За зиму Преан несколько раз выезжал в столицу по приглашениям важных и влиятельных особ и отсутствовал неделями. Попал ли он на приемы устраиваемые королем, Эргис не распространялся, но писатель стал чрезвычайно напыщен и самодоволен. В общении с рабом он теперь был немногословен и несколько прохладен. Разговор о свободе хозяин отложил до тех пор, пока не вернет все вложенные в Сомова средства. Виктору оставалось довольствоваться тем, что работой по дому его стали обременять меньше, выделили для проживания вместо тесной темной каморки, в которой он до этого обитал новую светлую комнатку с окном. Кроме того, ему разрешили самостоятельный выход в город по выходным дням и увеличили содержание аж до четырех серебряных в неделю. Собственные средства позволили обзавестись обувью и одеждой, простой дешевой, но главное новой, а не бывшей в употреблении, а также прикупить канцелярские принадлежности. На эти покупки пришлось потратить все деньги полученные за зимние месяцы. Четырех серебряных в неделю оказалось очень мало, по сравнению с ним та же кухарка Палла получала впятеро больше, чем Сомов.
К середине зимы отношения с кухаркой перешли в новое русло и Виктор сам не понимал, как он на это поддался. Коварная повариха подкараулила его однажды в кладовой, откуда не было выхода, и студент не устоял перед ее напором и животной страстью. После случившегося подобревшая кухарка стала ласково назвать его Снежок и начала кормить так вкусно, как студент давно уже не ел. Признаться от еды Сомов получал несравненно больше удовольствия, чем от Паллы, как от женщины. Теперь, когда он не мог найти вескую причину чтобы избежать интимной близости, то в поте лица отрабатывал свой хлеб в ее постели. Впрочем, был не только хлеб. Как-то раз он расстарался и ублажил кухарку настолько, что она полностью удовлетворенная и счастливая по его просьбе и его же рецепту приготовила вареники с вишней. Вареники были чудо как хороши, и в толстухе Виктор разглядел, наконец, одно, но несомненное достоинство — умение великолепно готовить. Жаль, что это единственное достоинство меркло на фоне ее многочисленных недостатков. Хотя бы мылась почаще что ли, брезгливо размышлял Витя после очередного секса, но разве такое ей посмеешь сказать. Домоправитель вдруг перестал придираться к рабу и не то чтобы сменил гнев на милость, но стал гораздо терпимее к его отношениям с кухаркой. А когда Виктор узнал, что Палла спит не только с ним, но и по-прежнему с домоправителем, то ничуть этому не удивился. Сомов был бы рад, если бы она вообще оставила его в покое, но повариха не желала расставаться с молодым и красивым рабом.
Особые отношения у Сомова сложились со сторожем Таумоном. Энергия молодости у Виктора требовала выхода, и он стал заниматься фехтованием, вспоминая былые уроки гнома и орка, а бывший солдат, как оказалось, неплохо владел мечом и они быстро сошлись на этой почве. Виктор приноровился мастерить боккэны для тренировок из заготовок для метел. Дерево для макетов мечей было совсем неподходящее и боккэны часто ломались, но выбирать не приходилось. Заготовок для садового инвентаря в хозяйстве было в избытке, а обломки просто-напросто шли в печь. Мастерство Таумона, как фехтовальщика оставляло желать лучшего, все-таки в прошлом он был всего лишь простым солдатом и вел бои достаточно прямолинейно, почти не применяя блоки. Задача солдата состояла в том, чтобы быстро зарубить врага, а не размениваться ударами. Да и возраст сторожа давал о себе знать. А вот сам Таумон был в восхищении от необычных приемов, которые демонстрировал Виктор особенно в защите. Избиения Лексором не прошли для раба даром. В атаке Сомов был, конечно, слабоват, но все равно в четырех из пяти тренировочных поединков с бывшим солдатом он выходил победителем. Откуда такое виртуозное владение мечом Виктор, несмотря на расспросы сторожа умалчивал. Эти тренировки послужили причиной весьма уважительного отношения сторожа к Сомову, даже несмотря на статус раба последнего.
