– Хороший вопрос.
– Ладно, – сказал я. – Буду учтивым. Вы не находите слова «третьесортный волшебник» оскорбительными?
– Нахожу, – сердито ответила она.
– И что же вы предпочитаете?
– Колдунья.
Она с тем же успехом могла называться колдуньей, как я – акробатом.
– Хорошо. Я слышал, что вы колдунья и что вы хорошо разбираетесь в проблемах с головой.
– Да, иногда мне удается помочь.
– У мальчика воспаление мозга.
Она фыркнула.
– Такой болезни не существует.
Я пожал плечами.
Она посмотрела на Савна, но так и не переступила порога своего дома. Нас она не пригласила подойти. Я ожидал, что она задаст какие-нибудь вопросы о его состоянии, но женщина спросила:
– Что вы можете мне предложить?
– Золото.
– Оно меня не интересует.
Тут она меня удивила.
– Вам не нужно золота?
– Мне хватает на жизнь.
– Тогда чего же вы хотите?
– Предложи ей жизнь, босс.
– Тебе пора подрасти, Лойош.
– У тебя нет ничего, что могло бы меня заинтересовать, – заявила она.
– Вы будете удивлены, – заметил я.
Она оценивающе на меня посмотрела, словно снимала мерку для гроба, и сказала:
– Я знала не многих людей с Востока. – Собака почесала ухо, встала, потянулась, пробежалась кругом, вернулась на прежнее место и вновь почесала то же ухо.
– Если вас интересует, можно ли мне доверять, – продолжал я, – то я вряд ли смогу привести убедительные доводы.
– Дело не в этом.
– Тогда…
– Заходите.
Я вошел, Савн последовал за мной, замыкала шествие собака. Внутри дом выглядел еще хуже, чем снаружи. Я вовсе не хочу сказать, что там было грязно – как раз наоборот, здесь царила чистота, нигде ни пылинки; совсем непростое дело в деревянном доме. Однако повсюду стояли полированные резные фигурки из дерева, великолепные и безвкусные. Масляные лампы, стулья, шкафчики и буфет из темной твердой древесины также блестели от полировки – кто-то явно перестарался, словно хозяйка поставила перед собой задачу продемонстрировать все виды украшений. Картину усугубляла собака, масть которой странным образом гармонировала с обстановкой комнаты. Трижды обойдя помещение по кругу, пес улегся у двери.
Я изучающе посмотрел на сверкающую каминную полку, безвкусные канделябры и все остальное.
– Ваша работа?
– Нет. Мой муж был резчиком по дереву.
– Весьма умелым, – правдиво заметил я.
Она кивнула.
– Этот дом много для меня значит, – сказала она. – Мне бы не хотелось его покидать.
Я ждал.
– Меня попросили убраться отсюда – и дали на сборы шесть месяцев.
Ротса нетерпеливо зашевелилась на моем правом плече. Лойош, сидевший на левом, сказал:
– Я ей не верю, босс. Чтобы вдову вышвырнули из дома? Быть такого не может!
– Кто?
– Владелец земли.
– А как его зовут?
– Не знаю.
– Почему же он хочет, чтобы вы ушли?
– Не знаю.
– Вам предложили какую-нибудь компенсацию?
– Что?
– Он обещал вам заплатить?
– Ну да. – Она фыркнула. – Жалкие гроши.
– Понятно. А почему вы не знаете имени владельца земли?
– Она принадлежит какой-то организации…
Я сразу подумал «джарегам» и почувствовал, как к горлу подступает тошнота.
– Что за организация?
– Какая-то торговля. Крупная.
– А какой Дом?
– Орки.
Я расслабился.
– Кто вам сказал, что вы должны уехать?
– Молодая женщина, которую я раньше никогда не видела. Мне кажется, она тоже принадлежит к Дому Орки.
– Как ее звали?
– Не знаю.
– И вам не известно название организации, на которую она работает?
– Совершенно верно.
– Откуда же вы знаете, что она и в самом деле на них работает?
Женщина фыркнула.
– Она вела себя достаточно убедительно.
– У вас есть адвокат?
Она снова фыркнула, и я счел это отрицательным ответом.
– Тогда найдите себе хорошего адвоката – для начала.
– Я не верю адвокатам.
– Хм-м-м. Ну, в таком случае нужно узнать, кто владеет землей, на которой стоит ваш дом. Кстати, как вы платите за аренду?
– Мой муж заплатил за шестьдесят лет вперед.
– Но…
– Та женщина сказала, что деньги я получу обратно.
– Здесь есть контора, которая занимается земельными вопросами?
– Я не знаю. Где-то среди моих бумаг должен быть договор. – Ее глаза сузились. – Ты думаешь, что сумеешь мне помочь?
– Возможно.
– Присаживайся.
Я воспользовался ее приглашением и усадил Савна, а потом нашел стул для себя. Он оказался таким же уродливым, но удобным. Собака дважды стукнула хвостом об пол, а потом опустила голову на передние лапы.
– Расскажи мне о мальчике, – попросила женщина.
Я кивнул.
– Вы когда-нибудь встречались с ожившими мертвецами?
Ее глаза округлились, и она коротко кивнула.
– А вы сражались с волшебником-атирой? Ожившим мертвецом-атирой с оружием Морганти?
Теперь в ее глазах появилось сомнение.
– А ты?
– Мальчик сражался. И убил волшебника.
– Я тебе не верю.
– Взгляните на него.
Она перевела взгляд на Савна. Он сидел и смотрел на противоположную стену.
– И с тех пор он так себя ведет?
– С того самого момента, как очнулся. Точнее, ему стало немного лучше – он следует за мной без словесных команд, а если я кладу рядом с ним еду – он начинает есть.
– А он…
– Да, если я не забываю ему напомнить.
Она покачала головой.
– Не знаю.
– Во время схватки с волшебником он получил удар по голове. Возможно, в этом состоит часть проблемы.
– Когда это произошло?
– Около года назад.
– И ты весь год путешествовал с ним?
– Да. Я пытался найти того, кто сумеет его вылечить. Пока мне не удалось.
Я не стал ей рассказывать об усилиях, которые прилагал, о разочарованиях, тупиках, бесцельных поисках, когда мне приходилось думать не только о том, как вылечить Савна, но и как держаться подальше от больших городов вроде Норпорта, чтобы не попасться на глаза представителям Дома Джарега. Иными словами, я не сказал ей, что близок к отчаянию.
– Почему бы тебе не обратиться за помощью к настоящему колдуну? – В ее голосе послышалась горечь.
– Я в бегах.
– От кого?
– Это вас не касается.
– Что ты сделал?
– Я помог мальчику убить восставшего из мертвых волшебника-атиру.
– Почему он его убил?
– Чтобы спасти мне жизнь.
– А почему волшебник пытался тебя убить?
– Вы задаете слишком много вопросов.
Она нахмурилась, потом заявила:
– Для начала я хочу осмотреть его голову.
– Хорошо. Завтра я займусь вашей проблемой.
Она расстелила для нас несколько одеял на полу, и на них мы провели ночь. Под утро я проснулся и увидел, что собака спит рядом с Савном. Оставалось надеяться, что у нее нет блох.
