— Не то, чтобы я… Я не хотел… То есть, если вы думаете… — он запнулся, отчаянно подбирая слова.
— Нечего тут смущаться. Я тоже заметила вашу внешность, — поддразнила я.
— Ну, знаете ли! — запротестовал Джек, отступая назад и натыкаясь на собак. Те сразу же начали виться у его ног, ласково прижимаясь к нему боками. — Нельзя просто так говорить подобные вещи!
— Я редко слушаю, когда мне говорят, что что-то нельзя. В лёгком, безобидном флирте нет ничего плохого.
— Плохо, если вы флиртуете с магом, — серьёзно ответил он. — И неприятности будут не у вас.
Моё сердце болезненно сжалось, когда головокружительное ощущение смелости сменилось острым сожалением. В порыве момента я совершенно забыла о законах, которые всё ещё запрещают магам вступать в отношения с немагами. Конечно, Джек опасался даже намёков на флирт. Это могло стоить ему не только работы, но и свободы.
— Простите, — выдохнула я, чувствуя, как щеки пылают от стыда. — Я… я не подумала, прежде чем сказать.
Джек сжал челюсти и в течение нескольких минут сосредоточенно вытирал сани, не глядя на меня. Я не могла придумать, что сказать, и единственное, что мне оставалось, — это стоять рядом, неловко вспоминая свою поспешность и глупость. Казалось, что я разрушила нашу едва начавшуюся дружбу. Моё сердце билось быстрее, словно стремясь передать Джеку моё искреннее раскаяние. Я внезапно осознала, как много принимала как должное — например, возможность быть предметом ухаживаний. Хотя… поправила я себя, это не распространялось на магов. А у Джека и вовсе не было выбора. Конечно, он мог бы найти другую девушку мага, но учитывая, что маги рождаются один на несколько сотен людей, найти подходящую девушку его возраста было практически невозможно. Моя школа была совсем маленькой — всего двенадцать учеников-магов, и их возраст варьировался от пяти до восемнадцати лет.
Закончив вытирать сани, Джек поставил их к стене и, наконец, немного расслабился, и искорка вернулась в его глаза.
— Судя по всему, что вы сегодня делали, мне кажется, не думать, прежде чем что-то сказать, для вас привычно.
— Только по сегодняшним действиям? Значит, отец никогда не говорил вам, что я импульсивна? Будто он совсем меня не знал.
Его улыбка стала шире.
— Седрик упоминал это пару раз. — Он закрепил последние верёвки, чтобы санки стояли на месте, и повернулся ко мне. — Вы должны участвовать. Я помогу вам разобраться с ситуацией вокруг завещания вашего отца. А если вы вдруг окажетесь с принцем Стивеном, то вам и наследство не понадобится. Вы сможете открыть сто школ.
— У вас будет время, чтобы мне помочь? Ведь обязанности советника, особенно во время балов, наверняка отнимают все силы.
— Я найду время, — мягко ответил он, его взгляд потеплел. — Я ведь знал вашего отца.
— Вы делаете для меня так много. Что я могу сделать для вас? Не хочу, чтобы вы думали, будто я просто объект для благотворительности.
Он поджал губы.
— Я бы не отказался, если бы вы убедили короля предоставить магам полные права.
— Я бы и так это сделала, — ответила я. — А ещё… я могу дать вам урок фигурного катания или помочь с собаками.
Я искала, что ещё предложить, мой взгляд молил его принять мою попытку загладить неловкость за то, что я поставила его в неудобное положение. Кроме того, если бы он отказался от любой моей помощи после того, как спас Кодиака, обеспечил ему лечение и доставил меня в замок, я не смогла бы больше просить о чём-либо. Я уже была у него в долгу.
— Не думаю, что я буду особенно грациозным фигуристом, но, возможно, приму ваше предложение, если вы пообещаете не смеяться надо мной.
— Обещаю.
— В таком случае принимаю. А теперь давайте зарегистрируем вас на этот конкурс невест.
— Я думала, вы говорили, что это не конкурс.
Джек закатил глаза.
— Забудьте, что я так его назвал. Пока я остаюсь советником принца, мне нельзя говорить ничего, кроме «неделя балов». Но, — он лукаво улыбнулся, — в итоге только одна девушка дойдёт до конца, не получив отказа. Вы сами решайте, конкурс это или нет.
