Наплескавшись, закуталась в один из халатов и выползла к камину. Странно, но ощущала я себя на редкость уютно. Было тихо, огонь вновь разгорелся — не сам собой, разумеется. В ярком забавном кресле сидел некромант, бездумно глядя в камин.
Вздохнув, я наглым образом уселась у него в ногах и принялась заплетать в косу распущенные волосы. Плечом упираясь в резной подлокотник, задумчиво перебирала пряди. Огонь плясал на закопченных камнях маленькими огненными саламандрами. Те подмигивали мне рыжими глазками и, весело выгибаясь, пытались покусать друг друга за хвостики.
Одна неожиданно перепрыгнула через решетку и подбежала, оставляя подпалины следов, к моим ногам. Завороженно протянув руку, я коснулась мелких чешуек, украшавших спинку алой ящерки. Та вскочила на предложенную ладонь, затанцевала, закрутилась золотисто-алым вихрем, согревая кожу. И сорвалась вверх со свистом, оборачиваясь обжигающим языком пламени.
Зашипев, я отдернула руку.
— А вот не надо баловаться, красавица, — раздалось у меня над головой.
Подув на ладонь, хмыкнула:
— Мои руки — что хочу, то и делаю.
— Но дом — мой, — отрезал маг, вставая. — И чары на нем — мои. Радуйся, что слепок твоей силы есть в домовом камне. Садись уж, бедная родственница.
А вот снисходительности не надо. И я осталась на полу. Гордая!
— Прими решение. Окончательное. Доверяешь и остаешься или… уходишь и умираешь. Решишь — заходи. Скучно не будет.
Мягкие шаги. За спиной хлопнула одна из дверей:
— Приффетстффую, хоссяин, — донеслось до меня восторженное шипение дверной ручки.
Дверь захлопнулась.
Прими решение, понимаешь ли! Сволочь. Мало мной играли? Что сейчас происходит, как не игра? Да я же уже все решила, не так ли? Еще в нише у многострадального склада. Хотя стоп… Я просто смирилась. А некромант требует принять решение. Осознанное. Очередное… Вслепую! Мерзость какая.
Но голову поднимало любопытство. Чувство, за последние годы изрядно придавленное яростью и безумием, кружило голову. Магия танцевала на кончиках пальцев, не желая служить орудием убийства.
Что маг сделал с пойманным вредителем, кто его нанял и как мы будем с ним разбираться?
И что собой представляет господин Мерлен, бывший Великий магистр ордена Бездны, простой наемный маг?
Мне интересно. Очень, очень…
А еще обещанные Главой деньги. И сила, которую можно подчинить.
И брат, которого можно будет освободить, не отправляя в Бездну…
В прострации я выпустила когти и принялась снимать стружку с подлокотников. Тонкие курчавые завитки осыпались на халат, устилали пол и вытертый подранный ковер золотистой шелухой.
Это, кстати, тоже интересный вопрос. Кто подрал ковер?
Значит… доверяем? Вверяемся заботам некроманта? Поползла к камину, запустила руки в огонь, позволяя лепесткам пламени сплестись вокруг пальцев в сложном узоре.
Подскажешь?
Поможешь?
Магия закружилась, призрачно-алая воронка объяла тело теплым пуховым платком. Разошлась волной, скользя меж затаившихся защитных чар.
Есть ли у меня выбор? Сколько я протяну на успокаивающих ярость шаманских песнопениях? Год, два? Потом сорвусь, и никто меня не остановит… И не спасет потом с трудом заработанная репутация.
Пламя согласно рыкнуло, стискивая запястья.
Я не хочу умирать.
Достойно ли ради жизни и разума податься в подопытные к опасному, жестокому и безжалостному магу, пусть и скрывающемуся за маской обывателя? А это — маска… я уверена. Другие не выживают там, где выжил он.
О… этому я тоже хочу научиться.
