— У нас не было времени ждать, пока кузнец подкует ее, — Пьетро недовольно дернул плечом, толкая упрямую кобылу вперед бедрами и шенкелями, — Иди, скотина безрогая! Кому говорю — вперед! Рысь!
— Лучше шаг, — подсказал парень, искоса глядя на мытарства товарища, — Иначе придем слишком рано.
Пьетро отмахнулся и милостиво позволил вредному животному идти шагом. Вредное животное показало зубы и намертво встало, упираясь всеми четырьмя ногами и не желая продолжать путь.
— Может, она и права, — задумчиво отметил Шин, вглядываясь вперед, — С клацперами шутки плохи…
Ему не было видно, а товарищи пока не сообщили, что Барт поднял панику понапрасну. Клацпер, которого он увидел, был лишь одним из недобитых ловким чернокнижником монстров, ослабленным, жалким и еле плетущимся на дрожащих лапках. Сильный удар конского копыта отшвырнул его в кусты, где звереныш закопошился, жалобно попискивая и особенно не стремясь выбираться вновь.
Подлетевший Ашет с мечом наголо, сплюнул и убрал оружие обратно в ножны.
— Ты испугался мертвых тварей, страж Финоры?
— На нас выскочил живой, патрон, — опережая товарища, ответил Анатолий, сдвигая брови, — Барт не паникер, и я тоже. Но клацперы…
Охотник жестом приказал ему замолчать и, приподнявшись в стременах, окинул взглядом поле выжженной травы перед собой, усыпанной телами зажаренных тварей. Глубоко вздохнул и, длинно присвистнув, вновь опустился в седло, качая головой. Антон, в беседе не участвующий, созерцал поле жестокого сражения, приоткрыв рот, но с комментариями не лез.
— Их здесь было много, — негромко резюмировал Ашет, опять обращая взгляд к собеседникам, — Извини, Барт. Ты был прав — если бы эти твари были живы, они представляли бы для нас большую опасность. По счастью, с ними кто-то разобрался до нас… Полагаю, это были те, кого мы преследуем.
— Доказательств у тебя нет, — упрямо отозвался верный страж Финоры, переводя взгляд вперед, — Не сказал бы, что речка бурная. Попробуем переправиться верхом?
Ответил ему не охотник, а восседающий на танцующем в нетерпении жеребце Анатолий.
— Не думаю, что стоит рисковать, друг. Тот крестьянин предупреждал патрона, лучше будет перевести лошадей в руках.
— Еще скажи на руках, — недовольно буркнул не особенно любящий холодную воду Ашет, и одним движением покинул седло.
…Верхом, как и следовало ожидать, остался только Шин. Его коня, как и свою упрямую кобылку, вел Пьетро, периодически дергая поводья упрямого животного, так и норовящего обогнать всех и выскочить на берег первым, и ругаясь на него сквозь зубы.
Ашет шел впереди всех; Барт отставал от него на пару шагов. Анатолий со своим племянником замыкали отряд.
До середины реки продвигались вполне успешно, без особенных происшествий — течение было действительно не слишком бурным, лошади ступали по ровному дну довольно уверенно, и даже Шин, покачивающийся в седле и держащийся за его луку, ощущал себя вполне комфортно.
Миновали середину реки, начали приближаться к противоположному берегу. Антон, бредущий по пояс в воде рядом с дядей, крепко держащий поводья своего вороного, и ухитряющийся при этом вертеть головой в разные стороны, неожиданно замер, всматриваясь и, торопливо нагнав ушедшего вперед Анатолия, дернул его за рукав.
— Дядя, гляди, что там? — он кивнул на какой-то черный предмет, мерно буксующий возле камней на краю фарватера речки. Анатолий, недоуменно повернувшись, вгляделся, приставляя ладонь козырьком к глазам, а потом ею же и махнул.
— Коряга какая-то. Не обращай внимания.
— Это не коряга… — паренек упрямо склонил голову, всматриваясь в неизвестный предмет и даже сделал, было, шаг к нему, но жеребец напряженно заржал, предупреждая хозяина.
Пьетро, кое-как справляющийся с двумя лошадьми, недовольно оглянулся.
— Что у вас там? Антон, что ты еще придумал?
