Вилникс отвернулся, чтобы скрыть ликование. Если световую коробку используют, чтобы принести грозофракс в казначейство, то, несомненно, ее можно использовать и для того, чтобы вынести его оттуда! «А можно мне хотя бы взглянуть на грозофракс?» — нерешительно спросил он.
«Конечно же нет!!! — рявкнул Профессор Темноты, и Вилникс понял, что зашел слишком далеко. — Никому не позволено видеть грозофракс, за исключением Рыцарей-Академиков и стража казны, коим являюсь я сам. Если недостойный осквернит своим взглядом небесную чистоту грозофракса, за это небу противное деяние его ждет смерть!» — со свирепостью воскликнул Профессор.
Помогарь выдержала эффектную паузу, а затем продолжала:
— В тот миг ветер резко переменился, и летающую скалу Санктафракса стало сносить к западу и резко дергать, так как цепи натянулись.
«Я все понял», — смиренно произнес Вилникс.
«Ах, Вилникс, — продолжал Профессор уже спокойно, — хотелось бы мне знать, насколько правильно ты все понял. Много таких, кто жаждет использовать грозофракс в корыстных целях. Бессовестные ветроведы и вероломные облакологи, не долго думая, стали бы исследовать его… ощупывали бы его… — Профессор содрогнулся от негодования, — производили бы над ним опыты — если бы им пришло в голову, что грозофракс может служить их выгоде».
Помогарь умолкла на некоторое время, а затем продолжала рассказ:
— Если бы уже известный нам страж казны ранним утром следующего дня не дремал на своем посту, то он непременно увидел бы долговязую фигуру, тайком крадущуюся от казначейства по коридору. Костлявые руки самозванца крепко сжимали световую коробку. Внутри коробки лежало несколько осколков грозофракса.
Прутик охнул от изумления. Вилникс действительно украл грозофракс!
— Подлиниус поспешно вернулся в Ученическую Лабораторию, которая находилась на последнем этаже Башни Дождеведов, — рассказывала тем временем Помогарь. — С торжествующим видом он положил коробку перед группкой нетерпеливо ждавших молодых дождеведов и широким жестом открыл крышку. Кристаллы грозофракса сверкали и переливались огнями так, что их невозможно было сравнить ни с чем виденным прежде! «Чистая молния, — промолвил Вилникс. — Если нам удастся освободить и использовать ее энергию, мы станем самыми могущественными академиками за всю историю Санктафракса!»
Долгие часы трудились дождеведы, пытаясь растворить, заморозить, расплавить грозофракс или смешать его с другими веществами, но все их старания оказались тщетными.
За окном солнце клонилось к закату, окрашивая все в теплые золотистые тона.
Внезапно в порыве отчаяния Вилникс размахнулся и изо всей силы яростно ударил пестиком по грозофраксу. В следующий миг Вилникса охватило раскаяние: ведь он уничтожил бесценный кристалл!
Помогарь прищурилась:
— Ну, так он подумал сначала. Однако, присмотревшись внимательнее, Подлиниус увидел результат своего поступка: кристалл превратился в порошок бурого цвета, который, подобно ртути, скользил по дну ступки. «Я не знаю, что получилось, — обратился Вилникс к окружающим, — но давайте попробуем еще раз».
Второй осколок они положили в другую ступку. За окном смеркалось. Все подмастерья сгрудились вокруг стола, за исключением Вилникса, который переливал текучее пылеобразное вещество в склянку. Пестик с размаху опустился в ступку — ба-ба-а-ах!!! Раздался оглушительный взрыв.
Прутик отпрянул от неожиданности.
— Вне всякого сомнения, энергия молнии была освобождена, — фыркнула Помогарь. — Но с какими жуткими последствиями! От взрыва разнесло по камешку полбашни Дождеведов, ударная волна прокатилась по всему Санктафраксу, а древняя Великая Цепь едва не лопнула от сильнейшего натяжения и вибраций. Все подмастерья были убиты во время взрыва. Все, за исключением одного.
— Вилникса Подлиниуса! — прошептал Прутик.
— Совершенно верно, — подтвердила Помогарь. — Едва живой, лежал он на полу, крепко прижимая к груди склянку. Вокруг распространялся запах миндаля. «Что же было не так во второй раз? — раздумывал Вилникс. — Что произошло?»
Когда он попытался подняться, капля крови из глубокого пореза на его щеке упала в склянку. В то самое мгновение, когда капля соприкоснулась с пылью, густая красная кровь превратилась в кристально чистую воду…
Тут Помогарь стала чрезвычайно серьезной.
— Кризис навис над величественным и надменным Санктафраксом, — произнесла она мрачно. — Из-за безрассудного поступка наглого юнца дождеведа древняя Великая Цепь оказалась как никогда близка к разрыву. Хуже того, кража грозофракса опустошила казначейство. Подъемная сила скал растет с каждым днем, и чем меньше тяжесть противовеса, тем труднее удержать летучую скалу на месте.
Осталась одна надежда — ветровед и облаколог подтвердили приближение Великой Бури. В соответствии с обычаем Квинтиниуса Верджиникса должен были посвятить в рыцари, после чего ему следовал отправиться в погоню за Великой Бурей в поиска грозофракса.
Вилникс Подлиниус лежал тем временем в больничной палате и лихорадочно соображал. Ему так не удалось обуздать энергию молнии, но он понял что грозофраксовая пыль сама по себе является чудом — одной ее крупинки достаточно, чтобы мгновенно очистить самую грязную и гнилую воду. Чего только не дадут обитатели отвратительного зловонного Нижнего Города за подобное средство. «Все, что угодно», — с жадностью подумал Вилникс.
Не дожидаясь полного выздоровления, Подлиниус покинул больничную палату и вернулся в полуразвалившуюся Башню Дождеведов, или, точнее, Дождеведа, ибо в живых остался только он. Там он занялся подготовкой к великому дню.
В конце концов этот день наступил. Солнце взошло, и лучи его проникли через восточную арку в зал Ратуши, где собрался совет Санктафракса.
Профессор Света и Профессор Темноты, одетые, соответственно, в белую и черную мантии, сидели перед собравшимися за столом, на котором лежали меч и кубок. Академики Санктафракса заняли свои места в зале. Каждая отрасль знаний была представлена: Колледж Облакологии, Академия Ветра, Институт Снега и Льда, воздухоловы, туманосборщики, смогометристы… А также последний представитель Факультета Дождеведения, притащившийся на костылях.
Высокий, статный юноша пересек зал и преклонил колена перед Профессором Света. «Властью, данной мне, — объявил Профессор, поднимая сначала кубок, а затем меч, — я прошу у Рыцарской Академии разрешения за жажду знаний и за остроту ума возвести тебя, Квинтиниус Верджиникс, в рыцарское достоинство!»
Профессор посмотрел на коленопреклоненную фигуру. «Клянешься ли ты, Квинтиниус Верджиникс, всем святым небом, что будешь служить умом и сердцем Ордену Рыцарей-Академиков, присягая на верность Санктафраксу, и только ему?»
