Мутные желтые огоньки плыли поодаль, но стоило на них посмотреть чуть пристальнее, как они тут же исчезали. Где-то рядом раздался хлопок, словно лопнул большой пузырь. Мерзкий запах подтвердил, что это и впрямь болото выдало порцию гниющего воздуха со своего дна. Послышался тоскливый вой, который тут же внезапно сорвался на рваный лай и заглох. Затихшие было лягушки снова принялись оглашать округу своим криком.
— Это ты… — донес до меня ветер.
Я вскинул голову, выискивая говорившую и замер. Она стояла в десятке метров, окруженном туманом. Тот вился вокруг нее послушным питомцем, делая зеленую кожу чуть светлее. Высокая, тонкая, с шикарной обнаженной грудью, которая отвлекала внимание от хищного выражения ее заострившегося лица — девушка не была человеком. Тонкие губы растянулись в широкой улыбке, показывая ряд острых иглоподобных зубов. Вот только сердце мое запнулось не от ужаса, а от странного тягучего восторга. Мне хотелось подойти ближе, но ноги затянуло в болото, и я не смог высвободить их.
— Ты придешь, — девушка медленно двинулась ко мне.
Она не шагала, а словно плыла над поверхностью топи и я никак не мог рассмотреть ее ног.
Когда девушка оказалась прямо передо мной, я наконец сделал то, чего больше всего хотел. Обхватил ее плечи ладонями.
— Я ждала только тебя, — прошипела незнакомка, очертив мое лицо влажными пальцами.
Мне хотелось прижаться щекой к ее ладони, чтобы сохранить ее прохладу.
— Ты мне нужен, — продолжила девушка, гипнотизируя меня огромными темными глазами без белков. В их центре пульсировала зеленая искра.
— Кто ты? — смог я выдавить из себя хрипом.
— Приди и забери то, что твое по праву, — продолжила она шелестящим голосом. — Забери меня. Сделай своей. Я жду тебя…
Все мое существо корчилось от желания сделать то, о чем она просит, подчиниться, присвоить богиню себе и никогда не выпускать…
Она выскользнула из моих рук, словно вытекла из них. Оказалась от меня в паре шагов и ощерилась великолепными клыками.
— Приди, мой единственный. Забери свое. Я жду…
Я ненавидел ее. За то, что не мог коснуться. За то, что не мог вонзить в ее изумрудную кожу свои зубы…
Ухватив богиню за руку, я резко рванул ее на себя. Она оказалась в моих объятьях. И я не собирался ни с кем делиться ею.
Кто-то резко ударил меня по лицу и громко выкрикнул:
— Очнись! Скотина ты этакая!
Открыв глаза, я не сразу смог понять, что передо мной вовсе не зеленокожая дева. На меня смотрела взъерошенная Катерина и лупила меня наотмашь ладонями.
— Мне больно, — зло отчеканила она, когда поняла, что услышана.
— Прос… ти, — ошеломленно выдохнул я и ослабил хватку.
Калинина замерла и настороженно уточнила:
— Ты меня слышишь? Понимаешь где находишься?
Вместо ответа я рассеянно кивнул и тут же мотнул головой.
— Не знаю. Я не знаю, что это…
— Что ты видел? Где был?
— О чем ты? — нахмурился я и оглянулся.
Я находился в собственной спальне, в кровати и был полностью раздет, как и привык. На моих ногах не было болотной грязи, но на щеке еще леденел след от прикосновения чужих пальцев.
— Что ты здесь делаешь? — хмуро уточнил я.
— Работаю, — девушка отодвинулась и запахнула на груди шелковый халатик.
— В моей спальне? — я посмотрел на светящиеся настольные часы. — В три ночи?
— Я твой секретарь круглосуточно, — недовольно сообщила Катерина. — Ты кричал. И звал… кого-то.
Уточнять, кого именно я звал, было бы странно. Но девушка испытующе посмотрела на меня и сказала:
— Тебя зовет объект.
Остатки сна тут же слетели с меня.
— А вот с этого момента попрошу подробнее.
Катерина поднялась на ноги и подошла к столу, чтобы включить лампу. В скудном свете, падающем снаружи, я мог увидеть ее фигуру под просвечивающейся тканью. Девушка была в отличной форме.
