богини и с её-то лёгкой руки. Уважение, с которым моё черноволосое совершенство упоминало
белобрысую, слишком походило на поклонение, а та свела нас и связала воедино...
– Я всё понимаю, – вновь подступая вплотную и обнимая, шепнул мужчина на ухо. – Ты устала,
запуталась и ошиблась, но...
Я через силу улыбнулась и горько рассмеялась. Уже не сомневаясь, обернулась и ласково
погладила брюнета по щеке, коснулась сурово сжатых губ кончиками пальцев. Такой великолепный...
Сильный, прекрасный, как бог, такой нежный и страстный. Любимый... И всё же...
– Боюсь это не я, это ты ошибся, – отходя на шаг, сказала и улыбнулась самому желанному мужчине
в своей жизни. – Я бы, наверное, согласилась отдать свою жизнь, но забрать чужую – не могу.
– Малышка...
– Не называй меня так. Можешь мне больше не доверять. Сколько угодно! При следующей встрече
сообщу богине о своём решении. Я помогу тебе вызволить наследницу, но на этом всё.
– Что?! Ведь пожалеешь и сама придёшь следующей же ночью, – сквозь зубы выдавил мужчина,
делая шаг ко мне, и положил широкую ладонь на затылок, вынуждая запрокинуть голову и посмотреть
ему в глаза. – Ты моя, и знаешь это. Моя...
Властный поцелуй обжёг губы, и сердце забилось пойманной птицей. Эйлар знал, что делал. Ноги
ослабели и, вопреки разуму, тело мгновенно откликнулось на жадное прикосновение... Я очень хотела
бы просто подчиниться, но...
Вряд ли мне выпадет шанс ещё раз так сильно полюбить кого-то, не говоря о том, чтобы вообще
встретить человека подобного этому великолепному воину. О взаимности и вовсе говорить не
приходится. Серых мышек хищники если и замечают, то как правило, исключительно для того чтобы
скушать и выплюнуть косточки.
Всё так, только есть кое-что хуже одиночества. Собрав всю гордость, которая ещё оставалась:
– Кто тебе сказал, что я не смогу без тебя?! – отодвигаясь. – Буду за тобой бегать?!
– Ты меня любишь! – грозно прошипел воин, не спрашивая – точно зная.
Да кто бы спорил?! Никогда в жизни никто не вызывал такой бури эмоций. И душевных, и чисто
физических, теперь вот ещё и морально-этические переживания проснулись... Весёлая компания у
меня внутри собралась, ничего не скажешь. Просто шашлык, нежность и лопата!
– Пока ещё люблю, но это уже не имеет значения, – признала я, не удержавшись от кривой
улыбочки. – Если тебе так проще, считай меня не оправдавшей твоего доверия.
– Хор-р-р-рошо... – сжав кулаки, раскатисто произнёс брюнет тихо и, вдруг, почти зарычал: –
Неужели какой-то убийца тебе дороже меня?! Дороже нас?! Важнее благословения богов и судьбы?!
– Нет, – честно и ровно, уже не опасаясь заплакать и кинуться ему на шею.
Слёзы в ожидании своего часа застыли под ложечкой сверкающей льдом глыбой. Навязчивое
желание согласиться с каждым словом Эйлара, лишь бы в его глазах плескалась любовь и
восхищение, отступило под напором осознания: он действительно не понимает.
– По большому счёту, горбун мне противен, – призналась срывающимся шёпотом. – Будь моя воля,
ни дня бы не провела вблизи этого рассадника паразитов.
– Так в чём дело?! Если тебе так страшно, я не буду настаивать. – Пошёл на попятную Эйлар. –
Хотя не думал, что мне досталась такая трусишка.
Когда мужчина, явно превозмогая себя, подошёл и нежно обнял, я уткнулась лбом в его плечо и
бесшумно вдохнула запах бронзового сильного тела. Прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
Нежность и восторг, отливающий золотом, заполняли меня. Кончики пальцев покалывало, и губы
почти болели от желания прижаться к горячей коже и почувствовать её солоноватый привкус. Но
горечь плескалась в сердце и я отодвинулась.
– Дело не в страхе, и уже не имеет значения, будешь ты настаивать или нет. Отнять чужую жизнь...
Как ты себе это представляешь? Столкнуть в пропасть, едва калека повернётся ко мне спиной?! Или я
должна размозжить копытом его голову?!
– Успокойся, – отрезал воин, но в его глазах я не увидела ни отвращения, ни протеста. Разве только
досаду. – Я уже сказал, что не буду испытывать твою храбрость. Ты слишком дорога мне и...
– Нет. Я нужна тебе, но это совсем другая песня, – улыбнулась, чувствуя, как внутри каждое
упавшее слово отдаётся тоской. – Я прослежу, чтобы Алехандро не причинил тебе вреда. Может, в
этом и должна состоять моя помощь?
