Отец обхватил руку друга обеими руками.
- Нам даже отблагодарить тебя нечем.
Господин Цао покачал головой.
- Все королевство в огромном долгу перед вашей дочерью, друг. Чжун Йе портил жизнь многим поколениям, его нельзя было уничтожить. А те, кто пытались, были казнены… или убиты, - советник упал на колени и поклонился Аи Линг. Она склонилась к нему и коснулась его плеча.
- Прошу, сэр, встаньте. Я сделала то, что должна была.
Господин Цао встал.
- Ты сделала намного большее. Мы всегда готовы тебе помочь, госпожа Вэнь.
Не зная, что сказать, Аи Линг поклонилась и прошла к карете, что стояла за воротами. Она села в нее. Пока она ждала отца, подъехала другая карета, и она все поняла. Чэнь Юн поедет к себе домой.
Он приблизился к карете, словно услышав мысли Аи Линг.
- Даже странно прощаться.
- Ты возвращаешься домой? – она смотрела на ладони, пытаясь говорить ровным голосом. – Почему бы не остаться у нас на ночь? Это по пути.
Чэнь Юн покачал головой, солнце светило в спину юноши. Темные тени очертили его лицо, выделив его скулы. Он похудел за время путешествия. И худоба сделала черты его лица острыми.
- Я должен рассказать семье о Ли Роне, - тихо и хрипло сказал он.
Ли Рон.
- Мне так жаль, - сказала она. Слова вызвали слезы, которые она пыталась сдержать, и она подняла голову. – Мы еще увидимся?
Она схватилась за край окна кареты, чтобы не тянуться к его руке.
Он шагнул ближе.
- Да.
Она хотела верить ему. Чэнь Юн отошел от кареты, отец взобрался внутрь, и Аи Линг отклонилась на спинку кресла. Он всегда держит обещания, так она успокаивала себя.
Глава девятнадцатая:
Прошли дни, они не останавливались, и, наконец, Аи Линг и ее отец прошли врата их родного городка. В глазах отца стояли слезы, он крепко обнял маму. А та потом обняла Аи Линг.
- Я так рада, что вы вернулись.
Аи Линг наслаждалась объятиями. Мама всегда казалась Аи Линг сильной, но сейчас была хрупкой.
Она провела их в холл.
- Я безумно беспокоилась о тебе. Ты такая же сорвиголова, как и твой отец в молодости.
Отец громко рассмеялся и словно помолодел. Ее мама улыбнулась, склонившись к нему.
- Я не могла выйти за господина Хуана, мама. И не могла заставить тебя выбирать. Я знала, что ты меня не отпустишь.
Смех отца прервался.
- Аи Линг сказала, что он угрожал тебе.
- Да. Он хотел сделать Аи Линг своей четвертой женой и простить за это долг, - сказала мама. Отец ударил кулаком по раскрытой ладони, покраснев от злости.
- Это ложь.
Мама кивнула.
- Мы знали. Но никак не могли противостоять ему. Он принес бумагу с твоей печатью, - она погладила щеку Аи Линг, пальцы были шершавыми. – Я беспокоилась, но знала тебя. Я вас не подвела.
Аи Линг обхватила ее руку и поцеловала.
- Прости, мама.
- Не стоит. Ты вернула отца. И господин Хуан меня не трогал. Он умер, после того как ты ушла, - она понизила голос. – Говорили, что его убили.
Ищущая жизнь. Аи Линг вспомнила песню женщины в ресторане, когда она только ушла из дома. Она понимала, что должна чувствовать печаль, но этого не было.
Они сели, и А Цзяо принесла поднос с чашками чая. Аи Линг удивленно вскрикнула и обняла служанку. Мама рассмеялась.
- Она вернулась, когда узнала, что ты ушла.
- Тебе будет отплачено втройне за верность, А Цзяо, - сказал отец Аи Линг.
Служанка покраснела, заломив руки.
- Хорошо, что вы вернулись.
Аи Линг вскрикнула, когда что-то серое вбежало в комнату, касаясь ее лодыжки.
- Таро! – она обхватила урчащего кота, усадила на колени, и сердце сжималось от радости. Она не верила, что вернулась домой.
Прошло пять долгих недель, и Аи Линг получила письмо от Чэнь Юна. Она не писала первой, не зная, что сказать, боясь того, что хотела сказать. Семья Ли была в трауре из-за гибели Ли Рона, но он собирался посетить ее. Отец пообещал рассказать Чэнь Юну историю его рождения. Аи Линг спросила об этом отца. Но он сказал, что она все узнает вместе с Чэнь Юном.
Аи Линг читала письмо каждый день, пока не выучила слова, изгибы иероглифов, а пергамент растрепался по краям от постоянного разворачивания и сворачивания.
В назначенный день Чэнь Юн прибыл в поместье Вэнь поздним утром. Аи Линг подбежала к двери раньше слуг, резко остановившись и усмирив дыхание. Она расправила зеленую тунику, расшитую лепестками вишни, а потом открыла дверь.
Чэнь Юн стоял, спрятав руки за спину. Он был красивой темно-синей тунике с серебряной вышивкой и подходящих штанах. Его лицо было гладко выбритым, янтарные глаза сияли. Он словно стал выше, закрыв собой дверной проем.
Он улыбнулся и стал младше, и Аи Линг подавила желание обнять его. Вместо этого она протянула руку, и он обхватил ее ладонь теплой рукой.
- Как доехал? – спросила она, голос дрожал, и она прочистила горло.
- Неплохо, - он отпустил ее ладонь. – У меня была отличная карета. Отец настоял.
Они смотрели друг на друга, Чэнь Юн усмехнулся.
- Можно войти?
Она открыла дверь шире, покраснев.
- Мама с папой ждут тебя в холле.
Они шли по двору, осенние цветы покрывали траву у стен и вазы, пылая золотым, оранжевым и красным.
- Кто выращивает цветы? – спросил Чэнь Юн, с восторгом глядя на них.
- Я, - она гордо улыбнулась. – Это мне поручила мама. Наш двор маленький, но я нашла для себя уголок. И часто здесь рисую.
- Понятно, почему.
Она вошла в холл, мама и папа стояли рядом с круглым столиком. Чэнь Юн официально поклонился.
- Спасибо, что пригласили меня, господин Вэнь, леди Вэнь.
Мама обошла стол и обняла Чэнь Юна.
- Я надеялась, что мой муж однажды найдет тебя и расскажет тебе твою историю.
Он покраснел. Аи Линг села на стул, пытаясь скрыть неловкость. Мама уже знала историю Чэнь Юна. Почему ей они не рассказали?
Они обедали рыбой на пару, такое обычно подавали на Новый год. А Цзяо принесла и кусочки соленого мяса, рис со сладостями.
Разговор шел легко и непринужденно, и Аи Линг была этому рада. После обеда отец ушел в свой кабинет, сказав им приходить, когда Чэнь Юн решит, что он готов. Аи Линг отвела Чэнь Юна в его спальню, где раньше они с мамой шили. Гости были редкостью в их доме, а, тем более, ночующие. Он оставил сумку на низкой кровати, пока она открывала окна, чтобы проветрить комнату.
- Будешь отдыхать? – спросила она.
Он не выглядел уставшим с дороги, а после обеда и вовсе ожил. Аи Линг же чувствовала себя скованно.
- Нет, спасибо. Я хотел бы увидеть твоего отца, если можно?
