Вдоль стен тянулись ряды встроенных шкафов со множеством ячеек, не имевших ни пометок, ни замков. Видимо, открывались по тому же принципу, что и все остальные двери в пирамиде.
Посреди помещения располагался громоздкий стол из светлого не то металла, не то камня. На нём — большой аквариум, в котором цвели голубые и малиновые водяные лилии.
— Никогда здесь не был, — заметил Монту.
— Не удивительно, — фыркнул его спутник. — Ты отвечаешь совершенно за другие аспекты мироздания.
— Что ты имеешь в виду?
— Война — это никак не о жизни, правда?
— Соббе...
— Можно Собек, — поправил тот. — Я вспомнил достаточно. А теперь помолчи.
Монту недовольно нахмурился, но язык прикусил. Вот же... крокодил!
Собек прошёлся вдоль шкафа, ведя рукой по закрытым ячейкам, удовлетворённо хмыкнул.
— Надо же, работает, — бросил он и перешёл к столу.
На какое-то время замер, глядя на цветы, бережно прикоснулся к лепесткам.
— Это вообще нормально, что здесь живые цветы? — снова подал голос Монту.
— Они будут цвести, пока Таверет не перестанет ждать, — задумчиво проговорил Собек.
Он резко повернулся к Монту и выпалил.
— Она никогда не забывала!
— Возможно, — кивнул тот.
Собек зажмурился, тряхнул головой.
— Невероятно... Но как?
— У неё и спросишь. Но я, если честно, всё же думаю, что она вспомнила недавно, как и все мы.
Собек упрямо мотнул головой.
— Нет. Иначе лилии бы завяли.
Монту вздохнул и отвернулся. Ему не надо было объяснять магию таких вещей, но отчего-то стало обидно. Ждала... Все эти сотни лет ждала. Но не его, а вот этого крокодила. Теперь понятно, почему она никогда не принимала его ухаживаний. Ладно, не такая уж сумасшедшая любовь была, если подумать.
— Мне нужно в город! — заявил вдруг Собек.
— Так и говори: срочно понадобилось к Таверет, — хмыкнул Монту.
— Ты не понимаешь!
— Да чего тут непонятного, — махнул тот рукой. — Любовь. Но если уж твоя любовь ждала столько веков, то ещё немного потерпит. Но давай всё же попытаемся найти ответ на вопрос, что же здесь, к Апопу, произошло.
— Думаешь, ответ в пирамиде?
Монту неопределенно дёрнул головой.
— Не уверен. Но раз уж мы здесь, проверить надо.
Собек, на удивление, спорить не стал, бросил грустный взгляд на цветы.
— Идём. Нам до утра закончить надо, чтоб ребята не беспокоились.
— И вопросов лишних не задавали.
На самом деле, Монту почти не верил, что в пирамиде найдутся какие-то подсказки, но упрямство и педантичность, выработанные за годы бытности шефом СБ, не позволяли бросить дело на полпути. К тому же, и в этом не хотелось признаваться даже самому себе, таким способом он отчаянно оттягивал момент разговора с Таверет. Не потому, что ему не хотелось становиться свидетелем её встречи с обретшим память Собеком, хотя и это отчасти тоже. Но если она действительно не теряла память, то у Монту найдётся множество вопросов, которые нужно задать. И далеко не все ей понравятся. А ему могут не понравиться ответы. Но в одном он был абсолютно уверен: как бы там ни было, врать ему Тави не станет.
***
— «Слёзы Исиды», — бросила Бастет маячившему неподалёку официанту, стоило Гору и компании выйти из ресторана.
Нет, всё же Тот и Маат — жуткие зануды, да и Гор в их обществе не намного лучше. Или это годы управления корпорацией его таким сделали? Какая разница. В любом случае, срываться не стоило, и обижать его тоже. Впрочем, ему не привыкать. Но в этот раз, пожалуй, надо будет извиниться. В конце концов, то, чем они сейчас заняты, действительно важно. И он не виноват, что наука и всё с ней связанное, для Бастет скучно и непонятно.
На столе появился бокал «Слёз Исиды», и тут же стул напротив заняла Тави собственной персоной с точно таким же бокалом в руках.
— Не помешаю?
Бастет отрицательно качнула головой. Пожалуй, ей сейчас не помешает собутыльник. Да и с Тави они всегда отлично ладили, хоть подругами никогда и не были.