– Нет! Мы должны быть вместе, чтобы пробудить наследницу и...
– Богиня сказала? – вспомнился огромный зелёный глаз и моё спасение от гибели в русле горной
речки. – Я постараюсь нагнать тебя. Уж с божественной-то помощью как-нибудь справлюсь.
– Пресветлая не может так прямо влиять на...
– Может, – ухмыльнулась я, припомнив фей-убийц, – ещё как может. Но в любом случае, она здесь
не единственная заинтересованная сторона с магическими способностями.
Неожиданно небо разразилось громовым ворчанием. Словно мало неприятностей было, ещё и
гроза... А вонючка в яме! Как бы не захлебнулся, если будет дождь. Только как помочь, если я здесь, а
там моя спящая тушка перекрывает единственный выход из норы?!
– Ты знаешь больше, чем говоришь, – подозрительно и гневно выпалил Эйлар и в одну секунду
лишил меня способности двигаться, прижав к себе. – Кто эта заинтересованная сторона?
Я попыталась вырваться, но мои потуги мужчина попросту проигнорировал. Правильн: хлипкая
женщина и тренированный воин! Какое, к чёрту, сопротивление!
– Отпусти меня, пожалуйста, – попросила, отчаявшись освободиться из пугающе непоколебимых
рук.
– Нет, малышка, – жёстко отозвался Эйлар, словно окатив ледяной водой. – Даже не мечтай. Как ни
тороплюсь, придётся мне задержаться и найти тебя во плоти.
– Не нужно! – Угрожающий тон и предвкушение в глазах не оставляли сомнений: зомбика в этом
случае ждёт очень тёплый приём. – Я сама найду тебя завтра. Слышишь?
– А говорила, не собираешься за мной бегать, – ядовито усмехнулся брюнет и склонился, почти
коснувшись губами губ. Сердце колотилось в груди пойманной птичкой. – Не хочу тебя утруждать. Вы
где-то близко, а оставлять врага за спиной непредусмотрительно. Во второй раз я такой небрежности
не допущу.
Сочетание горячего желания, золотистого восхищения, холодного ужаса, тоски и отчаянного
неприятия происходящего сводили с ума. Почти непреодолимо хотелось поцеловать Эйлара, чтобы
смягчить его гнев и увидеть, как разгорается страсть в его холодных сейчас глазах. Позволить ему
всё, что он только пожелает. .
Но одновременно с этим мысль о подчинении была отвратительна, а нарисованная перспектива
ужасна. Невыносимое сочетание!
Как я могу любить такого человека?! И всё же люблю. Только это не меняет ничего. Смотреть, как
Эйлар убивает вонючку?! Знать, что не смогла предотвратить этого? Вспоминать сиплое ‘Манюня’,
когда буду отдаваться красавцу-мужчине или окончательно позабыть о горбуне в объятиях жгучего
брюнета?! Ещё неизвестно, что хуже...
– Никуда ты от меня не денешься, девочка. Я об этом позабочусь. Мы выполним волю богини и
будем любить друг друга снова и снова. – насмешливо, но слишком непререкаемо, чтобы обещание
отозвалось теплом, уверил Эйлар. – Мне слишком нравятся и твоё упрямство, и жалкие попытки
возражать мне и то, как приоткрываются твои губки, когда ты задыхаешься от страсти в моих руках...
Жёсткий, но такой умелый и желанный поцелуй накрыл меня с головой. Захлёбываясь слезами
осознания и любовью к этому жестокому, но безумно желанному мужчине, я плавилась от силы,
напора и уверенности Эйлара.
Я ничего не могла противопоставить его мощи и решимости. Даже сердце предавало, объятое
золотистым восторгом... Тело ослабело, жадно впитывая острую необходимость и неизбежность
ласки.
Прервать прикосновение было страшно и почти физически больно... Ничего настолько яркого,
пронзительного и нежного, как чувство принадлежности любимому быть не может. И гордость, обида,
принципы – всё теряется на фоне желания быть рядом с ним всегда, но...
– Ты моя, – выдохнул Эйлар торжествующе. – Слова – это лишь слова. Ты хочешь меня, любишь и
будешь моей всегда. Я это знаю, знаешь и ты. Это не требует доказательств, но я всё же докажу. – Он
рванул платье, разрывая ткань и обнажая мою грудь. – Знаешь ли, процесс доказательства обещает
быть приятным, а я не хочу лишать нас удовольствия. Ты явно девственница, но это мы сейчас
исправим.
Ветер коснулся разгорячённой кожи, не принося облегчения. Я опустила руки и заглянула в голубые
глаза. Самые красивые глаза на свете, и в них отражалась моя любовь...
