Не знаю, что на меня нашло, кто вложил в мое сердце слова. Но в душе словно распахнулись чьи-то очи и разлился жемчужный свет.
— И вы надеетесь, моя смерть его разорвет? — спросила я, вздернув подбородок. Спина стала как звенящая струна. — Вы оговорились, вейриэн Миар, значит, прекрасно понимаете, что я — уже королева, пусть мой дар еще заперт. Но вы забыли, что случилось, когда моя прабабка Лаэнриэль была убита младшим лордом Астаргом. Замкнутый круг, говорите? Убийство еще одной королевы затянет эту петлю и удушит вас, мастер Миар. Вот тогда вы уже точно перевернете Белые горы, и они станут Черными. Не я, а вы станете причиной гибели Белогорья.
Пока я возвращалась к королевским покоям, чтобы оттуда, не нервируя свиту и стражников из людей исчезнуть — уйти в убежище, меня осенило: если Таррэ вручит кинжал Дигеро, он может понять, что камень фальшивый. Все-таки как неудобно, когда второй наследник «огненной крови» — в лагере врагов. Кем еще считать своих будущих палачей? В Белых горах у меня нет и не может быть ни друзей, ни союзников. На что я, наивная девочка, рассчитывала, когда шла к Миару? Высшие закостенели в непогрешимости. Разумеется, они не могут ошибаться. Даже мысли допустить не могут.
Миар не случайно не присел во время разговора, и руки он держал за спиной, а я помнила, как Рагар в долине Лета, вот так же сцепив ладони, передавал мне свою беседу с принцем Игиниром. Значит, и Миар кому-то передавал. Вот и отлично. Пусть подумают.
Однако с фальшивым алмазом надо что-то делать, пока его не увидел Дигеро. Как плохо, что я не знаю его возможностей. Они точно меньше и слабее, чем мои. Но насколько?
Я попыталась почувствовать свой камушек. Сосредоточилась так, что сослепу наткнулась на графа Оллора. Глухо. Зато мой камергер возопил:
— Ваше величество! Виконт Хольт уже собрал команду, выступающую за графа Хольта, они давно на ристалище. Все ждут, дамы изнемогают!
— Подождут, граф. Чем сильнее наши соперники взвинтят себя ожиданием, тем легче мы их победим.
— Но мы тоже ждем! Вас, мой король!
— Дорогой граф, вы должны быть как сама безмятежность и уверенность. Берите пример со своего короля. Турнир без меня и, следовательно, без моей команды не начнется. Разве что Хольг начнет срывать раздражение на своих же, что нам только на пользу. Кстати, найдите герцога Холле и передайте, что я отказываюсь от услуг третьего оруженосца, вейриэна Таррэ. Как выяснилось, этот горец ничего не понимает в оружии рыцарей равнин. Сиарей подтвердит.
Граф удивленно вздернул бровь: чтобы мастер меча что-то не понимал в оружии? Но умчался передавать.
А камушек, который я настойчиво искала в мире, наконец ожил.
Но как-то неправильно.
В ушах засвистел чудовищный ветер, я даже вздрогнула и покосилась на ровный огонь факела на стене коридора. Сквозь этот свист доносились искаженные до неузнаваемости голоса. С трудом различила речь Таррэ, но половину слов разобрать не могла. Поняла только, что он, Онис и кто-то еще куда-то торопятся. Кинжал был зачехлен: не просачивалось ни лучика. И находился он не у Таррэ — его голос звучал сбоку:
— Ты ведь мечтал встретиться с ним, в чем же дело?
Свист ветра.
— Это один день, ничего тут без тебя не случится, — снова Таррэ. — Другой возможности у тебя не будет, не дадим. Не забудь захватить… (свист ветра). Задача ясна?
Кажется, ему ответили «да».
Я дошла до покоев. Стража распахнула передо мной двери. Пока переступала порог, сосредоточилась, и таившаяся в алмазе искра скользнула по металлу рукояти, лизнула ножны, слегка изменив на них рисунок — ведь все в мире состоит из огня — и погасла. Раздую потом, если понадобится. Лишь бы никто там не заметил мою бурную деятельность. А ее последствия, конечно, откроются быстро, стоит расчехлить оружие. Но кто докажет, что я к ним причастна? Я понаслаждалась, представив физиономию Таррэ, когда он обнаружит, что этот кинжал не узнает даже сковавший его оружейник. И уж тем более Яррен.
Теперь в убежище — переодеть и выставить Лэйра во дворец.
Переодеться самой и разыскать искорку перстня, едущего в карете вместо меня.
Снежный ласх Эльдер шарахнулся от полыхнувшего пламени так, что едва не вывалился из дверцы. Но с моими ласхами в охране я уже давно научилась создавать пламя избирательного действия, без опаляющего жара.
— Наконец-то! Мы уже подъезжаем. Что так долго? — прошипел дракончик. И тут он заметил, в каком виде я заявилась, и глаза у него стали огромные, размером с натуральные драконьи. — Ой…
Вот вам и «ой». Мой непрезентабельный вид наверняка наводил на разные интересные мысли, если даже мальчишеская мордашка снежного ласха отчаянно покраснела. Он даже глаза протер — не мерещится ли ему. Ну, что поделать, нет у огненного короля в убежищах ни горничных, ни камеристок, а переодевание требовалось скоростное. Верхнее платье, вуаль и плащ я держала в руке, явившись в нижней юбке и полузатянутом корсаже. Что творится с моей прической — лучше и не знать. Растрепавшиеся локоны щекотали спину и ключицы.
— Эльдер, ты не мог бы помочь мне затянуть шнуровку? — и глазки сделать такие же, как у того же дракончика, когда он выпрашивает тройной десерт.
— Я никогда не… помогу, конечно, — срывающимся шепотом пробормотал он. — Вы… могу я спросить… нет, не буду спрашивать. Простите мою нескромность. Но… с вами все в порядке, леди?
— Где ты тут видишь порядок? — смутилась я с преувеличенным вниманием, чтобы не встречаться взглядами с Эльдером, рассматривая неподвижную фигуру рыжеволосого фантома. Вот у нее, к моей радости, все в порядке. А я-то боялась — рассыплется без моего внимания искорками, и придется обойтись без нее. — Как тут Инитаэра поживала?
— Поживала?! — фыркнул дракончик. — Да я полчаса ехал бок о бок с окоченевшим трупом! Испереживался весь. Требую компенсации морального ущерба!
— И никакая она не окоченевшая. Тепленькая, — я дотронулась до сложенных на коленях ладоней фантома. — Банка свежего зимнего меда тебя устроит, вымогатель?
— Две! — Он дернул шнурки корсажа так, что я едва не задохнулась. — И третья — в подарок моему бедному сердцу, которое едва не разорвалось при виде одной ворвавшейся сюда сумасшедшей леди.
— Это кого ты имеешь в виду? — Я надела с помощью пажа верхнюю юбку, потом лиф, и Эльдер принялся застегивать бесчисленные крючочки.
— Да так! — расфыркался он. — Не жизнь с такой госпожой, а сплошная нервотрепка. Да еще и Яррен влип по полной.