— Тяжёлый день? — поинтересовалась та.
Кошка кивнула. Её прямо подмывало рассказать Тави всё как есть, и послушать, что скажет в ответ. Хозяйка ресторана всегда умудрялась дать самый правильный совет, или взглянуть на ситуацию под совершенно неожиданным углом. Останавливало то, что Бастет понятия не имела, как у той обстоят дела с памятью. Вот так вывали на неподготовленного человека информацию о том, что все мы боги, а на тебя посмотрят как на идиотку, и посоветуют меньше жёлтых кристаллов жрать. И поди докажи, что всё так и есть на самом деле. Или доказательств потребуют, а Бастет совершенно не уверена, что сможет вот так просто, по собственному желанию, обратиться в кошку. Была, помнится, ещё способность к целительству и мгновенному переносу, но как с этим обстоит дело сейчас, она не имела ни малейшего понятия.
— Когда-то давно, — заговорила Тави, глядя на Бастет поверх приподнятого бокала, — в последнюю ночь, когда боги оставались богами, я гадала на водном зеркале. Там я видела Сехмет и волчицу оборотня. До сих пор не знаю, что это могло бы значить.
Бастет резко подалась вперёд, глядя на собеседницу широко раскрытыми удивлёнными глазами.
— Ты... ты тоже вспомнила?
— Я и не забывала, — вздохнула Таверет. — Знаешь, как тяжело, быть единственной, кто знает, но не способной сделать хоть что-то.
— Ты могла рассказать мне!
Таверет покачала головой.
— И тебе, и Гору, и Монту... И никто не поверил. Даже Собек.
Бастет опустила глаза, отпила из своего бокала.
— Прости.
Таверет отмахнулась.
— Да ладно, дело прошлое. Думаю, меня не зацепило, потому что как раз той ночью я работала в пирамиде. Сейчас меня больше беспокоит Сехмет.
— Не переживай. Если мне не попадётся на глаза Бес, львицу можно не опасаться, — немного наигранно рассмеялась Бастет. — И ему крупно повезло, что рядом оказалась Надин, иначе я б его точно загрызла. Мерзкой тип!
— Ты же его любила...
— Его?! — кошка задохнулась не то от удивления, не то от возмущения. — Это невозможно!
Таверет откинулась на спинку стула, сделала глоток из своего бокала.
— Каких только глупостей не делали по молодости, — заметила она снисходительно. — Впрочем, тебе виднее, связывали вас чувства, или что-то другое. Хотя... это ведь твой закон: импотенция за принуждение и сексу. Похоже без Беса не обошлось.
Бастет зябко повела плечами. Того, о чем рассказывала Тави, она не помнила. Но если подумать, что-то в этом определённо есть. Но ведь она не могла быть с этим типом по принуждению! Или могла? Или... Ну почему, почему она не может вспомнить всё, а только какие-то обрывки?!
— Всему своё время, Басс, — словно подслушав её мысли, заметила Тави. — Память вернётся, и только тебе решать, что с ней делать.
— Я боюсь, что Бес попытается навредить Гору. Из-за меня.
— Не та весовая категория, — отмахнулась Таверет. — К тому же, у Гора есть куда более серьезные враги.
— Сэт?
— Сэт — слишком очевидная фигура. Но он точно не ответственен за всеобщую амнезию.
— Тогда кто?
— Так или иначе, скоро мы это узнаем.
***
Сидя на крыше гостиницы в обществе сфинкса и початой бутылки напитка Сладких грёз, Арсэт смотрел на неспокойный город. Волнения, начавшиеся в районе Фабрики, постепенно охватывали всё большую площадь, грозя перевернуть с ног на голову всё вокруг. Тот, кого когда-то называли богом ярости, разрушения, песчаных бурь и хаоса взирал на происходящее с любопытством стороннего наблюдателя, даже не пытаясь просчитывать варианты и вероятности. Зачем? Всё идёт как и должно идти, и в итоге придёт к чему-то одному. Какими путями, это его уже не касается. Наверное. В любом случае, первую часть из обещанного Ра он выполнил, а дальше нужно просто немного подождать.
Арсэт отпил прямо из бутылки и поёрзал на месте, удобно устраиваясь под теплым боком сфинкса.
— Что-то ты не выглядишь довольным, Сэт, — подал голос сфинкс.
