— Да нет же, милорд! — раздраженно произнес Джиг, вновь забираясь в свою повозку. — Ночью только произнести слова, а затем пользуйтесь на здоровье в любое время суток. Прощайте, милорд!
— Эй, постой! — заорал Родерик, оторвав взгляд от меча. — А как же волшебные слова?!
— Проснись, Сурт!
— И все? — разочарованно крикнул рыцарь вдогонку отъезжающей повозке.
— Ну, стукните его еще обо что-нибудь твердое! Для профилактики! — успел крикнуть толстяк, прежде чем его повозка и трусящий рядом с нею повеселевший ослик скрылись между деревьев.
Родерик постоял еще какое-то время, думая о странном волшебном мече и о том, что не вернуться ли ему обратно в трактир и не отрубить ли трактирщику голову? Но, взвесив все за и против, он решил сделать это на обратном пути, на глазах у спасенной принцессы, совершенно не беря в голову тот факт, что хорошенькие девушки не очень любят наблюдать, когда кто-то рядом лишается головы.
— Будь прокляты эти ворюги! — в очередной раз произнес Родерик.
Он коротал ночь меж корней огромного дуба, раскинувшего свои могучие ветви над лесной поляной, полной земляники, которой и поужинал несчастный рыцарь. На коне осталась вся поклажа, и Родерику даже нечем было развести костер. Поэтому он сидел в кромешной темноте и ждал, когда в небе появится луна, дающая хоть немного света в этом темном неприветливом лесу. Но луна как назло не появлялась, задержавшись где-то за линией горизонта, и томительные минуты текли в тишине ночного леса. Родерик стал клевать носом. Он весь день шел по лесной дороге и очень устал.
Пару раз рыцарь хотел достать из ножен свой новый меч, но все же терпеливо дожидался лунного света, при котором можно было лучше изучить Сурта. Наконец, ленивая и толстая желтая луна выкатилась из-за горизонта, осветив лесную поляну ярким серебристым светом, который, дрожа, отражался в уже появившихся на траве и цветах капельках росы. Родерик зевнул, протер глаза, потянулся. Доспехи нисколько не способствовали удобству и комфорту. Спина затекла, плечи ныли от постоянной тяжести.
Родерик отстегнул меч и громко произнес:
— Просыпайся Сурт!
Ничего не случилось.
— Я говорю, просыпайся Сурт!
В мече не произошло никаких изменений. Родерик подождал еще немного, пожал плечами, схватился за рукоять и потянул меч из ножен. Не вышло. Возникло ощущение, что клинок застрял. Родерик потянул еще сильнее, тот же результат.
— Тьма меня задери! — Ругнулся рыцарь и со злостью швырнул бесполезный меч об ствол дуба. Меч звякнул и упал в траву.
— Ты сдурел?! — раздался злой и обиженный голос и Родерик не ожидавший ничего такого подскочил, озираясь по сторонам.
— Кто тут?! — испуганно спросил он, вглядываясь во тьму и на всякий случай, сжимая кулаки.
— Э, нет! Не надо отвечать вопросом на вопрос и уводить разговор в сторону! Я спрашиваю, ты сдурел?!!
— В смысле? — Родерик так и не понял, кто с ним разговаривает, но источник звука определил. Где-то возле дуба.
— В смысле?!! — голос кипел от возмущения. — Если я сейчас возьму тебя и со всей дури шарахну башкой об дерево, а затем искупаю в росе, тебе будет очень приятно?!
— Ннет, — запинаясь, произнес Родерик, на всякий случай отступая на несколько шагов от дуба. Факт, что кто-то возьмет и стукнет его головой о дерево, рыцаря не очень устраивал.
— Чудесно, — в голосе сквозила злая ирония, — хоть в чем-то мы пришли к консенсусу.
— К чему?
— Не важно, — голос устало вздохнул, помолчал несколько секунд, а затем произнес:
— Ну?
— Что ну? — не совсем понимая, сказал принц.
— Долго я буду лежать в траве или ваша светлость, наконец, соизволит меня поднять?
— А ты кто?
— Я твой меч, дубина! — с раздражением зашипел голос.
Родерик подошел к мечу и встал над ним, решая для себя, стоит ли брать в руки злой и разговаривающий меч?
— Слушай, — теряя последнее терпение, заорал клинок. — Я не кусаюсь! Подними меня, пожалуйста! Я просто ненавижу росу! Давай хозяин, давай! Шевелись!
— А откуда ты знаешь, что я твой хозяин? — Родерик аккуратно поднял меч с травы.
— От верблюда, — буркнул меч. — Я об этом узнал в тот момент, когда был продан тебе этим толстозадым торговцем! Кошмар! Караул! Позор на всю оставшуюся жизнь! Меня обменяли на какого-то грязного ишака! Да если мои об этом узнают! Слушай, как тебя…
— Родерик, — удивляться уже не было смысла.
— А! Ну, точно! Слушай, Родерик! Не говори про это а? Это ж позор! Волшебный меч на осла!
— А ты и вправду волшебный? — Родерик сел между выступающих из земли корней дуба.
— Нет! — саркастически произнес клинок. — С тобой говорит твое разыгравшееся воображение! Конечно я волшебный!
— Постой, постой! — осенило Родерика. — Если ты не спал, когда тебя продавали… Что же ты молчал все это время?
— А что зря болтать? Тем более, ты послушался этого толстого дуралея и произнес волшебные слова ночью.
— А что, можно было и днем?
— Конечно! Толстяк тебе наврал! Видно испугался, что ты вернешь меня обратно.
«Правильно испугался» — подумал Родерик, а вслух сказал следующее:
— А что же ты тогда не вылезал из ножен, когда я произнес волшебные слова?
— Слушай, я хоть и меч, но и у меня тоже есть личная жизнь! Тем более что милашки-ножны не спали и мы… — меч мечтательно причмокнул.
— Но теперь-то тебя можно достать?
— Доставай, — благодушно разрешил Сурт.
Родерик осторожно достал обоюдоострый клинок из ножен и внимательно рассмотрел в лунном свете.
— Поганая заточка! — наконец произнес рыцарь.
— Эй! Эй! Полегче! — запротестовал Сурт. — Я у торговца больше двух лет провалялся на самом дне его грязной повозки! Ты знаешь, какое там количество пыли? Я чуть аллергию не подцепил!
— Да ладно, успокойся, — Родерик примиряюще погладил клинок пальцем и меч довольно замурлыкал. — У меня тут точильный камешек есть.
— Что? — мурлыканье смолкло. — Слушай, хозяин, а может, не будем? Может, без экзекуции обойдемся? Я страсть как щекотки боюсь!
— На кой мне нужен тупой меч? — Раздраженно бросил Родерик. Нытье Сурта потихоньку выводило рыцаря из себя. — Терпи, или предпочитаешь, чтобы я оставил тебя ржаветь в лесу?
— Да ладно, хозяин, ладно, — испуганно ответил меч. — Уж и пошутить нельзя!
Родерик достал из-за пояса миниатюрный точильный камень и стал водить им по лезвию Сурта. В ночной тишине раздавался визг камня о сталь, который иногда заглушался хохотом меча. Он и вправду боялся щекотки.
— Ну вот, совсем другое дело, — произнес принц, когда в очередной раз попробовал остроту лезвия большим пальцем. — Как ощущения?
