Дорога закончилась довольно-таки быстро у какого-то строения, напоминающего огромную вытянутую кастрюлю. Процесс перемещения груза высокой ценности был повторен в обратном порядке (местом назначения оказался центр дна «кастрюли» с помостом на нем) под аккомпанемент спора золотых рук, оборвавшегося только тогда, когда пришло время оные руки прикладывать к делу. А Славке с Ангелом, соответственно, отдыхать.
–Курить будешь? – Ангелу очень захотелось ответить «пассивно», ибо это было бы безоговорочной истиной даже здесь, на открытом месте, но что-то в районе левой пятки подсказало, что лучше не давать лишнего повода для подколки.
–Давай, – святое существо взяло сигарету. – Отойдем лучше, а то ребята нервничают... Кстати, я так и не понял, из-за чего они всю дорогу ругались...
–Все проще пареной репы, – Слава обматерил заевшую зажигалку, но наконец смог прикурить. – Народ мается, потому что так и не понял, за что ему все это, если твоими словами выражаться. Кто в какую кон-цеп-ци-ю, – произнесено слово было так, как будто говоривший сам твердо не знает, как его выговаривать, – головой ударялся и сколько раз, я статистику не вел. Сам, помню, сначала жутко боялся в квартиры заходить – понимаешь, начитался «Противостояния»...
–Чего? – переспросил Ангел.
–Книжку одну прочел за день до того, как сюда попасть... Про то, как одну страну гриппом выкосило, – Славку передернуло. – А потом убедился, что все, кто здесь жил, не померли, а просто исчезли нафиг. Круговорот людей в природе – одни уходят, другие приходят... Но я ж дебил был, не понял, с чего оно так... Шмали какой-то нарыл на пятый день шляния, совсем крышу снесло... Решил, что вот оно, обломился козлу рай по его пониманию. На первую девку, которую увидел, кинулся, как собака на кость... И главное – она на меня тоже. Я ей, помню, втолковывал, что мы в раю оказались – чисто придурок, понимаешь?
–Понимаю, – Ангел кивнул и раздавил ногой окурок. Потом попытался закопать след цивилизации в траву носком ботинка.
–А потом мы с ней начали на других людей напарываться. И все, прикинь, сюда одинаково попадали – ну, исчезали из разных мест, ясен дуб, а здесь приходили в себя где попало, но никто не помнил собственно дороги. Или там что померли... Я тогда решил про рай передумать. Потому что не подходил народ для рая, даже больше, чем я. Да и задумался я, с какого фига рай на Америку похож... Это ж не совсем мое поколение так думало, а те, которые раньше меня родились... Бог, конечно, тормоз, но не до такой же степени!
–Ага, – подтвердил на всякий пожарный Ангел.
–Ну вот, и решил я выползти из города, посмотреть, что и как... Народ особо не агрессивничал, тогда не с чего было, разве что совсем до белочки допиться... Машину я водить умею, хоть и плохо – нашел себе подходящую, выехал за границу... Девчонка, кстати, от меня к кому-то другому ушла, но я не обиделся, страшненькая она была. А за городом творилось все то же самое – полно неприкаянного народа бродит, местами даже не сильно на людей похожие попадались, но я к таким близко не подходил. И решил я тогда вернуться, потому что жратва, с собой взятая, кончилась, да и в городе мне как-то привычнее было. Возвращаюсь, значит, и на первом же перекрестке напарываюсь на Валерия с остальными... Шокануло меня крепко, сам понимаешь – первые знакомые лица попались. Вышел из машины, поздоровался, а дальше все как-то пошло-поехало... Хотя, конечно, богами они для меня быть не перестали, ясен пень.
–Кстати о богах, – Ангел наконец-то закончил закапывать окурок. – Приехали. Боги.
–Пошли за сцену тогда, – Слава тоже поймал взглядом машину, подъехавшую прямо к помосту и ставшую там же, где стоял и грузовичок с аппаратурой. – Сейчас странные подвалят. А они специально оговаривают, чтобы мы в кучу не лезли.
Когда в воздухе заплескались первые аккорды, Слава оборвал зашедший в логический тупик разговор, и лицо его обрело мечтательно-отрешенное выражение. Ангел из солидарности вначале решил просто скопировать его, но получилось и без притворства – звуки подцепили что-то в светлой ангельской душе и потащили наружу. Не память, потерянную в процессе совершения подвига, но самость – нечто живое, неподвластное логике слов и мнений. Волны мелодии, приправленные значимыми понятиями, заново шлифовали податливое сердце красноволосого ангела, заставляли чувствовать невероятное доселе и неповторимое в принципе – казалось, будто из спины, прорывая кожу, пробиваются крылья, ловят едва ощутимое давление звука и отрывают хозяина от земли. При этом Ангел не переставал осознавать, что сидит на как специально ободранном раскладном стуле, что перед сценой беснуется зажженная той же самой песней толпа... С толпой единения не было, да и не требовалось. Хватало того, что билось в груди, совпадая по такту с партией барабанов...
–Очнись, пора работать, – перед глазами неритмично помахали ладонью. – Ангел, что, крепко вставило? Поверил?
–Уверовал, – поправил Славку вопрошаемый и поднялся с сиденья. – Знаешь, ты был прав процентов на двести...
–Вот-вот, – назидательно, не удержавшись от соблазна, добавил Слава.
Плату за концерт, к счастью, грузить не пришлось – все оговоренное согласно списку должны были уже подвезти к трем домам. Со странными было невероятно просто иметь дело...
Во время обратной дороги беседа клеилась только у недообговоривших свою проблему золотых рук. Один из них клялся, что видел, как в толкучке из ниоткуда появлялись странные, не слушая контраргументов второй пары. В принципе, пререкания Ангела не беспокоили – в его душе все еще звучала божественная музыка, размораживая своим огненным дождем все застывшие эмоции. А основательнее всего под потоком звука оттаивало абсолютное и искреннее понимание.
4. Противостояние, версия для белого креста
–Ангел! – небесное создание подняло глаза из книги с некрасивой яркой обложкой, чтобы посмотреть, что там в очередной раз нашел интересного для соседа Слава. Звавший сосредоточенно тыкал пальцем в стоявший на паузе экран, а конкретно – в одно из поданных крупным планом лиц. – Ты смотри, как с тебя рисовали...
–Допустим, – Ангел заложил книгу пальцем и подошел к Славе. – Даже можно сказать, что да...
Поданное крупным планом лицо действительно напоминало то, которое чаще всего можно было застать в комнате по эту сторону экрана прижатым к подушке, обращенным к страницам очередной книги или монитору, а также, естественно, пьющим, курящим, едящим и за другими занятиями, которыми может заниматься человеческое лицо в месте своего обитания. Отличия между героем внимательно просматриваемого кадра и реальным жильцом Слава мог пересчитать по пальцам. Во-первых, кадр представлял из себя все-таки фрагмент анимации, а не игрового кино. Во-вторых, у героя на экране были синие глаза, а не темно-серые, как у Ангела. В-третьих...
