его повесили при толпе народу да в канаву скинули. А что, думаете он?
— Хм, — протянул я. Ход мыслей у маршала был определённо правильным. Такие отпетые грешники после насильственной смерти обычно и переходили в разряд малефикаров. Пусть не слишком сильных, секундус-уровень максимум, чаще терциус. — Нет, вряд ли. Правосудие ведь было произведено по всем правилам?
— Так точно.
— И вина его доказана, никаких сомнений нет?
— А как жеж?
— Тогда вряд ли. Правосудие уважает и Создатель, и Армия Тьмы. Если дело действительно так однозначно, как вы толкуете, и если суд был справедливым, его душу уже давным-давно рвут на части демоны.
Маршал на скорую руку осенил себя знаком Создателя. Революция революцией, как и секуляризация секуляризацией, а против Создателя не попрёшь. Население в Лирране всё также оставалось достаточно набожным, как бы не разглагольствовали разные задрюченные философы. Иначе работы бы мне резко прибавилось.
Хотя число священников в стране действительно сократилось. Остались только самые вольнодумные и нонконформистские из них. И это могло быть корнем проблемы…
— Кстати, насчёт демонопоклонничества, — произнёс я. — В последнее время бывали случаи? Возможно, еретические учения какие-нибудь? Чернокнижество?
При этих словах главный маршал помрачнел.
— Бывало, чего греха таить. Бывало. Особенно во время войны много расплодилось. Как только Церковь к чёрту послали, так некоторые из магов и решили, что теперь всё можно. Да, вы и сами знаете…
Я знал. Да и все знали. Первый декрет нового государства гарантировал всем его жителям свободу совести, в том числе для магов. А позже чернокнижники очень помогли молодой республики в первые годы войны, когда все окрестные государства разом вторглись в страну, желая восстановить свергнутую династию. К счастью для них самих, лирранцы очень быстро осознали, чем грозит заигрывание с Армией Тьмы, и лавочку прикрыли.
Второго прорыва, подобного Флотлийскому, не хотел никто.
— И у вас были? — спросил я законника.
— Были, говорю же.
— Сожгли?
— Сожгли.
Я тяжело вздохнул. Это было плохо. Церковь бережно охраняла запретное знание от простых смертных, не подпуская к нему ни магов, ни тем более арканологов. Посему, о возможностях посмертного существования чернокнижников мы знали очень и очень мало. Хотя и те крупицы информации, которые попадали к нам в руки, заставляли волосы на голове шевелиться.
И если именно чернокнижник после смерти превратился в малефикара…
Всё это дело с каждой минутой нравилось мне всё меньше и меньше. Хотя выводы делать было рано.
— Проще говоря, никаких особых догадок у вас нет? — подытожил я.
Тот лишь развёл руками.
— Уже год как всё в спокойном русле. Ну, вот тот маньяк только малину подпортил. А так ничего. Кого-то убивают, кто-то с ума сходит, кто-то пропадает. Но чтобы из ряда вон… не было такого.
— Я понял.
На самом деле, я ничего не понял. Стройных версий у меня не было, лишь одни смутные догадки, стоявшие на довольно песчаном фундаменте. Пока единственным неоспоримым фактом было недавнее (пять-семь лет для такой гадости не срок) сожжение чернокнижников в городе. Но чернокнижников в своё время по всей Лирране развелось прилично, однако страну не охватило нашествие малефикаров.
Но, как подсказывал опыт, когда не знаешь, с чего начать, действуй по правилам.
— Мне нужно осмотреть город, — доложил я маршалу.
— Чего ради? — въедливо спросил маршал. Не думаю, что он пытался от меня что-то скрыть, скорее просто пытался держать процесс под контролем, как всегда и привык. Пусть даже конкретно этот процесс он не понимал ни на йоту.
— Нужно начертить руны поиска. Если в городе или его окрестностях действительно присутствует малефикар, руны укажут не только на само его присутствие, но и на направление самого явственного магического следа.
— Чегось? — недоумённо переспросил маршал.
— Покажут, где его логово, — пояснил я.
Тут я, конечно, всё сильно упрощал. Под «магическим следом» подразумевалась, конечно же, наиболее яркая эманация, оставленная малефикаром. Чаще всего её след, действительно находился именно в логове чудовища, однако не всегда. Он мог остаться и на месте самого мощного выброса нечестивой энергии.
На месте убийства, например.
— Так просто? — удивился маршал. — Нарисовать руны и… и всё? Вот он, злодей?
— Не совсем так. Во-первых, руны имеют ограниченный радиус действия. Чем больше территория поиска, тем менее точным будет результат. Но тут зависимость обратная, чем та же самая территория меньше, тем меньше шансов, что на ней обнаружатся магические следы. Если делать по-хорошему, то необходимо разделить город на квадраты, и чертить руны в каждом из них, а затем экстраполировать полученный результат…
— Экстра… Что?
— Сложить, — пояснил я чуть проще. — В целом, работает это как типичная полицейская облава. Прочёсываем район за районом и ищем, где спрятался преступник.
— Теперь понял, — кивнул головой маршал.
— Но, так как времени у нас в обрез, придётся действовать грубо. И опять же, результат не гарантирован. Потому что есть «во-вторых». А именно — поисковые руны настроены на эманации повышенной силы. Аркана пронизывает весь мир, она в каждом из нас. В заклинаниях магов, в молитвах священников, даже в обычных бытовых ругательствах она присутствует. Уже не говоря об адресных проклятиях к Милитантам Армии. «Катись ты к Баалтулу», — это тоже магия. Проще говоря, если малефикар окажется недостаточной силы, допустим, уровня-терциус или даже квадрус, поиск ничего не даст. Но в вашем случае это даже неплохой результат. Потому что такая тварь особой опасности не представляет, а труп девушки — лишь досадное происшествие, вызванное излишней самоуверенностью малефикара и стечением обстоятельств. Вы вполне сможете продержаться до прибытия моего коллеги.
Он продолжал буравить меня непонимающим взглядом.
— Короче, — вздохнул я. — Поиск может ничего не дать. В таком случае — это хорошая для вас новость, тварь слишком слаба и сильно навредить не может.
— А если покажет?
— А если покажет, то это значит, что у вас проблемы.
— Хорошо, уразумел, — произнёс маршал.
Во время своего длинного монолога я неотрывно смотрел на него. Лысый законник слушал меня внимательно и с интересом, стараясь не упустить ни одной детали. Хотя, откровенно говоря, вряд ли
