Тиан перелистнул страничку. В этой тетрадке было собрано много сведений обо всех некромантах Умбрельштада. О Багровом в том числе, но сейчас Архимага интересовали самые последние записи:
«27 марта 652 года. Попытка проникновения на элагонское кладбище. Был замечен стражниками и боевыми магами, сработали охранные заклятия. Кладбище спит. Ушел через тень.
9 апреля 652 года. Вторая попытка проникновения на элагонское кладбище. Был замечен стражниками и боевыми магами, сработали охранные заклятия. Кладбище спит. Ушел через тень.
21 апреля 652 года. Третья попытка проникновения на элагонское кладбище. Был замечен стражниками и боевыми магами, сработали охранные заклятия. Кладбище спит. Ушел через тень».
И сегодня, 3 мая 652 года, то же самое. Уже четвертая попытка проникновения на элагонское кладбище. И на этот раз Багровый был замечен стражниками и боевыми магами; как и раньше, сработали охранные заклятия. Попытки некроманта снова не увенчались успехом: кладбище, как ему и положено, спит. И опять мерзавец ушел через тень. Можно записать в тетрадь те же самые строки, изменив лишь номер попытки и… дату. Изменив дату… число и месяц… Архимаг Элагонский вздрогнул от собственной догадки и впился глазами в цифры. Высчитав промежутки между проникновениями, Тиан выяснил, что некромант посещал кладбище раз в дюжину дней. Он догадался и… ужаснулся. Откуда Деккеру и его прихвостням известна тайна… вовсе не кладбища, а ни много ни мало – Большой Школы Элагона? Одна из самых больших волшебных тайн Первого Кольца. Помнится, когда-то Суд Пяти и он сам, его председатель, стоящий на высшей ступени магической иерархии королевства, слово которого было законом для всех людей, использующих магию на этих землях, рассматривал дело одного волшебника-ренегата. Этот отступник сумел проникнуть в святая святых Школы и вызнать нечто такое, за что получил справедливый, по мнению Тиана, приговор, который любой другой посчитал бы неоправданно жестоким. Архимаг никому не позволял копаться в своих тайнах, но сейчас… Сейчас некромантам откуда-то стало известно, что пик мощи огромного живого организма, которым является Школа Магии, приходится как раз на «дюжину пяти звезд». Зачем им это? Ответ один – чтобы воспользоваться силой элагонского сердца в своих целях.
Тиан снял с резной вешалки, увитой символическими языками пламени, свой знаменитый черный плащ и набросил его на плечи. Три золотых крючка сами собой застегнулись. Архимаг был настроен решительно – он не позволит некромантам провернуть очередную подлость, и пусть не рассчитывают, что им удалось обмануть его делаными попытками проникновений на никому не нужное кладбище.
Некромант в плаще с капюшоном стоял в тени большого дома, выходящего на площадь и здание Школы. Солнце поднялось над землей всего полчаса назад, и после ночи еще было прохладно. Невдалеке располагались клетки с грифонами и шатры их всадников, прибывших на оборону города. Боги, какой же дикий клекот издают эти крылатые чудовища на рассвете! Люди в ближайших домах, должно быть, даже с постелей попадали, когда полторы сотни грифонов единогласно огласили рваным криком хмурое небо. У этих зверей было столько грозной театральности, а у их хозяев напыщенной гордости, будто они и в самом деле смогут что-нибудь сделать. Грозная сила будет вынуждена обретаться в самом темном углу, и ее так и не спустят с цепи. Черный Лорд сказал, что спокоен на этот счет – он даже плана не придумывал, как во время осады ему противостоять крылатым хищникам. Смешно наблюдать, как столь всесокрушающее бездействие и промедление лишает защитников города последней возможности спастись…
Вдруг из-за угла послышались звуки рогов и ровный топот десятков подкованных сапог. Столичная гвардия маршировала к северным воротам, где сейчас располагалась ее ставка. Отбивая идеальный шаг, на площадь выступили закованные в блестящую сталь ряды воинов, каждый из которых в росте не менее чем на голову превосходил обычных жителей королевства. Полковой штандарт гордо являл всем любопытным золотистую голову быка, изображенную поверх монаршей лилии на ало-синем фоне. Музыкант дул в рог, издавая настолько глубокие и устрашающие звуки, что можно было только позавидовать объему его легких.
В глазах некроманта, ярких и ненавидящих, отразилась ядовитая усмешка, и если бы его накрепко зашитые губы могли изгибаться в улыбке, они, несомненно, также выдали бы его настроение. К гвардейцам колдун испытывал редкое отвращение, поскольку помнил, как именно эти могучие воины, точнее, их предшественники, не пускали орденских братьев Руки и Меча, тогда еще верных королю и стране, в тронный зал. А после этого не пускали и в сам дворец, предоставляя бедным, брошенным всеми чумным биться о прутья парковой решетки королевской вотчины, призывая криками и унизительными мольбами жалость к себе. Гордые воины и паладины, командоры и воины света… Их отвергли, их бросили подыхать в топях, их уничтожили просто из зависти к былым заслугам и славе – история королевства об этом стыдливо умалчивает. Как позже выяснилось, именно королю Ронстрада они и были обязаны своим обречением. Ненависть… лишь ненависть и жгучая жажда мести остались в их душах – можно ли их в этом винить?
– Эй, там! Выйти вперед! – раздался вдруг громогласный приказ одного из гвардейцев.
Он что-то сказал идущему рядом сержанту, затем отделился от строя и сейчас стоял всего в двадцати шагах от скрывающегося некроманта. Мимо проходили ряды его полка, не останавливаясь ни на миг. Доблестный воин, заприметив подозрительную фигуру в тени, должно быть, почувствовал угрозу и решил выяснить, что здесь к чему. В руках у него был огромный двуручный меч, на ремне за спиной висел башенный щит. Забрало воинственно опущено, ноги широко уперты в брусчатку – гвардеец встал в боевую стойку.
– Выйти вперед!
Некромант, конечно же, не спешил последовать приказу. Он лишь шагнул еще глубже во тьму и будто смешался с нею. Через какой-то миг уже нельзя было различить, где его одеяние, а где лишь тень, отбрасываемая домом. Гвардеец крепко зажмурил глаза, потом широко открыл их, проверяя, не показалось ли ему. Сделав несколько шагов к стене, он не увидел там ничего, кроме серого кирпича и закрытых ставнями окон первого этажа. Совсем никого.
Должно быть, просто померещилось, решил он, развернулся и побежал догонять соратников, чтобы вновь занять свое место в строю. Тьма под домом лишь усмехнулась ему вслед несуществующей улыбкой тонких зашитых губ.
Проявляться вновь некромант не собирался. Вместо этого, полностью окунувшись в тень, он тут же оказался в некоем узком коридоре с сотнями открытых дверей. За каждым проемом царила непроглядная темнота. Впереди его ждал путь со множеством ответвлений и ходов, с тысячами люков и окон, нигде не оканчивающийся, да и не начинавшийся никогда. Здесь он чувствовал себя как дома, даже дышалось в этом закрытом для всех месте как-то легче, нежели под привычным небом. Необозримое количество дорог манило, каждая являлась выходом куда-то. Здесь легко можно было потеряться, но только не ему – некромант прекрасно знал, в какую сторону следует идти.
