гм, позе, да и с твоей одеждой пора что-то делать. Давай от нее избавимся?
Я медленно повернулась и смерила подходящего Ишейна презрительным взглядом.
— А не боишься, что тебе потом плохо станет?
— Ну что ты! Какой может быть вред от столь нежного цветка? — широко ухмыльнулся блондинчик, откровенно раздевая меня взглядом. — Не поверишь, Хелечка, моя душа прямо поет от счастья, когда я тебя вижу! Заснуть не могу, не вспомнив о тебе лишний раз!
Я звучно хлопнула себя ладонью по лбу.
— То-то мне в последнее время икается! Слушай, а то, что левый мизинец к ночи дергается, тоже твоя работа?
Ишейн поморщился.
— Вижу, ты сегодня не в настроении.
— Увы. Твое присутствие сродни чарующему аромату трижды перебродившего содержимого ночного горшка: вроде и далеко стоишь, а запашок все равно долетает.
— Как ты жестока, — фальшиво вздохнул полудемон. — Может, решим наши разногласия, как и советовала мадам Чушуа? Предлагаю использовать проверенный способ: ты снизу, я сверху…
Вот гнида белобрысая!
Василек, не сдержавшись, с грохотом поднялся из-за стола. У Мартина от ярости сжались кулаки, Улька закашлялась, Зырян заворчал, Шмуль потемнел лицом, а я… задумалась.
Всего полгода назад Ишейн довольствовался восторженными ахами и охами девчонок с других курсов. Моя персона его практически не интересовала. Да и пересекались мы едва ли пару раз в месяц, обходясь без взаимных оскорблений. Но с того времени, как зелье мадам Личианы превратило меня в уродину, Ишейн развил бурную активность. Причем с каждым разом его приставания становились все настойчивее, а предложения — все наглей.
С трудом подавив раздражение, я внимательно оглядела блондинчика.
После каникул он раздался в плечах и стал выше ростом. Лицо из симпатичного превратилось в холеную и сытую морду кошака, который все лето питался одними сливками и ни разу не получил за это шваброй по хребту. Взгляд уже не просто уверенный — наглый и требовательный, словно у будущего повелителя вселенной. А из волос начали выглядывать короткие рожки… Ах вот в чем дело! Мальчик просто заматерел и решил, что ему все позволено!
Сейчас я его разочарую.
— Ишейн, дорогой, — проворковала я, грациозной походкой приближаясь к внезапно насторожившемуся полудемону. — А знаешь, ты совершенно прав. Наши разногласия давно пора решить к обоюдному удовлетворению. Почему бы и не сегодня?
Не отрывая взгляда от лица полудемона, я подошла вплотную и пытливо заглянула ему в глаза. Мои пальчики, отстучав замысловатую дробь по глубокому вырезу рубашки, коснулись груди полудемона. Полуобнажившееся бедро подалось вперед и, не встретив никакого сопротивления, уверенно прижалось к его паху, а мой голос стал мурлыкающим и тягучим, как патока.
— Что скажешь, милый? Сделаем это здесь? Или предпочитаешь более интимную обстановку?
Ишейн недоверчиво прищурился, когда мои руки обвились вокруг его шеи, и ощутимо напрягся. Но что значит его опыт в пару десятков совращенных девиц против моих навыков по успешному соблазнению чистокровных демонов? Самоуверенный наглец сдался почти без боя. А затем властно притянул меня за талию и быстро наклонился, намереваясь впиться в призывно раскрывшиеся губы.
Я не противилась, с интересом следя за ним сквозь полуопущенные ресницы. Вернее, следила не только я — вся столовая замерла в ожидании развязки, включая моих встревоженных друзей, озадаченных однокурсников и совершенно незнакомых оборотней, которых эта ситуация, похоже, забавляла.
И развязка не заставила себя ждать. Стоило чужаку ко мне прикоснуться, как в столовой знатно полыхнуло. Да не огнем — самой настоящей, первородной Тьмой, которая, возникнув из ниоткуда, мгновенно заволокла пространство удушливой черной пеленой. Правда, я не рассчитывала, что ее будет так много, но, видимо, Князюшка перестарался, когда ставил на меня метку. Поэтому незадачливого полукровку не просто отшвырнуло прочь, но еще и протащило через половину зала, опрокинув его телом все столы, так что его камзол покрылся разноцветными пятнами всевозможных соусов. И только после этого неведомая сила вздернула его на высоту человеческого роста, смачно впечатав в ближайшую стену. Да так, что ухажер напоролся мягким местом на гвоздик от сорванного в прошлом семестре портрета и, взвыв не своим голосом, рухнул вниз, умудрившись приземлиться точно в лужу горячего компота.
