богатые ремесленники. По пешеходным дорожкам неторопливо прогуливались, разодетые по последней моде, молодые щёголи, стремящиеся заглянуть за занавеси крытых носилок знатных женщин. Все улицы и площади были покрыты каменной брусчаткой, а по бокам мостовой были устроены водостоки, частью упрятанные под землю.
Впрочем, жизнь большинства столичных жителей только выглядела беспечной. Сейчас, когда повелитель могущественнейшего в мире государства – богоравный владыка Лин Ту-Линг лежал на одре болезни, Империю Феникса раздирало соперничество между его будущими наследниками.
Естественно, что каждый из них имел своих сторонников. За старшим сыном владыки – юнгархом[2] И-Лунгом – стояли военачальники полевых и пограничных войск, удельные вельможи и богатеи.
Младшего юнгарха Учжуна поддерживало, рвущееся к власти, Братство богини Уранами и столичная знать, а также большая часть князей империи и богатых кливутов, опасавшихся потерять свои привилегии.
Кроме имперских князей, полководцев и воинствующих жрецов Братства Богини в Ченжере существовала ещё одна сила – Посвящённые Феникса. Они составляли сообщество из тринадцати избранных жриц, одна из которых была старшей. Несмотря на то, что они были наделены немалым могуществом, единственным их участием в мирских делах была охрана государя и тех, в чьих жилах текла царственная кровь от любого враждебного воздействия потусторонних сил.
Старший наследник престола И-Лунг проживал в Летнем дворце, расположенном на холме в южной части Внешнего города, вокруг которого были разбиты сады. В прилегающих к дворцу городских кварталах и площадях было запрещено вести уличную торговлю, строить здания выше двух ярусов и устраивать мастерские. Поэтому эта часть Дациня была не так густо заселена, как остальные, что делало обиталище молодого юнгарха похожим на загородное поместье, перенесённое внутрь городских стен.
И-Лунг любил этот дворец, потому что родился и вырос в нём. Кроме того, он считал его недоступным для чрезмерно любопытных жрецов Братства Богини, с которыми он был мягко сказать не в ладах. Его раздражала осведомлённость жрецов. Братья неведомыми путями выведывали самые строгие государственные тайны. Многие считали, что они с помощью заклинаний и молитв могли легко читать в душах людей.
В стенах и залах Алого дворца – главного места пребывания владык Ченжера – повсюду были их глаза и уши. Там жрецы Братства Богини казались И-Лунгу всезнающими и вездесущими. Своё загадочное всеведение жрецы Братства объясняли божественной мудростью, которой наделяла их Уранами. Как и все вокруг И-Лунг считал, что жрецы действительно обладали силой богини, с помощью которой овладели тайнами чар и чёрной волшбы.
Правда, во всём Ченжере нашёлся один недоверчивый человек – это был наставник молодого наследника в военном деле, бывший полководец князь Чже Шен, который не разделял всеобщей робости перед жрецами Братства богини Уранами.
Проведя большую часть своей жизни в походах и войнах, Чже Шен считал, что добрая сталь, куда как действеннее всех потусторонних сил, и потому иногда пренебрежительно посмеивался над военными потугами жрецов и священнослужителей. Он был одним из свидетелей неудач Братства Богини на бранном поприще, и однажды даже позволил себе дерзость заметить вслух, что жрецы должны молиться богам, а не воевать – для этого есть воины!
Однако, будучи поклонником бога тьмы – Синьду, свои мысли на счёт Братства хитрый князь предпочитал держать при себе, втайне побаиваясь последователей богини Уранами, хотя в глубине души считал их обманщиками и пронырами.
Видимо, от теперешнего засилья жрецов Братства можно было освободиться только с помощью оружия. Поэтому, когда его отец занемог, И-Лунг сумел добиться должности лингарха – верховного полководца государства, оттеснив в сторону своего младшего брата Учжуна, который с младенческих лет соперничал с ним во всём, а сейчас пользовался благосклонностью Братства богини Уранами.
В своём стремлении обойти брата и занять место отца, И-Лунг перенёс свою ненависть на всех, кто решил поддерживать Учжуна. И в первую очередь это касалось жрецов, питавших надежду, что нефритовый престол в скором времени достанется их ставленнику. Избавление от господства и самоуправства жрецов Братства Богини было сокровенной мечтой И-Лунга.
Ненависть молодого наследника престола очень скоро ощутили на себе все те сановники и вельможи, против кого она была направлена. В отличие от жриц-Посвящённых Феникса, стоявших выше мирской суеты и не обращавших особого внимания на жалкую, по их мнению, придворную возню, жрецы Братства Богини повели ответную борьбу с теми, кто поддерживал И-Лунга. Обе стороны пустили в ход всевозможные средства: обвинения в измене, подкуп, яды, кинжалы наёмных убийц.
И-Лунг, как и все, кто происходил из рода государей Ченжера, сам имел некоторое отношение к жречеству. Теперь по должности главнокомандующего вооружёнными силами Империи Феникса, он был обязан приносить жертвоприношения и выступать во всех обрядах, где участвовали воины.
Когда заболел Лин Ту-Линг, то жрецы Братства, было, перехватили эту обязанность из рук владыки. Они чаще стали появляться среди ратников, а в казармах были устроены кумирни, посвящённые богине Уранами. Конечно, никто бы не осмелился возражать против алтарей самой почитаемой богини Ченжера, но вездесущность «братьев» среди военных настораживала.
Когда же И-Лунг стал числиться верховным военачальником, то жрецы также хотели добиться, чтобы он стал послушным исполнителем воли Братства, но строптивый и тщеславный наследник престола быстро восстал против этого. На первом же заседании государственного Совета, где он выступал в роли верховного главнокомандующего, И-Лунг провозгласил:
– Мой отец, как богоравный государь Ченжера приходится сыном богам-покровителям Империи Феникса. Следовательно, ни мой отец, ни я не нуждаемся в посредниках между собой и богами. Богиня Уранами и её супруг – бог Синьду, изъявляют свою мудрость, предназначенную для царствующего дома, не через своих служителей, а непосредственно своему божественному сыну. Так как я вынужден занимать пост лингарха Империи Феникса, вместо отца, то часть божественной мудрости передаётся и мне!
Это, довольно кощунственное заявление, вызвало целую бурю праведного негодования, как среди жрецов Братства, так и среди большинства высших сановников государства. Однако приверженцам Братства так и не удалось укротить молодого наследника и подчинить его своей воле. В этом И-Лунг остался твёрд, и всякий раз, в его жилах закипала кровь, при
