— Шер.
— Хм. И зачем ей этот неудачник? Хотя… — принц скосил глаза на меня и уточнил: — Та самая светлая девственница?
И он туда же!
Я со стоном обхватила голову и пробормотала:
— Кажется, я начинаю жалеть, что не приняла предложение Марьяны и Лация. Там бы о моей чертовой девственности только человека три-четыре узнало, а не весь мир.
— Лар, — Лена сочувственно положила ладонь на мою руку, — ну у них тут этикет такой, долбанутый.
— Угу. Только мне от этого не легче, — скривилась я и зло посмотрела на принцев. — Вот скажите мне, если я с кем-то наконец пересплю, ваши отмороженные прорицатели тоже об этом в новостях сообщат? И тоже будут на весь мир обсуждать, кому же дала эта светлая уже-не-девственница?
— Не хотелось бы вас расстраивать, но — увы. Да. — Подтвердил Джердан на полном серьезе.
— Офигенно.
— Знаете, мы, пожалуй, делами займемся, а вы тут посидите, — решил Линнелир, поднимаясь. — Гретхель вам еще сладкого для настроения принесет. — Потом посмотрел на Дана и добавил: — Пошли, Даннелион. Придется тебя отцу предъявить.
Мужчины вышли, и мы с Леной остались вдвоем.
Мысленно махнув на них рукой, я вернулась к чаю и булочкам. А что? Все равно больше пока сделать ничего не могу. Но расслабиться вновь мне не дали. Лена, проводив задумчивым взглядом троицу, вдруг хитро прищурилась и полюбопытствовала:
— Так почему ты все-таки вернулась, Лара? Неужели Даннелион все-таки тебе понравился? Хоть немножко?
— Нет, — поспешно буркнула я. Но потом поняла, что мне не верят, и, поморщившись, добавила: — Возможно. Совсем чуть-чуть. Блин, Лена, он ведь… мы ведь когда познакомились, Дан за подругой моей ухаживал! А меня из дома выставил посреди ночи!
— Это за какой подругой? За той ненормальной светлой, что ли? За Марьяной?
— Да! И после этого, думаешь, мне приятно? — обиды в голосе скрыть не смогла. Поэтому плюнула на все и продолжила жаловаться, слишком хотелось высказать наболевшее за эти дни. — Пойми, я ему интересна только из-за своего дурацкого физиологического бонуса. Пусть Дан и симпатичный мужчина, даже прямо скажем, красивый, но плевать он на меня и какие-то чувства хотел. «Лара, ты девственница? Какая удача, давай поженимся», — передразнила я под конец и нервно поставила на стол чашку.
— Н-да, это неприятно, конечно, — согласилась Лена и слегка нахмурилась. — Но мне кажется, ты все же не совсем права. Если бы Даннелион и впрямь с тобой не считался, то, поверь, он бы тебя не отпустил. Я знаю характер и повадки черных магов, Лара. Я их тут уже за полгода навидалась более чем достаточно. Они чертовы эгоисты до мозга костей. Берут то, что нужно, и не особо беспокоясь о чужом мнении и последствиях. Так что я бы скорее ожидала увидеть тебя в клетке. А Даннелион дал тебе выбор. Отпустил. И до сих пор пытается уберечь.
— Уберечь? — я недоверчиво фыркнула.
— Конечно, — серьезно подтвердила Лена. — Он ведь действительно беспокоится, что ты можешь пострадать во время похода к Колодцу Мрака, и что могла пострадать при сегодняшней стычке со светлыми.
— Еще бы. Ведь тогда бы он лишился драгоценного сосуда с кровью, — буркнула я.
— Нет. Ты упрямишься, и я понимаю причины, но все же дело не в этом. Ты ведь сама понимаешь, что Даннелиону хватит и этого зелья, чтобы дойти до Колодца. А там — либо он освободится от светлого проклятья и вернет свою силу, либо погибнет, и так же не будет нуждаться в зелье. Он заботится, Лара. Как умеет, по-своему, но тем не менее. Поверь, со стороны это хорошо видно.
— Хотела бы я в это верить, — пробормотала я еле слышно.
Однако Лена каким-то образом услышала и с улыбкой сообщила:
— Даже темные маги способны оценить характер и душу.
— Это ты сейчас Линнелира имеешь в виду? — догадалась я. — Как вы вообще познакомились-то?
— О, это долгая история, — Лена прищурилась от воспоминаний. — Когда я увидела его в первый раз, то вообще перепугалась…
И стала рассказывать. За время ее повествования я опустошила две чашки и от переживаний сгрызла почти все принесенное Гретхель печенье. А еще поняла, что легко отделалась. У меня такой жизнерадостности и веры на то, чтобы выжить и удержать лицо, каждую секунду ожидая смерти, точно не хватило бы. Понятное дело, что такой характер произвел на принца впечатление!
И тем более непонятно, что в таком случае мог оценить во мне Дан. Пока что он только ругается и ругается — явно моим поведением не доволен.
Да и к черту Дана! Зачем вообще я поддалась мыслям о нем? Рада за Лену, и что у нее все хорошо. Но у меня совсем другая ситуация!
От мрачных размышлений отвлекла неожиданно распахнувшаяся дверь. Возникший на пороге худощавый стражник тотчас остановился взглядом на Лене и на одном дыхании выпалил:
— Герцогиня! Хранитель Донован зовет, в одиннадцатом крыле прорыв!
— Иду. — Та подскочила, а потом обернулась и хитро улыбнулась. — Хочешь со мной?
Во мне тотчас вспыхнул интерес. Первой реакцией, разумеется, было сказать «да». Однако осторожность все-таки возобладала, заставив уточнить:
— А можно? В смысле, это не опасно?
— Нет. Прорыв локальный я уже чувствую. Одиннадцатое крыло недалеко, сейчас ночь, так что народу никого. А тебе, раз к колодцу пойдешь, стоит потренироваться.
— Тогда да, конечно, — я согласно кивнула и поспешила за ней.
Тренировки мне и впрямь нужны.
По пути Лена ненадолго забежала в одну из комнат, а появилась оттуда со здоровым белым посохом в руках. Примерно таким, какой я видела у Донована.
— До сих пор исполняю обязанности светлого хранителя, — в ответ на мой удивленный взгляд сообщила она. — И, чувствую, это еще надолго. Раз Аскенвальд такой скотиной оказался.
И мы побежали по коридорам. Потом по лестницам. Потом опять по коридорам. Я даже запыхаться начала: и это называется «недалеко»?
А вот Лена даже к концу пути по-прежнему выглядела бодрячком, и это притом, что она с тяжелой палкой была.
— Хорошая физическая подготовка, — оценила я.
— Ты бы тут побегала с мое, тоже выдерживала бы такие кроссы запросто, — хохотнула та, наконец-то замедляясь.
Только теперь я обратила внимание, что мы миновали высокую резную арку из черного мрамора и двинулись по длинному, прямому как стрела пустому коридору. А впереди нас уже ждал одинокий сэр Донован. Правда на этот раз посох в его руках сиял интенсивным фиолетовым светом. Из усыпанного кристаллами навершия в расположенную рядом с хранителем дверь бил тонкий луч.
Издалека мне показалось, что Донован пытается ее таким образом изничтожить, но когда мы подошли ближе, я увидела, что дверь кто-то вынес и до него. А исходящее из посоха сияние создавало своеобразный барьер между комнатой и коридором.
