Судьба снова уже в который раз улыбнулась мне в тридцать два зуба.
Я не обольщался, если мне пока везет, это вовсе не значит, что так будет всегда. Да и сегодняшнее везение еще, возможно, придется отрабатывать. Пока все шло примерно так, как мы с Маркусом и предполагали. Сегодня весь город, в том числе и благородная часть его жителей, узнает о том, что я присягнул королю и наделен баронским достоинством. Это давало в будущем много преимуществ, но в настоящем могло существенно осложнить мне жизнь и помешать занятиям. Получить баронство Солинджера было очень заманчиво, по размерам и богатству оно не слишком уступало иному графству. Если король на это пойдет, я обрету на этой земле крепкие корни и хорошую базу для игры. А так же длинную очередь завистников и недоброжелателей. Ладно, это пока еще вилами писано по воде, будем, как умные люди, решать проблемы по мере их возникновения.
Долго лежать мне не дали, но немного отдохнуть я все-таки смог. Где-то через полчаса в дверь постучал слуга и пригласил господина барона к обеду. Пришлось топать за моим провожатым в другой конец замка, где располагались помещения для приема пищи. Семья графа обедала в малой трапезной, большая обычно использовалась редко в основном для праздников и приемов. Из-за того, что мы долго шли, все остальные были уже за столом, обильно заставленным кувшинами и блюдами.
– Барон Ген Делафер! – провозгласил слуга, пропустил меня вперед и вышел из трапезной, прикрыв за собой дверь.
– Садитесь, Ген, – граф указал рукой на свободный стул. Наш гвардеец почему-то задерживается, и мы его ждать не будем. Познакомься с моей семьей. Это моя жена Лона, эти милые барышни мои дочери. Старшую зовут Сола, младшую – Лиса. Ника вы уже знаете, а этот юноша – мой сын и наследник Маркус, тезка вашего друга.
У жены графа, женщины лет тридцати, были безупречные черты лица, грива густых каштановых волос, забранных по-домашнему в «хвост» и стройная, насколько я смог оценить, фигура. Настоящая зрелая красавица. Сола была копией матери, только лет на пятнадцать моложе, а Лиса внешностью не походила ни на мать, ни на отца. Хоть ее имя произносили с ударением на первом слоге, я ее сразу переименовал в нашу лису, на которую девчонка походила и внешне, и поведением. Маленькая, верткая и непоседливая с веселым нравом, вздернутым носиком и огромными глазищами на лице, которое в изобилии покрывали веснушки. Этой девчонке, которая с первого взгляда вызвала у меня искреннюю симпатию, было лет десять или чуть меньше. Вот Маркус уже походил на отца, но, в отличие от него, был почему-то мрачен и неприветлив. По возрасту он, наверное, был на год младше Солы. Встретили они меня по-разному. Графиня очень по-доброму улыбнулась, сразу превратившись из холодной красавицы в милую обаятельную женщину. Старшая сестра бросила на меня мимолетный взгляд, едва заметно кивнула и больше уже не обращала внимания. Зато младшая начала флиртовать вовсю, обстреливая меня заинтересованными взглядами и постепенно пододвигая ко мне свой стул, стараясь делать это незаметно. Маркусу же я был вообще по барабану, как, впрочем, и все остальные. Он уткнулся в свою тарелку и, молча, ел, изредка подкладывая себе чего-нибудь из других блюд. Ник на мое появление тоже не отреагировал. За едой разговоров не вели, пока не наступил черед десерта. Маркус попросил у отца разрешения встать из-за стола и, получив, покинул трапезную. Определенно, у него были какие-то неприятности.
На десерт было что-то вроде моего любимого «Наполеона», нарезанного в виде пирожных. Мать такого никогда не делала, и поэтому я мог лакомиться «Наполеоном» не каждый год, когда мы приезжали в Азов к ее родителям, и бабушка специально для нас его пекла. Запивать торт предлагалось традиционным компотом. Вот за поеданием этого лакомства мы и болтали обо всем на свете, а в первую очередь о моих написанных книгах и о тех, которые я еще только собираюсь написать. Я рассказал о третьей книге сказок и о том, что после нее хочу написать совсем о другом. Лиса, которая уже перекочевала ко мне впритирку, потихоньку преодолев разделяющие нас два метра, тут же спросила, о чем же будет эта книга. Я минут за десять умудрился им пересказать «Гамлета», глубоко поразив всю семью, даже Сола не осталась равнодушной.
– Такого еще никто не писал, – задумчиво сказал граф. – Думаю, успех у ваших книг будет огромный. Я подписал указ и разослал и в магистрат, и в столицу. Готовьтесь, Ген, думаю, его величество, захочет вас увидеть. И вряд ли он для этого приедет сюда, ехать придется вам. А я вас на завтра приглашаю после занятий к нам на обед, но уже вместе с женой. Надеюсь, вы нам не откажете. И попрошу вас больше не мотаться по городу ночью. В прошлый раз вам сильно повезло, будет жаль, если такой талант погибнет по глупости.
Я заверил его в том, что такое больше не повторится, поблагодарил за гостеприимство и начал прощаться.
Одного меня не отпустили, дав в сопровождение двоих гвардейцев. На обратном пути я уже не вертел головой во все стороны, торопя Зверя, так как сильно задержался в гостях, а дома Алина наверняка места себе не находит. Быстро преодолев расстояние, отделяющее замок графа от городских ворот, мы вихрем пронеслись по городским улицам, стараясь держаться посередине и никого не сбить. По счастью народа было мало, а экипажи нам не попались совсем, так что скоро я уже соскочил с коня у палисадника дома Клары, помахал на прощание рукой гвардейцам и постучал в калитку.
Из-за угла дома появился конюх, но выскочившая из распахнувшихся дверей, жена побежала к калитке, обогнав его, откинула засов и бросилась мне на шею. Подхватив Алину на руки и не обращая внимания на ставших уже привычными зевак, я понес ее в дом, предоставив конюху заниматься Зверем.
– Почему так долго? – всхлипнула жена, уткнувшись носом в мою грудь. – Мы с матерью чего только не передумали! А почему от тебя ванилью пахнет?
– Торт ел, – ответил я, занося ее в дом. – Граф пригласил на обед. Отказываться в таких случаях не принято. Да, спешу тебе сообщить, что с сегодняшнего дня ты уже баронесса, а завтра, после моих занятий мы оба приглашены на обед к наместнику.
– Наконец-то! – раздался сердитый голос Клары.
Я с Алиной на руках повернулся, и увидел на пороге нашей комнаты Клару с ларшей. Обе смотрели на нас с осуждением.
– Нельзя так сильно задерживаться и волновать близких, – сказала мне Клара и добавила для жены. – А ты не должна никуда убегать без своего Защитника. Закрыла Лану в комнате и убежала, а она, пытаясь открыть дверь, всю ее поцарапала.
Отчитав нас таким образом, Клара скрылась в своей комнате. Ларша ничего не сказала, но взгляд, которым она одарила жену, был очень выразительным.
