– Наш покровитель недоволен нами, - негромко заговорил владетель. Лица знатных мужей Роддара оставались холодно-невозмутимыми. - По велению Родмира илларский княжич Эмитрий Дин из рода Орла не может более оставаться заложником. Нам известно, что король Иллара взял в плен предводителя мятежников и что мятежные войска разбиты и отогнаны от границы Миллреда. Известно нам также, что миллредскую границу король Илларский защищает как свою. А раз так, то в знак доброй воли мы отпускаем княжича Эмитрия Дина. Он должен будет доставить послание королю Илларскому.
В руках владетеля появился лист, перевитый лентой и скрепленный печатью с корслунгом. По знаку Курама Митька приблизился и взял бумагу.
– Благодарю, владетель. Но я не единственный заложник, - сказал он дерзко.
– Если с той поры, как будут окончательно разбиты мятежные войска, илларцы не придут со злом в Миллред в течение трех месяцев, мы отпустим последнего заложника. Отпустим, но предупреждаем: не забывайте о карахаре.
Глаза в глаза владетелю. Врешь: мы всего-навсего фишки. Еле заметно качнул головой Курам: все изменилось.
– Тебя проводят через Роддар и Миллред.
Выступил высокий парень в полном воинском обмундировании, на плаще его была выткана змея. В руках он держал свернутую ткань.
– Пусть знак Хранителя послужит тебе защитой и памятью.
Парень приблизился, и Митька узнал Дымка - аккуратно причесанного и непривычно серьезного. Роддарец развернул сверток - на темном дорожном плаще извивалась змея.
Что-то гулко ухнуло и покатилось. Темка с любопытством задрал голову. Интересно, это что? Похоже на полную бочку, но какая бочка на чердаке? Через горницу просеменил староста, одновременно ругаясь на сыновей и извиняясь перед княжичем. Получалось забавно. Ой, влетит мальчишкам! Зря радовались, когда их отправили спать на чердак.
Скрипнула дверь, вошел отец.
– Чего сидишь? Завтра рано вставать.
– Это приказ? - глянул дерзко Темка.
– Колючка. - Князь взъерошил сыну волосы, сел за стол. - Ужинал?
– Тебя ждал.
Над головой забухали шаги, снова что-то загремело. Все-таки интересно, чем это они?
На пороге возник Омеля с мисками в руках, локтем он придерживал каравай.
– Я ему говорил, ешь да иди спать, а он рыкает, - наябедничал сержант.
Темка фыркнул.
– Во, или как еж: «фы» да «фы». Ушица сегодня хороша. А он фыкает!
– Ладно, Омеля, не ворчи, - попросил князь.
Ели молча, только стучали деревянные ложки да подмяукивал хозяйский кот, чуявший рыбу. Прокрался мимо постояльцев староста, борода и лысина его были в пыли.
Отец тщательно вытер ложку корочкой хлеба, отодвинул тарелку.
– Гонец приехал. - Князь вытащил измятый вскрытый пакет: - Читай.
Большую часть листа занимали обращение и подпись. Владетель Роддара извещал, что за набеги на миллредские земли расстрелян барон Водим Сегор.
Темка суетливо свернул лист и сунул в пакет. Значит, их там осталось двое. Крег обещал, что Митьку убьют последним. Пока он держал свое слово.
– Пакет тоже передашь королю.
Темка откинулся к стене, прикрыл глаза, загораживаясь от огонька лампы.
– Пап, пусть едет Марк.
– Князь Лесс поедет тогда, когда ему разрешит лекарь.
– Так это скоро уже! Марк ругается. Говорит, здоров и нечего его держать.
– Ничего, без него война не успеет кончиться. Темка слышал, как тихонько стучал посудой Омеля.
Шаги бывшего охотника были неслышны, казалось, рядом хлопотал домовой дух. Княжич открыл глаза, потянулся к столу и переставил лампу. Глянул на князя.
– Там стреляют, пап.
– Да. Но ты поедешь.
Сержант на цыпочках вышел, цыкнул во дворе на разлаявшегося пса.
– Думаешь, я хочу тебя отпускать? Сейчас, когда мятеж идет к концу?
– Так не отпускай, - отчаянно попросил Темка. - Да пойми ты, тут я буду защищать Митьку, а там - воевать против его отца!
– Нет. Ты не можешь остаться. Видит Олень-покровитель, как я хочу уберечь тебя, но не такой ценой. Ты становишься слишком жестоким. Обиделся?
Темка дернул плечом.
– Обиделся. Ну что же… Тема, я очень люблю тебя. Ты дал мне счастье, какое только может желать отец: гордиться своим сыном.
– Пап…
– Я не имею права просить: «не рискуй». Но, Тема, будь осторожен. Я знаю, когда победа так близка, это пьянит, и кажется, что вот сейчас уже ничего не случится. Ты, знаешь, нам с мамой… - князь не договорил, махнул рукой.
– Я постараюсь, честное слово, пап.
Помолчали. Во дворе поскуливал пес, топтался в огороде караульный. В крохотной баньке погас свет - сержант Омеля наконец угомонился. Кряхтел в соседней комнате староста.
– Так странно, что война скоро закончится, - сказал Темка. - Можно будет вернуться домой, жить с мамой. Видеть ее каждый день.
– Почему же только с мамой? - улыбнулся князь. - Привезешь в Торнхэл жену.
– Папа!
– А что? Восемнадцать тебе исполнилось. Думаешь, воевать можно, а жениться рано? Пора бы уже присмотреть невесту.
Да будь его воля, так никогда бы не женился. Анна, вот за кого бы просить: «Олень-покровитель, прими и не оставь в милости своей, храни и защищай. Она - твоего рода». Но ее никогда не выдадут за княжича, даже если он вдруг - Росс-покровитель! - заслужит золотую ленту на оголовье родового меча. Но жениться придется, Темка - наследник Торнов, и род не должен прерваться.
– А как ты познакомился с мамой?
– На балу после моей присяги. Полина как раз дебютировала. Мы танцевали, я нес какую-то околесицу, вроде того, что женщина из рода Кота должна быть мягкой, белой и пушистой. Полина рассмеялась и посоветовала посмотреть на кошку, у которой хотят отобрать котят. И я понял, что мне нужна именно такая жена.
– Что, вот прям за это и влюбился?
– «За это»! - передразнил князь. - Взрослый парень, а несешь чушь. Разве влюбляются за что-то? Вот сам когда… Ну-ка, ну-ка… Так, раз уши горят, значит, есть уже зазноба? Когда только успел?!
Темка уставился в стол.
– Что, не готов еще произнести ее имя всуе? Княжич покаянно кивнул.
– Ладно. Подожду, когда сочтешь старика-отца достойным узнать эту тайну.
– Ну папа! Ты лучше про маму расскажи.
– Да, тогда-то я не влюбился, все мысли только о службе были. Потом уже, через два года. Приехал с ваддарской границы в компании таких же бестолочей. Вояка! Герой! Мундир повыше локтя прострелили, так я новый не хотел, велел этот заштопать. Да… почудили мы тогда изрядно. Ну а с Полиной встретился у кого-то из столичных знакомых. Нас тогда часто приглашали. Девушки, опять же, заглядывались. Правда, теперь твоя мать утверждает, что не она меня заманила, а я ее осаждал. Да ладно! Запомни, спорить с женщиной по такому поводу - самое глупое занятие.