Поднявшись, затянула потуже пояс на халате, на цыпочках крутанулась вокруг себя, позволяя огненному вихрю завиться спиралью, путаясь в так и не заплетенных волосах, осесть плащом на плечах и рассеяться, вливаясь в общий круговорот здешней силы. Прокралась к двери. Прислушалась, приложив ухо к двери.
Мерзкая виверна раззявила пасть и зашипела, попытавшись укусить меня за нос:
— О, решшила, шшшоштавить компанию-у?
Стоит ли связываться? О да… Мой разум, моя магия, моя жажда наживы, мое любопытство, мои ярость и безумие в кои веки согласны друг с другом. Этот маг интересен. И рано или поздно я разберусь, что именно ему от меня нужно.
— Открывай, — не церемонясь, пнула ногой дверь.
И поджала пальцы от боли, потому как сапоги благополучно забыла в каком-то углу. Вот так вот, подпрыгивая, прихрамывая и поругиваясь, я собралась вступить в очередную новую жизнь.
Дверь медленно и торжественно отворилась, пуская меня в святая святых.
Поговорим о будущем.
Мерль, некромант
Мое имя последние лет сто — господин Мерлен. Не самое заметное, но для успешного геронийского дельца весьма подходящее. Еще и известное — в узких кругах истинных знатоков.
И для меня как для человека, занимающегося решением различных сложных вопросов, очень важен кабинет. Или приемная. Примерно как раньше был необходим тронный зал и подвалы для пленников и ритуалов. Для произведения нужного впечатления и внушения… хм, должного почтения. И подтверждения статуса. Но это только последние лет сорок, с тех пор как я окончательно смирился с тем, что этому месту никогда не стать больше уютным убежищем для усталого, но довольного жизнью Великого магистра в отставке. Видимо, грандиозное уничтожение последней моей резиденции и вместе с нею любимой спальни и лаборатории негативно сказалось на будущем прочей личной собственности крупнее избы.
Так вот, с кабинетами мне как-то не повезло.
Самый первый, любовно обустроенный в скрытном особнячке в Ксашасских отрогах, почти у самого Геронийского перевала, одна милая леди разносила раза три, не меньше.
Можно было бы догадаться, когда Лиссаэль, нет, уже Лисил, в первый раз ворвалась туда, резко распахнув дверь. Объятая магическим пламенем, в развевающихся, тлеющих одеждах. Первой потерей стал халат. М-да… не жалко, правда. Зрелище того стоило.
Стоит прикрыть глаза, вспоминаю…
Она легко скользила над полом, едва касаясь ногами полированного мрамора, чуть диковато улыбаясь. С любопытством оглядывалась, кривя полноватые губы в хитрой гримаске. На светлой коже играл золотом огонь, запутавшийся в волосах.
Свернувшись в клубок наподобие кошачьего, устроилась в глубоком бархатном кресле и внимательно следила за мной. Пыталась понять, что я задумал, высчитывала свой выигрыш. Гипотетический. Наивная и смешная, но очень сильная… красавица моя. Моя.
Меняющиеся глаза отслеживали каждое движение, коготки машинально драли подлокотники. Потом она неожиданно заинтересовалась чучелом дикой горной кошки, стоящим на столе. Пятнистая шкурка, черные агаты глаз, острые стальные когти. Одна из моих лучших работ на тот момент. Сторожевой малый лич. Каждую декаду я выпускал животное на волю — погулять. Попугать зверье и заблудших путников. В застывшем состоянии кошка, выгнув спину, щерила зубки в зачарованное зеркало, используемое в качестве окна. Оно могло показывать любое место, где оставалась моя магическая метка. Обычно серебряный, отполированный до блеска овал в бронзовой раме демонстрировал дорожку к крыльцу. Изображение могло дробиться, если надо, да так мелко и часто, что потом болели глаза, а в голове образовывалась такая смесь мыслей и образов, что никакого вина не надо.