Виктор начал много читать, благо у Преана была собрана неплохая библиотека, да и в дом регулярно приносили целые пачки газет и журналов. Читал все подряд: о политическом устройстве, об экономике, о судоустройстве, о сословиях, об общественной жизни и культурных событиях. Не пропускал и рекламные объявления, которые печатали в газетах. Реклама казалась ему примитивной, чересчур наивной и вызывала снисходительную улыбку. Понемногу Сомов начинал ориентироваться в сложном мире Осаны. Куда бы ни падал его взор, он везде видел возможности для приложения своих сил и улучшения этого странного мира, который крепко застрял одной ногой в средневековье, а другой шагнул в век машин и пара. Такое двойственное положение поддерживали самые знатные маги — магистры, которые проживали в собственных замках, рассыпанных по всей стране и обладающие не только магией, деньгами и властью, но и содержали на своем попечении вооруженные силы страны. В истории Останда описывалось немало случаев, когда неугодный король свергался магистрами, и они выбирали из своего числа нового правителя. Хотя на честные выборы это походило мало, так как лидер был уже известен заранее, и именно он, как правило, руководил заговором и дворцовым переворотом. Безграничная власть магистров была сильно урезана бывшим императором Марком, и сейчас при дворе действовал кабинет министров, состоящий из безземельных магов, проживающих преимущественно в столице. Но реальная сила, то есть армия была по-прежнему рассредоточена по замкам магистров, и с этим приходилось считаться всем, даже королю. Впрочем, часть магистров была связана с королем клятвой верности за переданные им в собственность замки, а вместе с ними обширные земельные угодья и именно на этих верных магистрах зиждилась власть короля. И, несмотря на то, что официально королю подчинялись все магистры независимо от клятвы верности, в действительности свободные магистры могли пойти и против своего суверена. Поэтому король не гнушался порой взять штурмом замок какого-нибудь своенравного магистра, чтобы впоследствии его владения подарить человеку, повязанному магической клятвой. Иногда региональные конфликты вспыхивали и между магистрами, заканчивающиеся осадой одного из замков. Король смотрел на подобный передел влияния и собственности или, прикрыв глаза, или вмешивался в зависимости от того, что ему было выгоднее.
Сословия в мире Осаны сложились одинаково почти во всех странах. Правил король или император. Королева именовалась так только формально и не имела никакой реальной власти, а в случае смерти супруга сразу превращалась в экс-королеву, а на трон взбирался очередной король. После короля высшую ступеньку в иерархии занимали герцоги. Это были владельцы замков (магистры) и особы приближенные к королю и входящие в кабинет министров. Глава кабинета министров носил титул великий герцог или эрцгерцог. Титул герцог был не наследуемый и давался королем только высшим должностным лицам государства. Покинув должность, за ними сохранялся титул экс-герцога со всеми полагающимися привилегиями. Вторую ступень занимали графы. Это были должностные лица, которые утверждались королем, но назначались уже герцогами. Графами были чиновники из судебной, административной системы и военачальники. В число графов входили и некоторые выслужившиеся или чем-то потрафившие королю знатные люди или даже купившие себе этот титул преуспевающие в финансовых делах промышленники. Титул графа также не передавался по наследству. Фактически титулы герцога и графа это были должности, указывающие на принадлежность человека к высшей власти и дающие определенные привилегии. В частности гораздо спокойнее было быть одним из немногочисленных графов, чтобы тебя не вызвал на дуэль какой-нибудь пьяный неимущий барон. Баронов было много, поскольку так называлось единственное знатное сословие в мире Осаны. Этот титул был наследуемым, хотя и его можно было купить или приобрести вступив в брак с лицом уже имеющим этот титул независимо от того мужчина это или женщина. Лица королевской семьи носили необязательные титулы принца или принцессы, по существу являясь баронами и баронессами. Практически все из знати получали хорошее образование, в том числе и обязательное магическое, могли себе позволить приобрести амулеты на все случаи жизни и считались профессиональными магами. Основной и самый многочисленный слой общества составляли свободные граждане. Это были торговцы, ремесленники, наемные рабочие и крестьяне. Ниже них были только зависимый люд, попавший в денежную кабалу к владельцам промышленных предприятий или земельных угодий. Положение зависимых было сродни рабам, разве что их нельзя было покупать и продавать. Рабство хотя и существовало в Останде, но не являлось движущей силой производства, распространено было незначительно и имело тенденцию к постепенному сокращению. Скорее оно являлось пережитком прошлого, чем отдельным классом общества.
