— Отнюдь, — он рассмеялся. Правда, звук был такой, словно пилой по металлу. — Я просто оставил её в живых и без «болезни», как вы называете наш дар. О помощи она просила сама. Однако, я ждал этого и даже рассчитывал. Ведь как мне ещё пообщаться с тобой в тишине?
— Ты — Каин⁈
— А что, моего Учителя ты представляешь себе именно так? — снова смех. — Нет. Я лишь один из его учеников. Но со всей скромностью посмею предположить, что один из вернейших и самых выдающихся.
— Забавно, он так и не показал свою рожу. Действует всегда через других, видимо не желая портить свои ручонки.
— Но-но, молодой человек! — он назидательно поднял палец. — О старших стоит говорить с уважением и почтением. Ещё одно неверное слово и макр за моей спиной разлетится на куски, а все пациенты этой больницы, которые получили дар моего Учителя, умрут очень глупой смертью. Для этого мне достаточно щёлкнуть пальцами.
Он поднял правую руку и сложил пальцы в готовности к щелчку.
Я мельком просмотрел его ауру снова. Синяя нить, связывающая руку незнакомца и макр, вспыхнула. Он не блефовал.
— Так-так и зачем ты хотел поговорить? Обменяться приветствиями? — я фыркнул, не теряя улыбки. Фальшивой, правда.
Мне не хотелось, чтобы он угробил несколько сотен человек.
— У меня к тебе предложение, Ярослав. Очень выгодное и даже щедрое. Но сначала позволь мне представиться — Себастьян Кальмаров, к твоим услугам.
— Что ты несёшь? — в моём голосе прорезалась злость. — Я — последний Кальмаров!
— Правда? — он хихикнул. — В таком случае, считай, что мы просто однофамильцы.
— Это ты создал ту печать⁈
— Во дворце? Совсем нет… возможно нет. А возможно — да, — он засмеялся, ощущая неподдельное удовольствие от моих реакций.
И это злило ещё сильнее.
Но надо было срочно взять себя в руки. Не отводя взгляда от Себастьяна, я сделал глубокий вдох и выдох.
Все негативные эмоции ушли в сторону. Осталась только концентрация и готовность к бою в любую секунду.
— Не думал, что Каин набирает себе в прислугу клоунов.
— Ты что, не слышал моё предупреждение⁈ — всё его веселье мигом обернулось в давление и злобу. — Уважительнее!
— Никогда бы не подумал, что мой враг будет настолько яростно требовать к себе моего уважения.
— Уважение — это основа. Она должна быть незыблема при любых обстоятельствах. Именно поэтому я общаюсь с тобой на равных, пусть и прожил гораздо дольше.
— Сложно уважать того, кто берёт в заложники целую больницу.
— В заложники их записал ты. Я же просто даровал им исцеление от всех болезней, а насчёт этого, — он кивнул головой на свои замершие перед щелчком пальцы, — просто предупреждаю. Чтобы ты был сговорчивее.
— Я не буду служить Каину. Истреби ты хоть весь Владивосток.
— Разумеется. Я и не посмею требовать чего-то подобного. Моё предложение куда проще и почти ни к чему не обязывает. Ты просто прекращаешь вмешиваться в дела Учителя с таким рвением, как делаешь это сейчас. Можешь ловить преступников, можешь охотиться на загульных пиратов и даже искать предателей в рядах Империи. Но не смеешь ломать его планы и мешать убирать лишние доски с фигуры.
— Что, такой костью в горле стоит Косаткин? — я усмехнулся. — Ему бы польстило.
— Адмиралу просто нет места в мире будущего. Он всё равно умрёт. Но у тебя ещё есть шанс спастись, ведь Учитель не желает исчезновения рода Кальмаровых.
— Ну-ну, — мне становилось всё смешнее от этой нелепицы.
— Конечно, ты можешь мне не верить. Но у нашего рода есть большой потенциал и кровь, которая тесно связана с морем. Даже боги с щупальцами не нужны. Их силу можно заменить даром Учителя и стать только сильнее.
— Ты всё сказал?
— Не спеши… или ты боишься, что Кальмар нас подслушивает? Нет, не бойся. Его власть ограничена. Он может следить за тобой, пока ты в море или прямо на побережье. Но не здесь — в сердце цивилизации. Нам пора отбросить иго этих проклятых зверодемонов, заставляющих нас служить им, и обрести свободу.
