— А голова голов?
— Это прайд, а голова прайдов — это табун.
«Очевидно, из-за отсутствия пальцев экусы считают по ногам и используют четвертичную систему счисления, — подумал Сергей. — Значит голова — это четыре, прайд — шестнадцать, а табун — шестьдесят четыре».
— Да, все понятно, — кивнул он экве.
— Понятно?! — она недоверчиво на него глянула, непроизвольно вскинув голову.
Селике не верилось, что он так легко научился считать после того, как почти неделю тупил с глагольными приставками. Серый взял со стола горсточку косточек, пересчитал их и, протянув ладонь, сказал:
— Две головы и нога.
— Э-э-э… правильно, — кивнула она, проверив. — Ты опять меня удивил.
— Расскажи, куда меня отвезут, — опять напомнил Серый. — Весь день прошу!
— Тебя повезут в сторону заката в Эвлон. Это большое поселение, где живет много экусов, — Селика наконец соизволила поделиться информацией. — Там продадут на рынке. Ты будешь жить у богатой эквы в доме из белого камня. Может быть, тебя купит придворная эква, и ты будешь жить во дворце.
— А ты там бывала?
— Нет, — она вскинула морду. — Я родилась в деревне, а потом пошла работать сюда.
— А экусы не покупают себе кари?
— Нет, им кари не нужен.
— Почему?
— Экусы, когда вырастают, уезжают сторожить Темные Врата. Иногда они возвращаются на сезон, погостить и обрюхатить прайд экв, а потом вновь уезжают. Навсегда возвращаются только очень старые или калечные, но они считают неприличным заводить себе кари.
— А что за врата?
— За вратами живут демоны. Иногда один прорывается и убивает много экусов, прежде чем его изгоняют обратно. Если демона не изгнать, то он окрепнет, и никто уже с ним не справится. Даже королева. Тогда он уничтожит всех нас.
— Ты так спокойно об этом рассказываешь… — поразился Сергей.
— Так было до меня, так будет после меня, — фыркнула Селика. — Пока демоны за вратами, волноваться не о чем, а если демон прорвется, я все равно ничего не смогу сделать.
Похоже, эта тема была не особо интересна экве. Спрыгнув с кровати, она приказала вновь одеть ошейник и повела его по лагерю к тренировочному корпусу. «Хочу глянуть на их морды, когда они увидят, как расчесана моя грива», — в радостном предвкушении пояснила довния. Вход преграждал двойной ряд решеток. Как сказала Селика, запрещалось одновременно открывать внутреннюю и внешнюю дверь, чтобы недоученный кари случайно не выбежал на улицу. Внутри несколько довний держали на поводках инкидо, неумело водивших гребешками по бокам дрессировщиц. Возле каждой пары стояло по хорнии. Увидев сразу несколько экв с роговым наростом, Серый обратил внимание, что все они, имели белоснежную шерстку без единого пятнышка. Казалось, хорнии просто наблюдают, но в позах наблюдательниц чувствовалось напряжение и сосредоточенность на работе. В отличие от довний, ни одна из них не обернулась на вошедших.
— Что они делают? — спросил Сергей у своей спутницы.
— Внушают инкидо, как надо себя вести, — ответила она.
— Довнии?
— Нет, хорнии. Довнии тут чтобы на них тренироваться.
Недоверчиво глядя на Селику с подопечным, ближайшая довния — серая с белыми пятнами — прокричала: «Селика, хочешь убедить меня, что взаправду разговариваешь с кари?» Инкидо, которого она держала на поводу, выронил расческу, задергался и, бросившись в сторону, попытался сбежать. Стоявшая рядом хорния раздраженно топнула копытом.
— Утихни, ты! – воскликнула она и обернулась к вошедшим. - А ты, Селика, шла бы отсюда со своей лысой обезьяной. Этого урода все равно никто не купит!
— Мы уйдем, Нифра, но монету можешь уже сейчас приготовить! — весело ответила Селика. — Не веришь, глянь на мою гриву!
