А клубочек, уменьшаясь на глазах, пересек комнату и, подпрыгнув, ткнулся в искомый предмет, висящий на стене среди щитов, мечей, ножей и прочего вооружения. Приехали всё-таки куда надо.
Услышав грохот, в комнату вбежал владелец и оружия, и пояса. Но не успел и шага ступить, как клубок скакнул с пояса верности вверх, молниеносно закрутил в воздухе спираль прямо над Скорпионидом, а когда нити упали вниз, сбивая по пути, почти срезая, как стальной проволокой, с человека обереги, – Скорпионид оказался замотанным в красную шерсть, как котёнок, запутавшийся в бабушкином клубке.
Вот это, видимо, и была та помощь, о которой говорила гномочка. Клубок не только отыскал похищенное, но и связал вора, оправдывая свою стоимость. В данном случае он несколько ошибся, но всё вышло очень кстати.
Все мы, находящиеся в комнате, я, победитель турнира и мой конь – были несколько сбиты с толку.
Инею не нравилось здесь стоять, он нервно переминался и раздавил копытом сбитого на пол золотого шершня. Скорпионид пытался понять, что с ним случилось, а меня душил смех, очень неуместный сейчас, когда надо выяснять отношения.
– Прошу понять меня правильно и извинить за вторжение, – всхлипывая от смеха, сказала я, – но нам надо переговорить. Вы узнали меня?
– Госпожа Аль-Нилам… – мрачно подтвердил, что узнал, Скорпионид.
– Вот и замечательно, – обрадовалась я. – Мне надо сказать вам лишь одно: я не испытываю лично к вам никаких претензий, но в Аль-Нилам не пущу.
– Не выполните условия турнира? – удивился Скорпионид и даже дёргаться перестал.
– Не выполню, – легко подтвердила я. – Извините. Ещё раз говорю, что дело не в вас.
– Это невозможно. Зачем же тогда Орион затевал весь этот турнир? Здесь не отступают, госпожа Аль-Нилам, – нахмурился Скорпионид.
– Начнём с того, что меня никто не спрашивал, хочу ли я быть выставленной вместе с замком на турнире. Так вот – я не хочу. Я не отступаю, потому что не наступала, я просто довожу до вашего сведения своё окончательное решение. Моя рука не подпишет ни один документ, дающий моё согласие на союз наших домов. Я никогда не произнесу необходимых слов. А если буду испытывать силовое давление, отвечу силой же.
Недоверчивая улыбка скривила губы Скорпионида. Не боялся он меня ну ни капельки.
– И как же вы ответите, госпожа Аль-Нилам? – поинтересовался он. – Сядете в осаду?
– Сяду в осаду, – подтвердила я. – Если понадобится, подниму Аль-Нилам на воздух, как бы дорог он мне не был. Чтобы сделать бессмысленным для вас наш союз.
– Замок можно выстроить, – не сдавался Скорпионид. – Это будет пустая жертва.
– Замок можно выстроить, – подтвердила я. – Но если вы выиграли в турнире право на замок, права на землю под ним вам не принадлежат, тут уж даже опекунский совет будет стоять насмерть. А я, ещё раз говорю, никаких бумаг не подпишу, и пусть о моём святотатственном нарушении правил турнира вся Тавлея говорит.
– Вы не боитесь людской молвы? – поинтересовался Скорпионид, крохотными шажками придвигаясь к стене с оружием.
– Боюсь. Но потерплю, – отозвалась я. – Не надо двигаться к стене, этот нитяной кокон вы незаметно не перетрёте. Дайте мне слово Скорпионида, что откажетесь от выигрыша в турнире.
– А если не дам? – яростно бросил Скорпионид.
– Тогда я вас прямо сейчас сожгу! – тоже взъярилась я. На ладони закрутилась волчком шаровая молния. – Вы сейчас в моей власти, а мне терять нечего. Говорю начистоту: если вы попытаетесь овладеть Аль-Ниламом, либо вам не жить, либо мне. А стоит ли этого даже неплохой замок?
– Я вам настолько противен? – задал совершенно глупый вопрос Скорпионид.