— Хватит пялиться, — фыркнула Катя и щелкнул выключателем.
В мягком желтоватом свете образы из сна уже не казались такими ярким.
Секретарша уселась в кресло, закинула ногу на ногу и иронично уточнила:
— Ты так рад меня видеть?
Я не ответил. Она и без слов все понимала. Неспешно обернувшись в простыню, я посмотрел на Катерину и грубовато предложил:
— Давай перейдем к делу. Рассказывай
— Хорошо, — деловым тоном произнесла она. — Если бы ты ответственно отнесся и принял обязательства Семьи как положено, то знал бы, чего стоит ожидать.
— К делу, — недобро напомнил я. — Сейчас я не склонен разглагольствовать на тему собственной беспечности. Что происходит?
— Объекты имеют свою волю и сознание. Они жаждут найти сильного хранителя и проявить себя в полной мере.
— И чем же я силен?
— Ты? — девушка усмехнулась. — Ты силен в одной очень ненужной в сфере поиска и коллекционирования объектов.
Я проследил за ее взглядом и прикрыл себя ниже пояса подушкой.
— Надо было выбрать Беломорцеву, — процедил я.
— Ты силен потому, что у тебя есть коллекция, — снизошла до объяснений Катерина. — Объекты ощущают друг друга и хранителей. А ты обладаешь несколькими десятками и продолжаешь искать. Артефакты манят к себе каждого потенциального раба и тем громче будут звать, чем больше их будет у тебя.
— То есть, этот зов слышу не только я?
— Нет, конечно. Но тебе повезло быть самым желанным.
— И мою коллекцию чуют другие хранители?
— Хранители, которые уже потеряли человеческий образ перестают быть интересными для объектов. Их больше нечем заполнить. Но ты сейчас остаешься человеком, которого можно совратить.
На последнем слове девушка облизнулась.
— Что?
— Объект станет являться тебе в видениях и предлагать себя в том образе, который для тебя будет казаться желанным. Это может быть груда драгоценных камней, твой собственный корабль под парусами или…
Я понял и выругался вслух.
— И в этих полуснах ты будешь жаждать сгнивший остов ладьи или кучу стекляшек, считая их чем-то невероятно ценным. Ты будешь видеть место, где находится нужная тебе вещь.
— Но у этого объекта уже есть хранитель, Оболенский.
— Значит, он неспособен выполнить прихоти артефакта, — девушка пожала плечами. — Никто точно не знает, по какому принципу эти вещицы меняют своих хранителей.
— То есть моя коллекция тоже может позвать кого-то? Прямо сейчас потянуть сюда сотню-другую искателей? — я похолодел.
— Ты совсем поехавший? — возмутилась Катерина. — Не читал инструкции своего деда? Карамазов, скажи мне честно: ты считаешь все это какой-то шуткой?
— Если я хочу, чтобы меня воспитывали — включу голограмму с дедом, — оборвал я речь разозленной девушки. — Просто ответь на вопрос.
— Объект может манить другого, если хранитель находился рядом с ним, видел артефакт.
— Ясно, — я взлохматил волосы и решил, что обязательно займусь изучением бумаг покойного родственничка. — Чем опасны эти образы?
— Они заставляют тебя навязчиво желать завладеть объектом.
— И как от этого избавиться?
— Насколько я знаю, только заполучив его, ты успокоишься.
— Начинаю думать, что я поторопился с принятием наследства, — невесело усмехнулся я.
— Многие из нас не выбирают свою судьбу, — произнесла Катерина с тоской и я поднял на нее глаза, чтобы убедиться, что мне это не послышалось.
Девушка поднялась на ноги и зябко повела плечами.
— Спасибо, — запоздало поблагодарил ее я.
— Это моя работа, — ответила она немного высокомерно, а потом вдруг тяжело вздохнула. — Я замерзла. И, кажется, захлопнула дверь в свою комнату.
— Неужели? — я точно знал, что замки в доме не были английскими, но спорить не собирался.
— Ты пустишь меня в свою кровать? Обещаю не приставать.
— Катя, стоит ли все усложнять… — начал я.
— Не умничай, — отмахнулась гостья и скинула с себя халатик, оставшись в кружевной маечке и шортиках.
Я ни разу не видел ее в таком образе. Смотрелась Калинина на редкость привлекательной. И точно знала об этом.