Хорния, фыркнув, отвернулась и вновь сосредоточилась на своей обезьянке. Инкидо перестал метаться и, подобрав гребешок, продолжил расчесывать серую экву, а Селика со своей жутковатой улыбкой на морде пошла к выходу.
— Я действительно выгляжу уродом? — спросил Серый, когда они оказались снаружи.
— Ты выглядишь очень необычно, — осторожно ответила довния. — Поначалу я тоже почувствовала неприязнь, но теперь ты мне кажешься намного привлекательнее, чем инкидо. Думаю, к твоей внешности просто надо привыкнуть.
— Я понял. А где тут я могу… — Сергей попытался жестами объяснить свое желание. Селика, поняв, что он хочет, подсказала нужную приставку, и он закончил фразу. — Где я могу искупаться?
— Зачем?
— За неделю в тесной клетке я зарос грязью, мне надо смыть все это и… — он опять прибегнул к жестам, попытавшись объяснить, что хочет постирать одежду, но в этот раз эква его так и не поняла.
— Что ты хочешь сделать со своей шкурой? — удивилась она.
— Это не шкура, а такое… покрывало, — он подобрал наиболее близкий синоним.
— Что? Так это значит, ты завернут в покрывало? Я слышала, что в Эвлоне эквы заворачиваются в покрывало, но сама ни разу подобного не видела, — Селика стала его рассматривать, как будто видела впервые. — Интересно, какой ты там, под ним?
— Если пойдем купаться — увидишь, — ответил Серый.
— Я сама не отказалась бы искупаться, но озеро за пределами лагеря… — ее ушки застыли торчком, а мордочка приподнялась в легком отрицании. — Ты можешь сбежать там.
— Я могу и здесь сбежать, — стал успокаивать ее Сергей, — но я хочу жить в городе в хорошем теплом доме, а не бегать по джунглям от охотников.
Видимо, желание разглядеть его получше пересилило. Приняв решение, эква кивнула и направилась к воротам в деревянном частоколе.
За забором начиналась утоптанная дорожка, разветвлявшаяся чуть дальше на несколько троп. Выбрав ту, что вела вниз по склону, Селика побежала легкой рысцой. Минут пять Серый пытался поспевать, но быстро выдохся. Он потянул поводок, чтобы ее остановить, но эква лишь дернулась, и он покатился кубарем по траве. Поняв, что тащит его за собой, она наконец встала.
— Ты что? — спросила Селика.
— Я не могу бежать слишком быстро и долго, — задыхаясь, ответил он.
— Я медленно бежала!
— Для меня это — быстро.
— Ты такой слабый?
— У меня другие таланты.
— Так мы до вечера идти будем, — проворчала эква.
Тем не менее, дальше она пошла шагом. Минут через двадцать деревья расступились, открывая вид на озеро. Отражением неба водный простор раскинулся темно-синей гладью до самого горизонта, поблескивая зеленоватыми искрами. Тропинка вилась по крутому склону серпантином, спускаясь к пляжу с песком сероватого цвета, где несколько экв грелись на солнышке. По просьбе Сергея они прошли чуть дальше до пустынного берега, упирающегося в каменистый утес, над вершиной которого кружили серые птицы, похожие на чаек. Под любопытным взглядом своей спутницы он отстегнул ошейник, сбросил пропотевшую грязную одежду, и Селика весело зафыркала. «Ты, оказывается, такой забавный под своим покрывалом», — заметила она. Серый снял с эквы ремень с сумками и, похлопав по боку, направился к воде. Несмотря на жару, озеро оказалось бодряще-прохладным. Дно резко уходило вниз, теряясь в синеве на глубине десяти метров, а кверху тянулись толстые стебли водорослей. Почувствовав на губах вкус соли, он сразу разгадал секрет такой прозрачности — в соленой воде не так сильно размножаются микроводоросли. Сергей обернулся на громкий всплеск и увидел, как Селика влетела с разбега в воду и поплыла к нему, загребая под водой ногами. Поравнявшись с ним, она замерла. Благодаря большим легким, эква легко держалась на поверхности. Дурачась, Серый нырнул и проплыл прямо под животом своей спутницы, почувствовав спиной прикосновение мягкой шерстки.
