— Ты же сам взял кнут, нечего и жаловаться. Кто убеждал нас, что именно это заставит ее расти, но в ту сторону, в какую нам нужно?
— Она и растет. Да еще как! — засмеялся Таррэ. — Рагар бы порадовался. Прирожденная королева. Уже пытается меня потрепать, как щенок — тапку. Ласхов науськала, не успеваем защиту ставить. Учится чудовищными темпами, и простыми средствами нам с этим уже не справиться. Ты все еще веришь, что мы ее контролируем? Я — давно не уверен. И даже предвкушаю, когда она замахнется на то, чтобы контролировать нас.
— Не проще ли вернуться к методу пряника?
— Нет. Сейчас ей нужен сильный враг, чтобы точить когти. Но такой, который не откусит когтистые лапки. Я пока такой. До тех пор, пока не пришло время откусить ей сразу голову. Но главное — ей нужна любовь, чтобы раскрыть силу. Она ее не получит. А ненависть гасит ее. Ненависть — вполне удобный рычаг управления. Надо еще усложнить девчонке жизнь.
— Я заранее содрогаюсь, что ты еще для нее придумаешь?
— Что-нибудь, достойное ее, не сомневайся. Для начала выведу нашу фигуру на поле. И послушаем, что он нам скажет. Лучше бы, конечно, его было приберечь на крайний случай, но больше некого. Жаль, что Яррен отказался служить интересам Белогорья.
— Ты знаешь его условие.
— Оно неприемлемо. Очень жаль. Ему же хуже. Придется убрать Яррена еще дальше, раз он у северян не задержался.
— Но ты же слышал, Таррэ, он тут вроде гонца. Должен вернуться обратно к Виолетте.
— Надолго ли? Нет, с парнем надо что-то решать кардинально. Например, пойти на сделку с инсеями Светлых Вод и позволить им поймать его. Заодно свяжем этим ходом его папашу и рассорим зеленых окончательно. Легче будет разбить, когда дело дойдет до открытых столкновений.
— Подарить им Яррена — это ты называешь «ослабить»? Мы для того укрывали и растили парня столько лет?
— Такой подарочек порвет их изнутри, как произошло на Севере. Онис, Онис… ты, конечно, высший мастер меча и магии, но вот в остальном судишь, как простые смертные, однолинейно. Вот умрешь пару раз, начнешь смотреть на мир многомерно и видеть куда больше и даль…
Голоса пропали неожиданно и резко, словно что-то отсекло говоривших от мира. Или камушек вдруг испарился. Досадно. Хороший был камушек, полезный.
Я с минуту сидела, не шевелясь, как и рыжеволосый фантом напротив. Лицо Инитаэры стало таким же пустым, как моя душа. И во дворце Лэйр на миг застыл с остекленевшими глазами. Наверное, мы все трое подняли руки и сжали пульсирующие болью виски, я уже слабо контролировала. «Ей нужна любовь, чтобы раскрыть силу. Она ее не получит. А ненависть гасит ее».
Меня не удивило, что стражи Белогорья знают такие нюансы, ведь огненная магия — часть белой, и за тысячелетия маги изучили ее возможности, кроме открытий Роберта, и умело используют слабости.
Мои противники видят расположение всех фигур на игровой доске. Лишь для меня большая часть скрыта в тумане неизвестности. Логика подсказывала: неизвестная фигура, которую они решили вывести на поле — это Дигеро, второй наследник «огненной крови». Моя детская и неразделенная любовь. Зачем он понадобился вейриэнам здесь и сейчас? Не для победы же на турнире. А для того чтобы разоблачить мои махинации, раз уж они заподозрили, что с их подопечной «что-то происходит» и я вырываюсь из-под их контроля.
Все в мире соткано из огня, но у мужчин и женщин он различается. А у фантомов? Сможет ли Дигеро, обладающий лишь зачатками огненной магии, понять, что Лэйр — фантом? Если вейриэны раскусят мою игру, то либо сорвут мой план упразднения Регентского совета, либо будет новый виток шантажа.
Остановив карету, я подозвала стоявшего на запятках Эльдера.
— Что случилось, леди? — он влез в карету и уселся напротив.
Я стянула кольцо с притаившейся в глубине фальшивого алмаза искрой, положила на сиденье. Уйти я могла из любого места, но вернуться — только туда, где есть ориентир. Если я исчезну из кареты, Канис будет очень удивлен.
— Присмотри за кольцом, Эльдер. И понаблюдай за фантомом, потом расскажешь, что с ним произойдет в мое отсутствие. А мне надо срочно отлучиться на четверть часа.
— Куда? Мы и так опаздываем!
— Ничего не опаздываем. Без меня не начнут, уверяю. Вы можете тихонько ехать. Кольцо — моя привязка, разыщу.
Я потянулась к огненной печати убежища.
И одновременно увела в камин Лэйра.
В башне я выделила у вечности целый час и еще помудрила над совершенствованием фантома. Жаль, что идея влить в его жилы немного моей крови так поздно меня осенила. Если бы не мечта Таррэ уколоть мой пальчик, неизвестно, когда додумалась бы… Теперь мой враг может спокойно обращаться с такой просьбой. Я и сама рада была убедиться, что во мне пока течет обычная человеческая кровь, на первый взгляд. Не черная. И не огненная лава.
Пока я сращивала порезы на своей руке и на фантоме, в мире прошло не больше минуты.
Затем я переоделась в одеяния Лэйра (как же мне не хватает еще одних рук!), натянула маску его мужской внешности и явилась во дворец — в покои, отведенные вейриэнам.
И полюбовалась на вытянувшееся от изумления лицо Миара, лежавшего на постели и делавшего вид, что смертельно болен после дуэли со Светлячком. А то я не знаю, как легко восстанавливаются вейриэны даже после смерти.
Как я и ожидала, Миар пребывал в одиночестве, всеми забытый и заброшенный. Таррэ и Онис исчезли в неизвестном направлении, а Паэрт, как я знала, проверял в это время ристалище.
Полуодетый вейриэн приподнялся на локте, затем вскочил. Покрывало соскользнуло, открыв голый торс, перемотанный повязками. Отчего-то смутившись, я отвела глаза, а его изумление при виде нежданно нагрянувшего короля мгновенно сменилось лукавой усмешкой, тронувшей уголок губ.
— Ваше величество? Какая честь! — приветствовал Миар. — Простите, что я в таком виде.
— Можешь сесть, мастер Миар, — я решила вести себя с ними, как с обычными подданными. Села в кресло так, чтобы видеть его лицо.
Он остался стоять.
— Я прошу прощения за свою выходку, ваше величество.
— Я прощу тебя, если ты откровенно ответишь на некоторые вопросы.
— А я подумал, вы пришли доломать мою преступную длань, как грозились. Не могу обещать, что отвечу на все, что вас интересует. Смотря какие будут вопросы.
Я бросила скептический взгляд на его руку в лубке.
— Миар, даже моя мать излечивала переломы за два дня, а не за два месяца. Неужели высшие мастера слабее горной леди-риэнны? Или ты просто отлынивал от обязанностей тайного советника? Но тайная канцелярия упразднена, а лубки остались. Значит, ты отлыниваешь под этим предлогом от распоряжений Таррэ. Могу тебя понять. Разве он у вас — главный в семерке? А раскомандовался, куда там северному императору!
