Девушка отрицательно покачала головой, не в силах принять простое объяснение — ее посчитали богиней!
— Неужели Клусс? — недоверчиво спросила Искра. — Эти маги вконец сбрендили — плодят себе конкурентов. Или Гартон? Говорят, у них к большой войне готовятся, неужто откопали где-то и себе реликвию? Тебя как зовут, деточка?
— Лин. Я здесь в паломничестве, — сразу взяла быка за рога девушка. — Я принцесса.
Собеседница смерила ее пронизывающим взглядом, пощелкала языком, что-то прикидывая, и вынесла свой вердикт:
— Наверно, снова я в будущее заглянула. Но точно тебе говорю — будешь богиней.
— Чего? — растерянно переспросила Лин.
— Это пока сложно сказать, — рассудительно ответила Искра, — тут не нам с тобой решать. Куда принесут в жертву, там и будешь. Паренек твой? — указала она на Кари.
Девушка решительно кивнула:
— Да!
— А почему он застыл, как после взгляда василиска?
— Это я у тебя хотела спросить!
— Все телесные повреждения мой саламандрик вылечил, а по душевному равновесию я не мастер, ты уж извини, — богиня хихикнула, будто вспомнив нечто смешное. — Слушай, мне Зелка столько о нем рассказала, что даже как-то совестно стало — на святую невинность покусилась! Или она, как всегда, приврала? Да не бойся, я, когда остываю, о мести не думаю.
Девушка мысленно извинилась перед метаморфом (кто знает, что его больше обидит!) и негромко сказала:
— Зелина еще не понимает, что главное — доброе сердце, а все остальное — дело наживное.
Искра выпучила глаза:
— Отличненько… Тебе завтра какой огонь надо? Повелителей? Не вопрос, богиня я здесь, или кто? Ты меня поразила, деточка, в самое сердце. Догадываешься, чем? Многие обливали меня дерьмом и за спиной, и глядя в глаза… за дела «хорошие», между прочим, но вот в буквальном смысле… Все-все, оставляю вас… наживаться. Ха-ха!
За ней не успела захлопнуться дверь, когда Лин оказалась рядом с Кари и непреклонно потребовала:
— Либо ты объясняешь, что происходит, либо я отгрызу тебе уши!
Подействовало. Метаморф изволил поднять голову и посмотреть, какая еще дурь пришла ей на ум. А вернуться в мрачные раздумья девушка ему не позволила. Ущипнула за нос, еле сдерживая улыбку (и слезы в глубине души, ведь кто знает, вдруг с ним что-то серьезное?), едва не провалилась в омуты глаз напротив, но сдержала себя, красочно представив, как император, осмелившись вернуться, застает уже две статуи… И была сражена наповал тихим вопросом:
— Лин, ты действительно не обиделась?
Она попыталась перевести все в шутку:
— За то, что тебя едва не поджарили, или за то, что я едва не обезумела от твоей внезапной депрессии?
Кари не поддержал смешливый тон:
— За то, что я посмел желать тебя…
Правда, особого раскаяния в его голосе не слышалось. Девушка безошибочно определила:
— Врешь. Мы не первый день знакомы, и, что бы там ни выдумывала Зелина, я точно знаю — из-за этого впадать в отчаянье ты не будешь. Ну, может, угрызениями совести немного помучаешься, но так… нет, давай-ка следующий вариант ответа.
Он взглянул на нее в упор. Искаженное неподдельной мукой лицо, глаза больной собаки… Лин почувствовала — больше лжи не будет.
— Я собирался добровольно нарушить клятву свободы, — бесцветным голосом пояснил метаморф, выжидающе глядя, будто ожидая ужаса и упреков.
Она окончательно запуталась. Эта проклятая клятва! Вспомнить бы еще, в чем она, собственно, заключалась. Кажется, что-то вроде…
— …моя вечная свобода станет зароком того, что ни капли вашей крови не прольется по злому умыслу, — озвучил ее мысли Кари.
— Извини, конечно, — не дала ему вновь впасть в меланхолию Лин, — но, кажется, никто не собирался меня убивать? Или я что-то пропустила?
— Я шел, чтобы убить тебя, но у меня не хватило мужества, — обреченным тоном поведал метаморф.
Девушка осторожно потрогала его лоб, однако признаков горячечного бреда не обнаружила. Впрочем, кто знает, как недуги проявляются у не-людей? Или он выразился метафорически? Вроде «…наша связь уничтожила бы тебя, как принцессу, но я готов был пойти на это»?
— Объясни, о чем ты, — попросила она. — Обещаю потом не доставать вопросами. И ни слова не скажу Марку.
Метаморф отрицательно качнул головой:
— Я предал тебя и свой народ, прошу, не заставляй меня предавать… не заставляй предавать других! Любое наказание я сочту недостаточным, чтобы загладить мою вину, но молю об одном — не требуй пояснений.
