На мгновение все замерли.
А в следующую секунду концертный зал взорвался аплодисментами.
Крэст стиснул мою руку, и я сжала его ладонь в ответ.
Сорок пять минут спустя мы въехали на парковку перед моим домом.
— Можно проводить тебя?
— Не сегодня, — прошептала я. — Извини. Из меня сейчас плохая компания.
— Уверена?
Я услышала надежду в вопросе. Но мне было плохо, сил не осталось. Что-то подсказывало: пора заканчивать.
— Да. Спасибо за ужин.
— Я бы не хотел расставаться так скоро, — прямо сказал он.
Я дотронулась до его плеча:
— Извини. Может в другой раз.
— Ну, да. Ведь всегда есть завтрашняя ночь.
Я открыла дверь и вышла из машины. Когда Крэст уехал, с запозданием поняла, что он надеялся на прощальный поцелуй.
Мое бедро ныло все сильнее и сильнее. К тому времени, как я пересекла парковку, покалывание переросло в резкую боль, периодически сменяющуюся спазмами.
Просто великолепно.
Я сняла туфли. Босиком, держа обувь в руке, направилась к двери и вдруг споткнулась о расщелину в тротуаре. Поскользнувшись, почти упала на задницу. Пальцы ноги стало жечь, поэтому я не удивилась, когда увидела содранную кожу и быстро наполняющуюся кровью ранку. Еще и платье испачкала. Я с проклятьями откинула в сторону лодочки.
— Хочешь, чтобы я донес тебя? — прошептал мне кто-то на ухо. — Снова?
Резко подскочив, я ударила говорящего в живот. Кулак врезался в стену стальных мускулов.
— Хороший удар, — оценил Карран. — Для человека.
Ну да, ну да. Я слышала, как ты выдохнул — почувствовал все-таки.
— Чего надо?
— Куда же подевался твой кавалер?
— А твоя спутница?
Я подобрала туфли и снова направилась к зданию, теперь уже прихрамывая. Единственным способом избавиться от оборотня было взобраться по лестнице и захлопнуть дверь прямо перед его носом.
— Дома, — ответил он. — Ждет меня.
— Окажи мне чертову услугу — возвращайся к ней.
Я добралась до лестницы и села на нее. Моя нога требовала передышки.
— Болит?
— Нет, я просто люблю сидеть на грязных ступеньках в дорогом вечернем платье. У меня такое хобби.
— Ты немного угрюмая сегодня. Виной всему отказ от секса.
Я посмотрела на ночное небо, любуясь крошечными пятнышками звезд.
— Я устала. У меня болит нога. И есть куча дерьма, которая требует ответов, которых нет и не будет в ближайшее время.
— Например?
— Во-первых, я не знаю, кто убил Грега и почему. Во-вторых, мы не нашли следов некрозверей, убивших твоих людей. В-третьих, в файле Грега были упомянуты женщины. Зачем Олейт забрала их и что она с ними сделала? — Я устало потерла шею.
— Все кончилось, — наклонился Карран. — И у тебя тяжелый случай дефицита внимания.
— Тяжелый случай чего?
— Ты никому неизвестный наемник, и внезапно всем понадобилось поговорить с тобой. Влиятельные лица этого города знают номер твоего телефона. Это заставляет почувствовать себя важной. А теперь танец завершился. Сочувствую. — Его голос был полон насмешки. — Но все это кончилось.
— Ты не прав.
Карран пошел прочь.
— Она назвала тебя полукровкой, — бросила я ему в спину. — Почему?
Объяснений не последовало.
Я заставила себя подняться на ноги и взобраться по лестнице. Войдя в квартиру, переоделась, закинула в сумку то, с чем не хотелось бы расставаться, взяла Убийцу и снова спустилась вниз. Завела Кармелион и выехала с парковки.
С меня достаточного этого кровавого города.
Я еду домой. В свой настоящий дом.
Глава 8
СОЛНЕЧНЫЕ ЛУЧИ ПРОНИКАЛИ ЧЕРЕЗ ОКНО, медленно скользя по лицу. Я зевнула и укуталась в одеяло, натягивая его на голову. Просыпаться совсем не хотелось. Не сейчас. Вспоминая вчерашние полуночные катания по городу, я понимала, — это была не лучшая идея, учитывая, что технологии включились около четырех, вырубив машину в миле от дома. Хоть боль в бедре не утихала, пришлось идти пешком, но я добралась еще до рассвета, поэтому сейчас ночное происшествие не имело значения. Я была дома.
Зарывшись лицом в подушку, я попыталась укрыться от дневного света, заполнившего комнату, но он настойчиво продолжал будить меня. Разочарованно вздыхая и потягиваясь, я проснулась и нехотя вылезла из своего убежища. Коснувшись босыми ногами нагретого солнцем пола, улыбнулась и, ощущая себя немного счастливее, поплелась на кухню приготовить кофе.
Позднее утро было в самом разгаре: сквозь стекло виднелось ясное, голубое небо, листочки на мирте не колыхались — штиль. Я открыла окно, запуская внутрь свежий морской воздух. Дом. Наконец-то.
Но тут кое-что привлекло мое внимание. Во дворе, расположенная так, чтобы было видно и из кухни, и от крыльца, возвышалась палка, на верхушке которой была насажена человеческая голова.
Длинные волосы висели прядями, на которых запеклась кровь. Бледные глаза выкатились из орбит. Рот был широко открыт, а между разорванных губ уже успели появиться зеленые мухи.
Эта картина так выбивалась из моего залитого солнцем мира, что на мгновение показалась нереальной. Просто невероятной.
Запах гнили прокрался в кухню. Я бросилась в спальню, морщась от боли в бедре и, схватив Убийцу, направилась к парадной двери. Охранный контур был нетронут, поэтому, осторожно открыв входную защиту, я шагнула на крыльцо.
Ничего: ни звука, ни силы.
Ничего, кроме гниющей головы во дворе.
Стараясь двигаться как можно незаметнее, я приблизилась к голове и медленно повернула ее. Несомненно, принадлежала она молодой женщине, умершей недавно — ужас отпечатался в выражении ее лица. Осмотрев все до конца, я заметила, что к затылку большим гвоздем был приколот сложенный лист бумаги. Достав его кончиком лезвия Убийцы, развернула:
Нравится мой подарок? Я приготовил его специально для тебя. Когда увидишься со своим другом-полукровкой, передай: его голову я использую с большим толком. Аккуратно отделяя каждый клочок мяса от костей, я буду пожирать его тушу пока не удовлетворюсь. После позволю моим детям покончить с остальным, в то время как сам буду спать с какой-нибудь из его полукровок. Конечно, их мясо на вкус как дерьмо, но у него хорошие свойства. Олейт никогда этого не ценила. Досадно. Мне она нравилась.
Я вошла внутрь и набрала номер Джима.
МЕРТВАЯ ГОЛОВА СМОТРЕЛА НА ДЖИМА. ДЖИМ СМОТРЕЛ НА голову.
— Ты знакома с пришибленными людьми, — сказал Джим.
— Вероятно, ее зовут Дженнифер Инг, — ответила я. — Судя по волосам — монголка. Она одна из пропавших женщин, имена которых я нашла в файле Фельдмана. Когда я пришла около 4.30 утра, головы не было.