— Ничего я не придумал! — племянник стража нахмурился и неожиданно опять остановил родственника, — Дядя, подержи, будь такой добренький, коня моего, я гляну все ж таки…
Анатолий, несколько опешив от наглости племянника, поспешно подхватил буквально брошенные ему поводья и, глядя, как парень уверенно подбирается к неизвестному предмету, занервничал.
— Антон!.. Дьявол, да что за мальчишка! Эй, патрон, взгляни, что он там добыть хочет?
Остроглазый Ашет, вовсе не желающий останавливаться посреди реки, по пояс в холодной воде, недовольно повернулся и, поправив шляпу, вгляделся в загадочный черный предмет.
— Да что там, коряга она коряга и есть. Антон! Вернись сейчас же!
Парень не слушал. Он шел, уверенно раздвигая воду, погружаясь все глубже (судя по всему, местом, где все путники перебирались через Красную речку, был все-таки брод) и, не обращая внимания на промокающую одежду, тянул руки к странной формы коряге. Он хотел достать ее. Он знал, он чувствовал, всем существом своим ощущал, что должен ее достать!
Временами ему чудилось, что течение ускоряется и тогда его немного относило в сторону, но парень, довольно сильный благодаря жизни в деревне, уверенно выгребал на прежнее направление и все ближе и ближе подпирался к заветному предмету. Теперь он уже видел, видел совершенно ясно и отчетливо, что это не коряга, что этот предмет скорее напоминает какой-то черный ящик с ручкой на нем, и силился дотянуться до последней.
Еще несколько взмахов рук, очередной взволнованный оклик из-за спины — и мокрые пальцы юноши уверенно стиснули заветную ручку. Он потянул, почему-то уверенный, что ящик сейчас зацепится за камни, будет сопротивляться изо всех сил… но предмет подался легко. Удерживая одной рукой ручку ящика, Антон развернулся и, чувствуя, как его переполняет гордое самодовольство, уверенно поплыл против течения обратно.
Удача придала ему сил. В обычное время парень, на самом деле не бывший таким уж хорошим пловцом, наверное, не выгреб бы против течения, не справился, но сейчас его силы словно удесятерились. Прошло не больше минуты, прежде, чем ноги его вновь коснулись дна и, довольный до невозможности, Антон решительно направился к ожидающим его в немом поражении спутникам.
Изумлен был даже Аш — такой самоотверженности от своего простоватого ученика он не ждал, да и не понимал, чем она вдруг могла оказаться вызвана. В конечном итоге, даже если коряга оказалась вовсе не корягой, а чем-то иным — что Антону-то за дело до этого странного предмета? Почему он так трепетно держит его сейчас, почему тянет за собой с такой уверенной непогрешимостью? Что, что в этом странном ящике, что там может быть?..
Парень, запыхавшийся от борьбы со стихией, остановился возле дяди и, сияя улыбкой, поднял ящик над головой, потрясая им.
— Я достал! — радостно сообщил он, сплевывая воду, — Достал, я… только не знаю, что это за сундук такой загадочный. Открыть?..
— На берегу откроешь, — пресек инициативу ученика охотник, и решительно взмахнул рукой, — Вперед, довольно мокнуть! Я уже устал стоять посреди реки.
Антон вздохнул и, прижимая к себе заветный ящик, вновь перехватил у дяди поводья своего жеребца, увлекая его вперед. До берега оставалось всего несколько шагов.
Очень скоро путники, выбравшись на него, уже получили возможность перевести дыхание, дать отдых лошадям и себе, а Антон, наконец, добрался до ящика.
Дрожащими руками, чувствуя, как замирает сердце, он аккуратно отомкнул две плотно удерживающие верхнюю крышку дужки и, набрав в грудь побольше воздуха, откинул ее.
Воздух вырвался наружу вместе с воплем восхищения.
— Скрипка!
— Скрипка?? — Ашет, который, казалось, совершенно не обращал внимания на то, чем занимается самый юный член их отряда, резко развернулся, почти бегом бросаясь к нему. Он замер рядом с распахнутым ящиком, расширившимися от волнения глазами глядя, как пальцы Антона завороженно и благоговейно скользят по красноватому дереву верхней деки, и недоверчиво покачал головой. Потом опустился на одно колено и, едва дыша, замирая на каждом движении, опасаясь повредить хрупкий инструмент, осторожно взял его в руки, приподнимая на уровень своих глаз. Антон следил за учителем с нескрываемым волнением и трепетом — почему-то ему было боязно, как бы Аш не повредил скрипку.
