Новый предмет в своем арсенале я убрал в сундук, мирно таящийся в моей комнате. Туда я сбрасывал все вещи, которые могут мне когда-либо пригодиться.
Далила вернулась восвояси, с матушкой позанимался, отец тоже провел со мной бессчетное количество спаррингов, напоминая, что сражаться с людьми сложнее, чем с обделенными интеллектом чудищами. Хотел наведаться к Гретте, выпросить еще один огненный навык первого уровня, но старуха сослалась на дела и куда-то запропастилась.
В таком случае, раз дел больше нет, я наконец-таки собрался до Гошта.
Неспешно притоптывая сухие опавшие листья, я приближался к кузне мужика. На улице своими рыжими листьями красовалась осень-матушка. Было прохладно, но не настолько, чтоб доставать дубленки, утепленные шкурами. Вообще я ожидал от фэнтезийного мира абсолютно другую картину: деревья там странные, зверей чудных и подобные небылицы. Конечно, тех же зверей, несхожих ни с одним видом из моего мира, тут в достатке, но взять, допустим, птиц, белок, всяких насекомых, они были обычными. Времена года так же не принесли новшеств, даже солнце одно, как и спутник планеты. Сделали бы два для приличия. Что за фэнтези такое?
С такими мыслями я все же добрался до кузни. Гошт как всегда что-то ковал, не обратив никакого внимая на то, что моя тушка ввалилась в относительно душное помещение.
Я, увидев занятого старика, смиренно уселся на низкий табурет и принялся ждать. Мужик не любил, когда его отвлекают от работы, даже отцу порой высказывал за его беспечность.
Гошт наконец закончил с очередным тесаком и переключился на меня.
— А я уж думал, что ты передумал, малец. — пробасил в своей манере седобородый. — Заходи, накидывай кожаный таблион, вон он висит, и айда ко мне.
Я в непонимании уставился на кузнеца и посмотрел в сторону, куда были направлены серые глаза мужчины. На железном гвоздике, вбитом в деревянную панель, крепящуюся к стене, висел грубый кожаный фартук коричневого цвета. Я вновь взглянул на Гошта. На нем был такой-же, только изрядно потасканный и со следами копоти.
Накинув на себя достаточно увесистую защиту, подошел к старику.
— Отлично, ты прям как я в молодости, — усмехнулся старый. — Для начала нужно научиться ремонтировать.
— Что ремонтировать? — спросил я, ожидая чего-то на подобие 'таблиона'.
— Все, малец, абсолютно все. — проговорил мужик и достал из-под своего стола рваные кожаные ботинки, набитые мехом. — Для начала потренируйся на этом. Я специально не доделал, оставив самое легкое тебе. Твоя задача посмотреть, как лежит шов и что лучше предпринять. В нашей работе славится сообразительность, а еще добросовестный подход.
— Разве мы не будем чего мастерить или, может, ковать меня научишь? — бросил я.
— Хах, не дорос ты еще до этого молота, — Гошт показательно похлопал огромную бандурину, мирно покоящуюся на столе. — Тут сноровка нужна, поэтому научись пока простому, — ткнул он в сапоги. — а дальше посмотрим.
Недовольно пробурчав, я вернулся на ранее пригретый табурет и принялся разглядывать вещь.
— Кто их вообще носил? Так испоганили, ноги бы пообрубать. — из моих уст полилась ругань после случайно проколотого пальца.
Старик вытер пот и с усмешкой посмотрел на меня. — Один из братьев Элмерс, кажется, Буго.
Я со скрипом в сердце продолжил свою работу. Сапоги-то хорошие, точно ноги оторвать надо.
Пока я пытался найти подход к части одежды, Гошт рассказывал мне, как правильно чинить те или иные виды доспехов и ухаживать за ними.
Самыми паршивыми оказались латные. Паршивыми не в том смысле, что они были бесполезны, просто уход за ними и хранение имели четкие правила. Главным врагом доспеха было не оружие, а коррозия. Ржавчина это не только минус к рыцарским понтам, но и слабое место, которое часто приводило к гибели. Ржавая сталь ничем не прочнее обычной фанеры, тем более, что толщина лат была всего пару миллиметров. Обычная ВДШка пришлась бы по вкусу местным ценителям тяжелых доспехов. Мне кажется, в этом мире есть весьма популярная пословица — 'любишь броньку носить, полюби и ухаживать за ней!'