— Меня не вдохновляют громкие слова.
Он с досадой покачал головой.
— Подумай сам. Я предлагаю разумную выгоду: ты не мешаешь Учителю, а мы не мешаем тебе. Делай что тебе заблагорассудится, в рамках договора. А когда Учитель придёт к власти, ты получишь достойное место рядом с ним. Просто потому, что ты проявил себя как мудрого и крайне талантливого человека.
— Я могу сказать что угодно. На слово мне поверишь?
— Разумеется, нет. Ты принесёшь клятву на крови своего рода. Её нельзя нарушить, не потеряв связи с предками. Ну, а если ты откажешься, то я просто уничтожаю макр и гибнет больше трёх сотен человек. Затем я ломаю твои руки и ноги. А завтра, на рассвете, принесу тебе голову твоей сестры, сервированную на красивом блюде. Выбирай.
Глава 3
Я и выбрал.
В тот самый момент, когда его поганый рот озвучил угрозу моей сестре.
А сейчас «Зверобой» выстрелил. Но не в голову, а в руку — ровно в точку, где энергетическая нить связи с макром, крепилась с телом Себастьяна.
Вспыхнула яркая вспышка разрушенной магической связи. Грифонов не солгал — магию «Зверобой» брал ничуть не хуже, чем плоть или кость.
Прямо под скрежетчущий и безумный смех этого нелюдя.
— Ты выбрал боль! — воскликнул он, даже не посмотрев на свою изувеченную руку.
И ещё два выстрела я произвёл прямо в его скрытую во тьме капюшона голову.
— Сдохни, — сказал я без тени сожаления.
Из его тёмного капюшона ручейками стекала тёмная кровь. Но он был жив и даже не откинулся назад.
Даже наоборот, он встал, чуть покачиваясь. И тут же получил ещё три выстрела, прямиком в грудь.
От отдачи его отбросило на кушетку, а грудь затряслась в новом приступе нездорового смеха.
— Глупый Кальмаров, этой игрушкой тебе не убить меня…
Псионический Клинок обрушился на его шею. Но у самой кожи столкнулся с барьером из уже знакомой красной энергии.
Точно как у Елисея.
Ну, хорошо!
Телекинезом я подхватил кушетку и на полной скорости вбил её в потолок. Голову пронзило болью.
Когда кушетка упала обратно вниз, на потолке осталось тёмное пятно.
— О, да ты любитель жёстких методов, — Себастьян начал медленно подниматься. Его конечности были переломаны в нескольких местах. Но боли он, видимо, не чувствовал. — Я слышу твою жажду крови, Кальмаров. И даже помогу её утолить.
Он дёрнулся. Одна из его рук моментально вправилась с неприятным хрустом, словно кости сами вставали на свои места и сращивались так, как должно.
Не умирает. Плохо.
Я выхватил шпагу и сделал замах, но… тут мои мышцы сковало, будто в них появилась удерживающая их масса.
Но она не могла меня остановить. Коротким приказом, я разогнал псионическую энергию всему моему телу, сбрасывая контроль врага за моими конечностями.
— Освободился? — с почти невинным изумлением спросил Себастьян, лишаясь головы.
Она рухнула и прокатилась по полу, прямиком к моей ноге.
— Вот тебе и сервировка, тварь.
— Ммм, я предпочитаю более нежное мясо, — рассмеялся он… одной головой. Несмотря на отсутствие лёгких и значительной части шеи. — А теперь, ВЗЯТЬ ЕГО! — рявкнула голова, с которой слетел обрывок капюшона.
Снаружи, в коридоре, послышался топот десятков ног.
— Дни твоего, и, некогда, моего рода сочтены, Кальмаров. Ты сам подписал Кальмаровым приговор, — сказал Себастьян. Кровь вокруг его головы задвигалась, потянувшись к телу.
Но отпускать его я был не намерен.
— Сиди на месте, — сталью в голосе ответил я и пинком отправил голову в угол под недовольный крик Себастьяна.
Параллельно этому телекинезом я захлопнул дверь и тут же подпрёр её стоящим здесь стулом.
— Хороший удар, — прохрипел Себастьян железным голосом.
Обрывок капюшона слетел с его головы, открывая её.
Тёмная, почти чёрная кожа. Светящиеся красные глаза, которые невозможно было бы не заметить в нормальном капюшоне. Лицо со впалыми, словно у голодающего, щеками.