– Великое Солнце, да это-то тут причем?! – закричала я, срываясь. – Нет у меня лично к вам никакой ненависти, я вас не знаю совершенно, как вы можете быть мне противны или нет? Что вы мне голову морочите? Мне надоело быть заложницей Аль-Нилама, я больше никому не позволю принимать решения за меня! Что тут непонятного? Что загадочного? Что обидного персонально для вас? Вашу гордость ущемляет? Неприлично? А мною торговать прилично? Вы меня перед поединком спросили, что я думаю по этому поводу? Что же к стене не подъехали, не поинтересовались? Я бы ещё тогда своё решение до вашего слуха донесла. А пришлось сейчас. Извините, раньше не получилось, городская война. Всё, считаю до трех, не согласны – горите.
– Хорошо, убедили, – буднично сказал Скорпионид. – Но как я свой отказ объясню?
– А так и объясните, – печально сказала я, вышивыривая шаровую молнию в окно. – Мол, пригрозила я вас в Конской Голове утопить, если согласитесь. А вы, как настоящий рыцарь, не можете неволить даму на постылый брак.
Скорпионид рассмеялся.
– Хорошая формулировка. Пожалуй, так и напишу. Но это неосторожно с вашей стороны.
– Осторожная погибла, – объяснила я. – Отчаянная осталась.
Он понял, что речь идёт об оберегах.
– Выпутайте меня из этого шерстяного рукоделия. Я даю вам слово Скорпионида, что откажусь от союза с Аль-Ниламом.
Я задумалась, как это сделать. Наверное, надо разрезать кокон снизу доверху кинжалом.
Но в этот момент, словно угадав мои мысли, – хотя почему «словно», следопыт же прочёл образ пояса верности – конец тонкой красной нити поднялся над Скорпионидом и сложился в рожицу с вопросительно поднятыми бровями.
Я кивнула, подтверждая, что да, освобождаю.
Тогда нить начала разматываться со Скорпионида, как со шпульки, исчезая за окном. Мне представилась круглолицая гномочка, которая сейчас, сняв петлю с коновязи, сматывает клубок обратно, чтобы уложить его снова в берестяной коробок и продать новому клиенту.
Получив рыцарское слово, я задерживаться тоже не собиралась, рассчитывая уйти через окно, как и появилась, только Скорпионид окажется на свободе.
Но услышала:
– Если в новой заварушке Скорпион столкнётся с Орионом, и мы встретимся, я постараюсь вас не убивать.
– Благодарю, – искренне сказала я, задержавшись на несколько мгновений. – И я вас тоже.
Обрадовавшийся Иней перемахнул испачканное его копытами ложе, оттолкнулся от пола – и вынесся из разбитого окна.
* * *
Слово Скорпионида – нерушимое слово.
На следующий день, ближе к обеду, опекунский совет получил письмо, в котором победитель турнира официально отказался от Аль-Нилама. Это, похоже, напугало опекунский совет ещё больше, заговорили о неминуемой войне, о том, что не сегодня-завтра нас сотрут в порошок. И это люди с пламенными грифонами на щитах! Курицы.
Теперь можно было перевести дыхание и разобрать тавлейский разрушитель, который, перед походом во владения Скорпиона, я сделала из подручных средств. Потому что пообещать поднять замок на воздух – это одно, а на самом деле разрушить дом Созвездия – совершенно другое. Если уж собрался это сделать, нужно в основание замка закладывать штуковину достаточно мощного действия, способную стереть Аль-Нилам из всех миров, сходящихся в Тавлее.
Поскольку тавлейская магия всё-таки больше магия воды, в разрушителе надо соединять её с противоположной сущностью, лучше всего с огнём.
Дело это муторное, правда (по слухам) пироги печь труднее.
В сердцевине разрушителя покоится тавлейская магия, но не обычная, а замороженная.
Для этого пришлось выбираться в один из страшно неуютных миров, туда, где неизбывный холод лежит над землёй, давя всё живое, и деревья звенят от сковавшей их стылости. Где нет красок, лишь все оттенки серого: серое солнце не может пробиться сквозь серую пелену, нависшую над землей, серый снег прикрыл землю, наверняка тоже серую. Тот мир был так похож на этот зимой, удивительно похож, но всё-таки он был другим: здесь магии нет, а там есть.
Заключённая в золотые оковы толика магии, попав туда, замёрзла, замерла. Я окружила её слоем обычной магии, спрятала в сундучке, вернулась с ним в Тавлею.
Следующий слой можно было и дома наложить. Заговорить огонь, несколько дней заговаривать, чтобы он размяк и тёк между пальцами, не густой и не жидкий, окружить им два магических слоя. Поверх огня – снова обычная магия. И снова золото. Медленно-медленно, растягивая секунды в часы, пронзить получившийся многослойный пирожок золотой иглой. И положить его в нужное место.
