— Спрашивай, — я уселась прямо на песок и прикрыла свитером озябшие ступни.
— О чем вы договорились с Сайрусом?
— О боже, — я воздела глаза к небу. — Мы не обменялись с ним ни единым словом. Я проснулась от мощного хлопка, потом некто вышел из облака пыли и — бац, темнота, потом ты лапаешь меня на кровати.
— Ничего я не лапал, — возмутился Гор.
— Ну, не лапаешь, — легко согласилась я с едва заметным сожалением в голосе.
— То есть, ты утверждаешь, что понятия не имеешь, кто такой Сайрус, и все это чистая случайность?
— Именно! — просияла я. Неужели до него, наконец, дошло?
— Слишком много случайностей, так не бывает. — Заявил Гор, а я окончательно потеряла надежду достучаться до него.
Следующую ночь, ну, или просто темное время суток, если это были сутки, мы снова проводили под открытым небом. На этот раз Гор накормил меня супом, в котором плавали неизвестные мне овощи, грибы и нечто наподобие мяса. Я не стала задавать вопросов и разбирать подробный состав блюда — оно оказалось вполне съедобным, и этого было достаточно. С тех пор, как мы покинули мой родной мир, мы прыгали еще раз пять, наверное — я устала и сбилась со счета, к тому же последние миры были какими- то однообразными. И никаких местных жителей, что меня очень удивляло. В частности, теперь мы расположились среди каких-то безжизненных скал.
— А где люди? — спросила я вслух.
— Какие люди? — не понял Гор.
— Местные жители. Или все эти миры необитаемы?
— Обитаемы, просто Сайрус избегает контактов.
— Ясно, — отозвалась я, хотя едва ли мне было что-то ясно. Меня-то он почему-то не избежал.
— Сайрус — заметный парень, — ухмыльнулся Гор.
Я с любопытством посмотрела на мага, желая получить свою порцию сказок на ночь. И Гор меня не разочаровал.
— Длинные прямые волосы цвета вороного крыла, карие, почти черные, глаза, высок и прекрасно сложен — перед таким ни одна женщина не устоит, — испытующе посмотрел на меня маг. Ждал, что я начну пускать слюни и проколюсь? Как же он уже все-таки достал со своими подозрениями.
— Короче, как ты, только темный, — подытожила я. Гора заметно передернуло от такого сравнения.
— Сайрус благородных кровей. Его род восходит к темным векам.
— А ты?
— А я простой человек. Всего, что у меня есть, достиг сам, — не без гордости произнес Гор.
— А имя вроде благородное, — задумалась я.
— Гор из Альда, ничего тут особенного нет, — просветил меня маг, и я улыбнулась. Вот оно что, Горальд.
— А ты?
— А что я? — не поняла я.
— Из благородных?
— В нашем мире все давно уже смешалось, — честно ответила я.
— Странный мир: ни магии, ни корней.
Мы снова замолчали. Мне нечего было возразить на его фразу — да, наверное, с его точки зрения, наш мир был очень странным, как с моей — его.
— А какой ваш мир, Гор? — полюбопытствовала я.
— Еще увидишь, — обнадежил меня маг, а мне от его ответа стало как-то тревожно. Я бы предпочла вернуться домой.
— А почему ты назвалась деревянным чудом? — спросил вдруг Гор, и я с трудом вспомнила фразу, что ляпнула ему, засыпая.
— А разве я не чудо? — вопросом на вопрос ответила я, — и скоро буду вполне деревянной, — намекнула я на усиливающийся холод.
Гор уже привычно перебрался ко мне и улегся рядом. И опять чувство защищенности и комфорта накрыло меня с головой.
— Только усыплять не надо, — тихо попросила я.
И, как всегда, прогадала — Гор храпел так, что камни дрожали. В прошлый раз я этого не слышала, видимо, только благодаря его снотворному. Теперь же спать никак не получалось, а будить его и просить меня усыпить как-то не хотелось. Так и промаялась почти до утра, и только когда вокруг стало сереть, наконец-то выключилась.
В этот раз открыла глаза я самостоятельно, меня никто не тормошил и не требовал немедленно собираться. Я медленно потянулась всем телом, повернулась на бок и встала. Костер уже привычно обратился в слегка дымящиеся угли. А Гора рядом не оказалось, да и в зоне видимости тоже. Я нашла заботливо оставленную кружку с колосом, передвинула ее в угли, чтобы согреть, и сама придвинулась поближе к кострищу — без Гора мне становилось холодно, плащ ушел вместе с ним. Что мешало мне прихватить с собой в странствие еще и пуховку? Ну, снимала бы, когда жарко. Под эти покаянные мысли я стала потихоньку потягивать колос. Тепло проникло от горла до самого живота, а специи принесли бодрость и ясность мозгам. Ни записки на камушках, ни знака из веточек — Гор не оставил ничего. И сколько его еще ждать? Я с тоской огляделась, но вокруг расстилался только безжизненный каменный пейзаж. Хотя нет, вру, какие-то мелкие пушистые грызуны время от времени высовывали любопытные головы из-за камней. Но поговорить было не с кем и даже просто пожелать доброго утра.
Так прошел еще час, наверное, или дольше. Я вставала, подымалась на ближайшую гору, оглядывала местность с ее вершины, но там тоже не было ничего нового. Потихоньку со дна моей души начала подыматься паника, все назойливее в голове стали кружиться мысли о том, что Гор меня попросту бросил. И верно, зачем ему такая обуза? Несколько огорчало, что он даже не попрощался, но только несколько…
Я опустилась у совсем угасших углей и заревела, громко всхлипывая, как ребенок. До меня внезапно дошло, что если он меня на самом деле бросил, а все указывало на это, то мне конец. Мучительный такой и печальный конец. Ни еды я здесь добыть не сумею, ни согреться. И это еще не учитывая того, что здесь могли водиться какие-то хищники. То есть меня на выбор ждала или медленная смерть, или смерть кровавая и быстрая. Идти в произвольном направлении — вариант, конечно, но не факт, что я куда-то бы вышла, да и не факт вовсе, что пошла бы в правильную сторону.
Я почти прозевала звук приближающихся шагов, предаваясь своим страданиям.
— Гор! — я вцепилась в него, как утопающий в плот, и повисла на шее, не желая когда-либо выпускать.
— Ты чего переполошилась? — удивился он, отцепляя мои руки и глядя на заплаканное лицо.
— Я решила, что ты меня бросил, — всхлипнула я, снова пытаясь повеситься на нем.
— Зачем бы, — как-то не очень вразумительно отозвался маг и все же отодрал меня от себя. — Собирайся, пора двигать. Я тут ходил кое-что проверить, но, как и думал, это оказался ложный след.
— Сайрус путает следы?
— Пытается, — хищно усмехнулся Гор. В нем появился охотничий азарт. Чем больше изощрялась жертва, тем больше заводился Гор. Не хотелось бы мне когда-нибудь оказаться его целью.
