Кайрен и Ида подбежали к воротам. Сейчас здесь было безлюдно. Очевидно, тот отряд, с которым они едва не столкнулись по дороге, как раз и дежурил на входе в военный городок, но ни Ида, ни Кайрен не сомневались, что совсем без охраны ворота не оставили. Все, чего им удалось добиться, — это уменьшить число солдат — число тех, с кем им придется драться, если они хотят выйти!
Кайрен с размаха ударил ногой в дверь караулки. Если она и была заперта, замок такого обращения не выдержал. Створка распахнулась на всю ширину, ударившись о стену, а поводырь, не останавливаясь ни на секунду, уже ворвался внутрь. Навстречу ему, из-за пульта управления охранными системами, поднялся гвардеец. Его рука отработанным до автоматизма движением легла на рукоять «хорка» в поясной кобуре, но поводырь оказался быстрее. Его излучатель уже был в руке. Сирена продолжала надрываться, даже здесь ее вой казался оглушительным — слишком громким, чтобы можно было услышать крик человека, стоящего рядом с тобой. Но никто из них не успел произнести ни слова. «Хорк» выстрелил. Полутьму караулки, подсвеченную дежурными огнями с пульта управления, разорвала вспышка ярко-желтого пламени. Ярко-желтого, почти оранжевого — Кайрен все же поставил излучатель в режим парализатора. Но все равно это было страшно. Ида еще ни разу, да к тому же с такого близкого расстояния, не видела, что делает «хорк» с человеческим телом. Гвардеец как подкошенный рухнул на пол. Он не кричал, потому что все его мышцы одновременно свело судорогой. Спина выгнулась, голова откинулась назад и ударилась о пол, руки и ноги изогнулись, превращая человеческое тело в клубок пульсирующей боли.
Кайрен, не собираясь просто смотреть, подбежал к пульту управления. У них не было времени, чтобы разобраться, какая кнопка отвечает за что. Поводырь просто дернул все рычаги вниз, отключая энергию по всему уровню. Захлебнулась, словно подавившись собственным воем, и смолкла сирена, погас свет, и массивные створки ворот, способные выдержать атаку небольшой армии, начали медленно раздвигаться в стороны.
Не дожидаясь, пока они откроются до конца, Ида и Кайрен выбежали наружу. Они оказались в небольшом стеклянном пузыре, прилепленном к девятнадцатому уровню и словно бы парящему в толще темно-синей воды. Вверх и вниз от него уходила полупрозрачная мягко светящаяся золотом шахта подъемника. Двери в него были раскрыты, словно приглашая. Ида не знала, оказалось ли это еще одной счастливой случайностью или всего лишь настройками сработавших аварийных систем уровня, подготовивших пути для эвакуации, но в любом случае подумать об этом можно будет и позже. Кайрен ударил по кнопке с цифрой «0». Площадка подъемника сорвалась с места и мягко начала подниматься, унося их к поверхности океана.
* * *
Зуммер пищал все пронзительнее, а интервалы между сигналами становились все короче. Кайрен, сидевший, за креслом пилота яхты, не глядя, протянул руку и отключил его. Точнее — отключил звук. На овальном экране, мерцающем бледно сиреневым, продолжала мигать яркая точка — их катер и приближающаяся к ним выгнутая полукругом линия — фронт соляной бури.
Подъемник доставил их на нулевой уровень. От своих плащей они избавились еще внутри: если в военном городке они помогали им не выделяться из толпы, то здесь лишь с большей степенью вероятности привлекли бы к ним внимание. Чтобы выбраться из шахты, нужно было пройти через тот же пропускной пункт, что и на входе. В том, что электроника не опознает в них нарушителей, Ида не сомневалась. Другое дело охранники: если им успели сообщить, что произошло на девятнадцатом уровне, то они будут гораздо более внимательными. Кайрен обошел ее, так, чтобы идти справа от нее — так, чтобы его собственная правая рука была свободна. Дочь императора знала, что у него на поясе, прикрытые свободной курткой, висят два излучателя. И по напряженной линии спины и плеч поводыря она видела, что он в любое мгновение готов их выхватить. Сама она была безоружна. Под плащом она еще могла скрыть излучатель, но не теперь, когда осталась только в платье. Это значило, что, если солдаты попытаются остановить их, Кайрену придется отбиваться самому. А то, что Ида согласилась отдать ему свой излучатель, говорило, что они по-прежнему делали ставку на скрытность, а не на силу. Быть может потому, что против целого гарнизона альфа-шахты два «хорка» совсем не на много лучше чем один.