Лин был неприятен этот просительный тон. К тому же она, кажется, начинала соображать, где тут собака зарыта.
— Хватит патетики! — с неожиданной даже для себя самой злостью заявила девушка. — Надо иметь храбрость принимать свои ошибки, а не ждать, пока придет некто справедливый и отмерит наказание согласно преступлению! И вообще, мужчине не пристало заниматься самоедством. Поди, набей кому-нибудь морду, подари мне цветок и успокойся! Или ты переживаешь из-за невыполненного долга? Так давай, флаг в руки и вперед! Не секрет, где меня найти. Кстати, если уж на то пошло — конкретно я не собираюсь выходить замуж за принца, соответственно вашему любимому Странному Лесу с моей стороны ничего не грозит. И не смотри на меня, как на людоедку — разберешься с самим собой, заходи, я долго сердиться не умею. А Дисону передай… Впрочем, нет, ты таких слов не знаешь, еще напутаешь чего, — пустила она шпильку перед тем, как эффектно хлопнуть дверью.
Пожалуй, злилась Лин исключительно на саму себя — за невыдержанность. Она слишком испугалась за него, чтобы рационально мыслить и подбирать слова. И вспылила, поняв правоту Дисона — метаморф быстро учится, перенимая у людей и не-людей качества, необходимые для жизни, но оставаясь при этом чересчур доверчивым. Да, не лгал эльф, еще совсем немного — и рядом с ней будет находиться совершенно незнакомый человек. То есть, даже не человек…
О том, чем могла закончиться миссия по спасению Старилеса, организованная придворным врачом, девушка старалась не думать. Впрочем, она все равно не могла всерьез воспринять те слова Кари — много уже произошло такого, после чего и враги начали бы ценить друг друга. А ведь они были друзьями…
Захваченная мрачными мыслями, Лин направилась в свою комнату. Что преподнесет завтрашний день? Она давно перестала строить хоть какие-нибудь определенные планы на будущее, однако в последнее время даже настоящее с трудом поддавалось логике.
Звука чужих шагов девушка не услышала. Быстрый вихрь подхватил ее и перетащил под единственное на территории Храма Огня дерево — старое, корявое, склонившееся чуть ли не до самой земли, но густо усыпанное широкими темно-зелеными листьями. Тут Лин наконец рассмотрела своего «похитителя».
— Ну и?.. — устало спросила она.
Вряд ли ее притащили в единственное романтическое место в округе, дабы открутить голову…
Кари уверенно, словно не он только что готовился расстаться с жизнью (или какое там еще есть наказание за покушение на члена правящей семьи?), объявил:
— Я выбил зуб Биску, успокоился и хочу подарить тебе это растение. Все, поскольку найти нормальные цветы мне не удалось, а те, что выпали из вазы императора, годятся разве что пол подметать. Знаю, искупить мою глупость нельзя, но обещаю страдать в одиночестве и не действовать на нервы!
— Откуда такой энтузиазм? — вконец перестала понимать логику происходившего Лин.
— Я подумал, — слегка застенчиво начал он, — что наша дружба значит гораздо больше, чем злые намерения. Если ты сможешь и дальше общаться со мной без страха…
— Да ради бога, — устало согласилась девушка. — А кто такой Биск?
— Как кто? — пришло время изумляться метаморфу. — Настоятель этого храма. На четверть тролль, между прочим! Он привел шестнадцать доказательств того, что ваш сын присоединит Клусс и захватит великую державу не-людей. Ну, то есть он трактовал пророчество Павира о Деве и Воине, чей союз породит объединение мира. Поверь, Лин, это было более чем убедительно. Знаешь, мне не стоило признаваться тебе… но я даже рад, что между нами нет недомолвок. Глупо, да? — вздохнул он. — Идем назад? Надо отдохнуть хоть немного…
Девушка села на землю, упершись спиной в толстый ствол дерева.
— Не хочу никуда идти. Все равно не усну, слишком много событий для одной ночи. А ты можешь утешать себя тем, что я тоже имею скелет в шкафу. Правда, он касается лично меня… Я не принцесса, Кари.
— И слава Владычице, — он опустился на корточки.
— Давно понял? — Лин решила ничему не удивляться.
— Ну… Некоторые мысли появились с первого дня нашего знакомства, — признался метаморф. — Помнишь, тебе не понравилось обращение «принцесса»? И ночевала ты одна…
— Как думаешь, многие догадываются?
— Гартонцы — нет, — улыбнулся он, пододвигаясь ближе, — они чересчур обеспокоены своим величием, чтобы замечать детали. А насчет принца я не уверен… Кажется, он считает тебя моей соотечественницей…
