- Погоди минутку, - Сол сдвинул брови и закатил глаза, - что-то я ничего не понял, точнее не совсем догнал суть этой истории. То как ты познакомился с нашим отцом и матерью я понял, - черт развел руками, - хотя не совсем ясно… С чего ты взял, что он именно наш отец? Ну, мало ли вампиров залетало в наше измерение? Я считаю, что не мало. И думаю многие из них крутили романы с земными девчонками… ну и дети естественно тоже не редкость… Тогда откуда ты взял такую бредовую идею, что мы именно его дети? Я никак этого не догоняю! - всплеснул руками бес. - Ну, хорошо. Предположим, что дело обстоит именно так… - демон задумался. - Но ты ведь сам сказал, что на тот момент не знал о нашем сосуществовании! Ну, знал ты, что родились дети у бывшей подружки твоего хозяина, ну умерли они… и что из этого? Мы-то какое отношение имеем к этому всему?
- В том-то и дело, что я не знал о вас именно на тот момент. Потом-то я ведь еще раз шастал в ваше измерение. Сами знаете за чем.
- Да уж знаем… крови моего брательника попить.
- Почти. Вообще я хотел попить кровь любого ангела, а какого именно для меня было не принципиально. Но как я уже сказал, мне чисто случай подвернулся под руку Клаус и я уже рассказывал как именно. Ну, он жертвой и стал. После того как я треснул его кирпичом…
- Что? Ты бил моего брата кирпичом!? - возмутился демон.
- Да, - ответил вампир.
- Ну, знаешь ли, это уже слишком! Даже я себе не позволяю такую роскошь, чтобы бить его кирпичом!
- Да, успокойся ты! Я уже перед ним за это извинился, - сказал Алукард, - и вообще, ты будешь слушать дальше?
- Ладно. Давай рассказывай, а на счет кирпича я с тобой потом побеседую.
- Значит так… - вампир разинул рот и ни чего не сказал. Он почесал затылок и сказал: - блин, с мысли сбил. На чем я там остановился?
- На том, как ты треснул моего брата кирпичом, - недовольно сказал бес.
- А ну да точно! Он, в общем, потерял сознание. И пока он был в отключки, я покопался в его голове, в воспоминаниях разных…
- Правильно ты, Сол, говоришь, это уже слишком! Ты что еще и у меня в голове капался!? - Клаус побурел от возмущения.
- Да успокойтесь вы все! - закричал Алукард, не выдержав постоянных упреков. - Вы оба меня уже замучили! Да я треснул его кирпичом по башке, да я потом в ней копался! Я даже его крест сорвал и выкинул в кусты! Потому что он сильно меня бесил! И вот такая я какашка и этим я горжусь! - Рявкнул вампир. Последнее слово он произнес так громко, что все даже невольно замедлили шаг. Наступила тишина. Все шли молча, смотря себе по ноги, только Алукард косовато поглядывал на Сола и Клауса. Тут к нему с сади подошла Лисель и повисла на шее.
- Что такое мой волчоночек? - ласково сказал вампир, останавливаясь и обнимая девушку.
- Ничего. Просто я хочу услышать продолжение этой истории, - заигрывающим голосом произнесла девушка.
- Я тебе потом как-нибудь расскажу… наедине.
- А мне сейчас хочется.
- Хорошо.
- Какой же ты у меня хороший! - сказала Лисель и поцеловала вампира в щечку. Она выпустила его из своих изящных, белых ручек, повернулась к Кате и Лэйн и подмигнула им. В ответ они улыбнулись.
- Ну, раз уж на то пошло, то слушайте дальше, - нехотя проговорил Алукард.
- Мы все во внимании, - сказал Сол.
- Там рассказывать-то практически нечего. Когда он потерял сознание, я прочитал его мысли и к моему удивлению имя, фамилии, отчество, дата рождения, адрес и даже визуальный образ хранящиеся в его памяти совпали с теми данными женщины, к которой когда-то я приходил. Единственное я видел ее лет на десять помоложе, чем Клаус, а так все то же самое. Раз все совпадает, значит, есть всего два варианта, первый: вы дети моего хозяина и тогда все встает на свои места, и второй вариант: вам просто показали первую попавшеюся женщину и сказали, что это ваша мать, тогда кто вы такие и кто ваши родители совершенно не известно. Выбирайте, что вам больше нравится.
- Мне больше нравится первый вариант, хотя если так вдуматься, то мне по фигу кто мои настоящая мать и отец, - сказал Сол. - Я точно знаю, кто меня вырасти, выкорми. Я ее люблю, считаю мамой, а на остальных мне плевать.
- Сол, как ты можешь, так говорит!? - ангел даже спотыкнулся от слов брата.
- Пернатый, даже поговорка такая есть, мать не та, что родила, а та, что вырастила. Меня с биологической матерью не связывает ровным счетом ничего, - бес развел руками. - Я ей даже спасибо сказать не могу за то, что она меня родила. По мне так лучше бы меня вообще не было. Я же даже толком не живу, я только существую и постоянно страдаю.
- Сол, ты не прав! То как тебе жить, зависит только от тебя! И то, что ты страдаешь, тоже, - сказал Клаус.
- Ага! Обломись! Страдать-то мне как раз приходится из-за тебя, твоего Бога и его проклятой религии! - нервозно прокричал черт, - у меня это уже все поперек глотки стоит! Может, мене вся эта жизнь уже осточертела! Может, я просто хочу любить и быть любимы и все, больше ни чего! А из-за него я не могу ничего! Я как будто бы связан по рукам и ногам! И ты еще будешь говорить, что все зависит от меня!? От меня только зависит где мне нажраться и под каким забором потом валятся! Вот что от меня зависит, а все остальное уже за меня решили Бог и Дьявол!
- Эй, эй ты успокойся, - вмешался Вайс, - ты это чего вдруг завелся?
- Да потому что мне это уже все наст… (Сол достаточно грязно выругался и мне бы не хотелось писать то, что он сказал. Но чтобы смысл и экспульсивнось особо не терялись, я написала первые несколько букв, чтобы вы сами додумали, что он хотел сказать).
- Да ладно тебе. Успокойся.
- Я спокоен… - буркнул себе под нос Сол, - совершенно спокоен…
- Вот и прекрасно.
- Давайте закроем эту тему пока мы тут все не передрались, - рассудительно предложил Като. Его единогласно поддержали.
Путешественники молчали не долго, особо болтливый Ки сразу начал болтать.
- Хотите, анекдот расскажу?
- Валяй.
- Едут в общем в поезде женщина и ее дочка, молоденькая тока двадцатилетняя. А вмести с ними в купе едет прапор с солдатом. Все молчат, думают о своем. За окном солнце светит, птички поют и все такое. Тут поезд заезжает в туннель, в купе сразу становится темно. И в полной темноте слышится пощечина. Поезд выезжает из туннеля, в купе снова становиться светло. Все продолжают молчать и думать каждый о своем. Мать такая думает: "Молодец дочка! Может за себя постоять. Ее кто-то ущипнул, а она не дала себя в обиду". Дочка думает: "У какая у меня мама. Ее кто-то хотел закадрить, а она сразу пощечину. Молодец". Прапор думает: "Молодец солдат. Не спасовал, только обидно, что в темноте перепутали и мне пощечину врезали". А солдат думает: "Если еще один туннель будет, я ему еще врежу".