Но их так и не попытались остановить. Этот проход через пропускной пункт совсем не походил на утренний — в обе стороны через турникеты и электронные считыватели непрерывным потоком шли люди, и солдаты вряд ли успевали даже просто посмотреть на каждого. От рынка, еще утром развернутого под куполом шахты, остались только разобранные и сложенные в одном углу площади каркасы лотков. Торговля закончилась, товары были убраны, бывшие покупатели спускались на нижние уровни шахты, а бывшие продавцы… В тот момент, пересекая опустевшую площадь, Ида думала, что они успели разъехаться. Ни она, ни Кайрен не обратили внимания, что из купола они уходят уже в одиночестве. Их не задержали, не попытались схватить — это было единственным, что их волновало. Разве они могли подумать, что, без потерь вырвавшись от гвардейцев герцога Вейда, два часа спустя они встретятся с фронтом соляной бури?..
Ида наклонилась вперед, насколько позволяли ремни безопасности. Вообще-то пассажирское кресло не предполагало наличия у его обитателя потребности смотреть на приборы, и дочери императора пришлось слегка передвинуть его: не слишком близко — чтобы не мешать Кайрену, но достаточно — чтобы можно было, даже не протягивая руки, прикоснуться к нему. Ну, и чтобы видеть карту…
— А что здесь? — Ида коснулась пальцами плотной группы кружочков левее и ниже (то есть юго-западнее) их катера. Кайрен лишь мельком покосился на карту, продолжая вглядываться в непривычно спокойную, словно загустевшую, поверхность океана перед ними.
— Группа островов, — произнес он. — Около двухсот километров от нас.
— Тогда почему ты не поворачиваешь? Мы могли бы укрыться там.
— Нет, — поводырь качнул головой. — Острова — лишь название. На самом деле там лишь несколько голых скал, торчащих из океана, — пальцы мужчины, лежащие на штурвале, изогнутом, словно рога какого-то мифического животного, на мгновение разжались — аналог жеста, будто мужчина развел руки в стороны или пожал плечами. — Там не спрятаться. Только хуже разобьемся о скалы.
— Тогда что?.. — вообще-то Ида хотела спросить: «Что нам делать?», но не договорила. Лишь посмотрела вперед сквозь лобовое стекло катера на простирающийся во все стороны серо-стальной океан, почти сливающийся вдали с серым, словно затянутым белесой дымкой, небом. Это было похоже на туман, внезапно спустившийся к воде. Вот только дочь императора знала точно, что на Эспенансо туманов не бывает — слишком высокая соленость воды не позволяла той испаряться. Солнца тоже не было. Время приближалось к вечеру, но заката им сегодня не увидеть — блеклое серое марево сменится на угольно-черное. И Ида не позволяла себе задумываться о том, суждено ли им увидеть следующий рассвет.
Наверное, что-то все-таки прозвучало в ее голосе, потому что Кайрен наконец обернулся к ней, оторвав взгляд от линии горизонта.
— Ничего. Буря проходит севернее. Нас заденет лишь самым краем — не больше трех баллов по Уотермаху [10]. Нам ничего не грозит! Придется только заглушить двигатель, чтобы соль не забила турбины. Ночь продрейфуем в океане, а завтра с утра будем на архипелаге.
Ида перевела взгляд с линии на карте, казалось, изогнувшейся еще сильнее и почти добравшейся до них, на серое марево за обзорным стеклом катера и неуверенно качнула головой:
— Так просто?
Кайрен щелкнул тумблерами, переключая их.
— Так просто.
Монотонный гул двигателей сменил свой тон на более высокий. Вообще-то было легко привыкнуть к нему настолько, что совсем перестать слышать, но изменение интенсивности звука вновь заставляло прислушиваться к нему. Еще пара щелчков, и в кабине катера наступила полная тишина. Наверное, яхта замедлилась и постепенно остановилась, но снаружи не было ничего, ни одного ориентира, позволившего бы это определить. Кайрен слегка толкнул штурвал кончиками пальцев. Тот сложился, врастая в приборную панель, почти сливаясь с ней. Индикаторы погасли, яхта словно засыпала. Только карта еще продолжала светиться, и изогнутый язык бури на ней уже накрыл точку катера, будто собираясь слизнуть. Ида не знала: либо это ее воображение играет с ней, либо она действительно слышит, как за корпусом яхты воет ветер, кристалликами соли скребясь по обшивке. Зашуршал, складываясь, ремень безопасности, когда Кайрен отстегнул его. Мужчина протянул руку, дотронувшись до плеча Иды. Всего лишь легкое прикосновение, лучше любых других заставившее почувствовать, насколько, до каменной твердости, напряжена ее спина.
