Северный меч. А Север это родина льда и снега.
Первый шок прошел. Моя кожа, смирившаяся с близким присутствием чужого металла, уже не пыталась съежиться. Я попытался унять дрожь во внутренностях, глубоко вздохнул и подвинулся поближе к мечу, чтобы рассмотреть оружие повнимательнее. Не трогая его.
Лезвие меча было очень бледного, жемчужно-розового цвета с синевато-стальным отливом – только на сталь это не было похоже. Руны, тянувшиеся от искривленной крестовины до конца клинка, радужно переливались. Прочитать их я не смог.
Надо было успокоиться и я занялся делом более привычным – выдернул из головы волос и опустил на край меча. Волос коснулся грани и распался. По остроте странный меч не уступал моему стальному Разящему. Это мне совсем не понравилось.
Дальше сидеть и раздумывать было бессмысленно. Я поднес к мечу ножны и холодеющими, дрожащими руками отправил в них клинок – онемение и озноб тут же исчезли.
Меч лежал передо мной. Теперь, в ножнах, он ничем не отличался от обычного оружия. Меч как меч.
Я перевел дыхание и посмотрел на Муна.
– И хорошо она им владеет?
Вопрос вырвался непроизвольно и удивил его, но сам я удивился еще больше. Может блондинка и произвела впечатление на Муна, помахав перед его носом мечом (он ведь привык, что женщины, рыдая, ползают у его ног и умоляют освободить их, а не пытаются проткнуть его толстый живот), но меня-то такими представлениями не проведешь. Женщины Юга не пользуются мечами; насколько мне известно, для Севера это тоже необычно. Меч – мужское оружие.
Мун злобно покосился в мою сторону.
– Так хорошо, что и тебе стоит призадуматься. Она выхватила из ножен эту штуку и иначе я не сумел бы накинуть на нее веревку.
– Так как ты ее остановил? – у меня уже появились подозрения.
Длинным, покрытым лаком ногтем Мун задумчиво постучал по золотым коронкам и пожал плечами.
– Ударил ее по голове.
Я мрачно уставился на него, но Мун только вздохнул.
– Я выжидал, пока она не начала потрошить моего евнуха и слишком увлеклась. Но даже когда она теряла сознание, чуть не выпустила мне кишки,
– широченная ладонь Муна прижала к толстому животу складки бурнуса. – Просто повезло, что жив остался.
Я неопределенно хмыкнул и поднялся, держа Северный меч за кожаные ножны.
– В каком она хиорте?
– В красном, – охотно сообщил Мун. Боги, так значит он действительно хотел от нее избавиться. Меня это вполне устраивало.
– Кстати, за то, что она еще здесь, можешь сказать мне спасибо, Тигр. Ее еще кое-кто искал.
Я резко развернулся на пороге.
– Еще кое-кто?
– Мужчина. Как зовут – не сказал. Высокий, темноволосый, похож на тебя. Акцент Северный, но говорит хорошо, – Мун пожал плечами. – Он сказал, что разыскивает девушку с Севера… которая носит меч.
Я нахмурился.
– А почему ты ее не выдал?
Вконец разобиженный Мун гордо выпрямился.
– Она передала мне твои слова. Не выполнить просьбу друга значит обесчестить себя.
– Прости меня, – попросил я и добавил как бы невзначай: – Он еще здесь?
– Переночевал и уехал. Он ничего о ней не узнал.
Я хмыкнул и пошел к красному хиорту.
Мун не преувеличил. Он действительно скрутил блондинку как жертвенного козла – запястья были прикручены к лодыжкам так, что она сложилась пополам. Но это была еще не самая неудобная поза, в которой Мун оставлял своих пленниц.
Она была в сознании. Не скажу, что одобряю методы Муна (и его занятие, если уж быть откровенным), зато он ее не упустил. А ведь мог продать этому «кое-кому», который искал ее.
– Песчаный Тигр просит придержать товар, – тихонько сказал я и она повернула голову, пытаясь меня разглядеть. Восхитительные волосы рассыпались по плечам и по ковру, на котором она лежала. Осмун сорвал с нее белый бурнус (наверное чтобы увидеть, от чего он отказывался) и на ней осталась только короткая, подпоясанная туника из мягкой кожи. Туника едва доходила до середины бедер, руки были обнажены и я понял, что блондинка была гораздо сильнее, чем мне показалось вначале. Она попыталась приподняться и под бледной кожей напряглись сильные, тренированные мышцы. Глядя на них, я поверил, что меч действительно принадлежал ей, хотя это и казалось неправдоподобным. Такие руки могли держать оружие.
– Так это тебе я обязана всем этим? – поинтересовалась она.
Солнечные лучи проходили сквозь тонкую малиновую ткань хиорта. Странное освещение придавало ее коже жутковатый красный оттенок, а ковер казался засохшим кровавым пятном.
– Так это мне ты обязана всем этим, – охотно согласился я, – потому что иначе ты была бы уже у нового хозяина, – я вытащил нож, наклонился и перерезал веревки. Она попыталась разогнуться и сморщилась от боли. Я положил ее меч на ковер, опустился рядом и начал массировать ее плечи. Под нежной кожей чувствовались тугие мышцы.
– У тебя мой меч! – она удивилась настолько, что на мои руки не обратила внимания.
Я уже хотел провести массаж чуть поюжнее плеч, но передумал. Может за несколько дней плена у нее и затекли руки и ноги, но если я не ошибся в оценке ее реакции, после такой выходки у меня были бы большие неприятности. Не стоило портить с ней отношения в самом начале знакомства.
– Если это действительно твой меч, – усомнился я.
– Мой, – она вырвалась из кольца моих рук и вскочила, едва сдерживая стон. Мягкая кожаная туника оставляла открытыми стройные ноги. У горла туника была расшита странными руническими символами. Узор был такого же цвета, как ее глаза. Похожие символы покрывали и низ туники.
– Ты вынимал меч из ножен? – она требовала ответа таким тоном, что я не сразу сообразил, что говорить. Секунду помявшись, я все же соврал:
– Нет.
Она сразу расслабилась и ласково коснулась рукояти меча. Не знаю, чего я ждал после проведенного эксперимента, но она видимо не почувствовала ледяного онемения. Она держала меч как влюбленный держит руку своей любимой после долгой разлуки.
Меня переполняли странные чувства и неожиданно я спросил:
– Кто ты?
Руны на лезвии меча, руны на тунике. Невероятное переплетение узоров на рукояти. Ощущение близости смерти, когда я коснулся меча. А если ее послали боги, чтобы определить, а не подошло ли мое время и куда в этом случае меня отправить – в валхайл или в аиды, на вечный отдых… или на мучения?
И тут я понял, какой несу бред. За всю мою жизнь я ни разу не задумался о конце. Танцор меча танцует пока кто-то не убивает его. Мы не тратим время на размышления об устройстве мира или высшем предназначении. Я-то уж этим точно никогда не занимался.