Глава 3
— Семья Фрост была зарегистрирована и получила комнаты вчера после полудня, — сообщил мне главный распорядитель Октавий скучающим тоном. — Вероятно, в записях произошла ошибка: мой помощник указал только две записи вместо трёх.
— Я задержалась в дороге, и мои сёстры не были уверены, смогу ли я добраться, — объяснила я с сияющей улыбкой, заботливо прикрывая плащом своё платье. Даже несмотря на то, что его красная ткань скрывала большую часть пятен крови Кодиака, оно всё равно выглядело изрядно поношенным и запылённым.
— Мы не можем предоставить дополнительный номер, но, вероятно, в комнате вашей семьи найдётся ещё одна кровать, — ответил он, обмакивая перо в чернильницу и делая пометку. Я не могла не заметить его сходства с крысой: остренький нос, румяные щёки и маленькие, блестящие глаза.
— Никаких проблем, — солгала я с лёгкостью, удерживая на лице вежливую улыбку. — Я просто рада быть здесь.
Октавий поставил печать рядом с моим именем и протянул мне пачку пергаментов.
— Все инструкции приложены. Первый бал начнётся этим вечером в самом большом зале. Следуйте указателям на закате. Еда подаётся в банкетном зале, хотя завтрак уже закончился. Вы можете свободно гулять по территории. Дневные мероприятия проходят в различных комнатах, расписание указано в вашем пакете документов. Если у вас есть вопросы, обращайтесь ко мне или любому из служащих.
Сжав в руках бумаги, я отступила в нишу, чтобы обдумать свои действия. Мне нужно было выглядеть достойно к вечеру, чтобы присутствовать на первом балу, а это означало найти платье и место, где я могла бы привести в порядок волосы. Если Валенсия не выбросила платье, которое я изначально взяла с собой, оно должно быть у неё, но просить помощи у мачехи казалось худшим из всех возможных решений. Я закусила губу. Я едва знала Джека, и гордость не позволяла мне снова обращаться к нему.
Решив, что поиск архивной комнаты важнее, чем заботы о гардеробе, я направилась вглубь коридоров, шаг за шагом обыскивая каждую открытую дверь в поисках следов свитков или документов.
— Простите, — обратилась я к проходящей служанке, — вы не знаете, где находится архивная комната?
— Не знаю, — ответила она, поправляя бельё, которое держала в руках. — Она закрыта, а я не писарь.
Охранник, к которому я обратилась позже, повторил, что доступ в архив запрещён всем, кроме писцов и старших сотрудников, но дружелюбно добавил, что я могу исследовать остальную часть замка или принять участие в мероприятиях, организованных для женщин, прибывших познакомиться с принцем.
— У нас даже есть занятия живописью, — с гордостью заметил он.
— А шитьё платьев, случайно, не предусмотрено? — спросила я. — Это как раз то, что мне интересно.
Он нахмурил брови.
— Не думаю, но у нас есть вышивание.
— С нетерпением жду, — снова солгала я, поблагодарила его и продолжила поиски.
В залах, которые я проходила, толпились женщины. Одни рисовали, другие шили, изучали новые танцы или просто беседовали, ожидая первого бала. Все они выглядели полными энтузиазма и явно не желали тратить утро на сон. У меня не было такой роскоши. Моя цель — найти копию завещания, а не вести светские беседы, хотя я сожалела, что не спросила, когда подадут следующий приём пищи.
Проведя несколько часов, блуждая по замку, я уже почти запомнила расположение большинства залов и двориков, укрытых толстым слоем снега, а также комнаты для гостей, из которых доносились звонкие голоса девушек, оживлённо обсуждавших предстоящую возможность побороться за руку принца. Их воодушевление было заразительным, и я почти пожалела, что не могла разделить его с сестрой или подругой. Моя сводная сестра Валлия иногда была терпимой, но любое проявление доброты с её стороны неизменно затмевалось холодностью её матери и жестокостью другой сестры. Вспомнив, что за одной из дверей скрываются все три члена моей «семьи», я резко развернулась в противоположном направлении, подавив вздох раздражения.