В принципе, день прошел достаточно гладко. Я даже чему-то научился. Сапоги, естественно, с первого раза так и не починил, по крайней мере один, но у меня еще есть время.
Ближе к вечеру, когда солнце отдавало небу последние лучи, я вышел из кузни, попрощавшись с Гоштом, но тут услышал множество людских голосов, а затем увидел самих распространителей шума. Толпа собралась у входа в деревню и долго гундела.
Подойдя ближе, я удивился. В нашу деревню прибыло около ста новых жителей, все побитые, изнуренные, но живые. Женщины помогали раненым и больным чем могли. В толпе заметил Мэри, женщина таскалась со своими склянками, наполненные мутной красноватой жижей, и раздавала новым людям.
— Мам, что тут происходит? — нагнав суетящуюся женщину, спросил я.
— А, Зен, — словно испугавшись, сказала Мэри. — деревню Рибис атаковали варвары, это те, кто смог спастись. — быстро проговорила матушка и всучила мне один мешок с микстурами. — Помоги раненым, а то я не успеваю. — с этими словами бывшая наследница удалилась.
Я все еще прибывал в шоке от новой информации, но люди, коим требовалась помощь, выдернули меня из пучины сознания.
— Молодой человек, — прохрипел старенький дедушка с засохшей кровью на лбу. — можно мне одно зелье лечения?
Я вынул бутылек и вручил его измотанному на вид старику. — Держите.
Дед жадно всасал содержимое емкости и, улыбнувшись, поблагодарил меня. Другие люди тоже принялись просить у меня помощи и я стал раздавать матушкины зелья.
Картина беженцев, представшая передо мной, заставила ужаснуться. Сотни людей, лишившиеся своих домов, теплого очага, еды и работы, а многие, потерявших своих близких, бездумно сидели на холодной почве. Поникшие серые глаза не выражали никаких эмоций. Казалось, они видели все. Все девять кругов ада, переживая нападение воинствующего народа.
Когда запасы выданного матушкой мешка иссякли, я хотел сходить домой за новыми лекарствами, как встретился взглядом со старостой Робертом. Он в компании моего отца и… мать мою за ногу! Да это же Хар'ак. Зооморф с отрубленным ухом и пропитавшейся кровью шерстью, разговаривал с верзилами нашей деревни.
— Эти твари, все… ав… — рыкнул волк, почесывая зудящее ухо.
— Спокойно, Хар'ак, расскажи, что произошло в деталях. — серьезно проговорил отец.
После безэмоционального тона Вара волк перестал дергаться и нервничать.
— Ночью на деревню напали варвары. — ответил волк. — ничего не предвещало беды, но в один из дней мы наткнулись на их разведчиков. Мерзавцев убили, а информацию передали Нердам Остринским, ав. Затем в лесу значительно поубавилось дичи. Сначала мы подумали о новых бестиях, поселившихся в округе, но затем нашли белые отпечатки рук на деревьях.
Вар насупил брови. От здоровенного охотника повеяло чем-то ужасным: аурой смерти или жаждой крови, точнее будет сказать, гневом.
— Предупреждение, — прорычал отец.
— Что за предупреждение? — спросил Роберт.
— Так варвары показывают, что скоро нападут. Белый отпечаток означает, что вас уже приметили и скоро прибудут захватчики.
— Но зачем предупреждать потенциальных противников? — все еще не улавливая смысла в этой бредятине, произнес Роберт.
— Варвары не любят нападать исподтишка, в их устоях славится честная битва. — отвечал Вар. — Они всегда предупреждают о своем нападении, давая своим врагам время для приготовлений. Эти ублюдки предпочитают ожесточенную схватку с шансом погибнуть с честью, во славу своим предкам.
— Честная битва, ав? — удивился зооморф, поведя своей мордой. — Большая часть жителей деревни старики, дети и женщины. О какой честности идет речь, ав!
— Что было дальше? — немного успокоившись и проигнорировав слова пушистого, спросил отец.
На морде волка растянулся животный оскал. — Через месяц на нас напали, уцелели только те, кто пришел в вашу деревушку, ав.
