исполнилось. А ты кто?
— Я ваш… родственник.
Ну да, ехидно подумал Мэтт, не травмировать же призраков, сообщая им, что он… кто? Какой-нибудь двоюродный внучатый племянник? Праправнук сына их матери?
— Меня зовут Даниэль. Мы не тронем вас, пока не захотите. Не бойтесь.
— Спасибо, Даниэль.
— Вы хотите рассказать историю?
— Не сегодня.
Призраки развернулись, не размыкая рук, и растворились облачками пыли. Даниэль обернулся, и Мэтт мысленно застонал. Он прекрасно знал, что означала эта полная энтузиазма улыбка брата.
— Обязательно надо повторить!
15. Во имя Отца, и Сына, и всей семьи
После того как Даниэль увидел призраков, сон как рукой сняло. В детстве Мэтт постоянно о них рассказывал — кажется, невозможность поделиться с кем-то еще он полностью вымещал на брате. Даниэль не протестовал, ему было интересно.
Тогда они узнали, что Мэтт не медиум, не может проявить призраков другим, лишь говорить сам.
Теперь Даниэль думал, как он раньше не догадался? Его смерть, это зыбкое ощущение бездны приблизило не только к лоа, но и к призракам. И теперь Мэтт может ему показать!
Даниэль с трудом соображал под вечер, порезанные руки под бинтами болели, но он был готов залезть на чердак, открыть подвал, в который давно никто не спускался, искать призраков вокруг дома и где только можно еще! Мэтт его энтузиазма не разделял.
— Если не угомонишься, — мрачно пригрозил он, — я расскажу матери, и будешь разбираться с ней.
Мэри не только не понимала магию, но и опасалась ее. А после того как Даниэль пострадал, по ее мнению, именно из-за магии, она начнет причитать и может еще и разрыдаться.
— Хорошо, — сдался Даниэль. — Но завтра еще попробуем.
Зайдя в свою комнату, он понял, что Мэтт абсолютно прав. Когда энтузиазм схлынул, осталась лишь усталость. Даниэлю хватило сил только на то, чтобы рухнуть на кровать и уснуть.
Чары сестры до сих пор действовали, так что никаких кошмаров или снов. Это вроде как хорошо… но Даниэль не любил подобную магию по той же причине, что и снотворное. Голову будто забивали чем-то тяжелым, тело вроде как отдыхало, но с утра ощущение такое, будто он не спал, а просто моргнул.
К тому же Даниэль не привык спать настолько много. Хотя он сильно подозревал, с утра глянув на часы, что причина не в чарах Ли, а в том, что организм восстанавливался после потери крови.
Лоа вчера как будто стали слабее, но сегодня вернулись. Они не ощущались физически, не представали «голосами в голове», Даниэль просто чувствовал, что они рядом. Если позовет — они откликнутся. Обычно Даниэль не обращал на них внимания, но сегодня и к нему как будто возвращались прежние ощущения, а лоа были активнее.
Усевшись на кровати, Даниэль понял, что поднялся слишком резко. Лоа тоже взметнулись, так что закружилась голова.
— Эй, полегче, — пробормотал Даниэль, хотя понимал, что лоа тут не виноваты. Только он сам, чуть не угробивший себя во время ритуала. — Спасибо.
Он не был уверен, что лоа понимают подобную благодарность, но чувствовал необходимость сказать. Если бы лоа не связались с призраком и Мэттом, Даниэль бы тут, возможно, не сидел.
— Корми их получше, — хмыкнул Бернард накануне, — они и не то сделают.
А вот Айвори не сомневался, что даже у примитивных духов есть зачатки воли и предпочтения, и Даниэль им нравился. Правда, никакого виденья в этом не было, Айвори просто верил.
Мэтт так и не рассказал, о чем именно они говорили с Айвори, но передал, что тот заходил и просил позвонить. Что Даниэль вчера и сделал.
Он посмотрел на руки, провел кончиками пальцев по бинтам. Устраивать тот ритуал, конечно, было ошибкой, не стоило недооценивать лоа или проклятие. Но в то же время Даниэль спокойно воспринимал случившееся. Он всю жизнь знал, что оно работает именно так, по крайней мере, в их семье.
Любая сила требует жертв. И крови.
И боли.
Впрочем, это не значило, что Даниэль готов жертвовать собой или отдавать всю кровь. Какой смысл в силе, если ты будешь мертв?
Зевнув, Даниэль поежился от прохлады и подумал, что в особняке всегда зябко. Вещей тут почти не осталось, чтобы переодеться, людей в доме в такой час мало, поэтому Даниэль завернулся в теплый плед и направился вниз.
Остановился он только у камина, чтобы глянуть на семейное древо, где значились и два увиденных накануне близнеца. Невольно взгляд нашел собственное имя — и Анаис. Когда они решили пожениться, дед очень обрадовался и попросил Мэри сразу вышить имя девушки, она всегда ему нравилась. После аварии ее отметили как умершую, линия между ними означала помолвку, а не свадьбу, но с древа не убрали.
Кухня казалась сумрачной — как и всегда. Окон не было, только крохотное около двери, которая вела во внутренний двор. Солнца попадало мало даже в самый яркий день.
Поэтому сначала Даниэль включил свет, а потом музыку на колонке. Завернувшись в плед, он листал новости, ел тост с кофе и кивал в такт мелодии.
— Ты пьешь что-то кроме кофе?
Даниэль поднял голову и увидел в дверях отца. Спрашивал тот скорее с насмешкой, и Даниэль салютовал ему чашкой:
— Лучше кофе, чем бурбон.
Роберт тоже сделал себе маленькую чашечку крепкого и черного, такой же любил и Мэтт.
— Почему не на работе? — полюбопытствовал Даниэль.
— Отец попросил помощи с одним исследованием.
— Дед? С каким это? Подожди… это о проклятье, да?
Роберт молча кивнул. Похоже, ничего путного выяснить не удалось, но об этом говорили еще вчера. Обычно проклятия не требовали человеческих жертв. Да и прицепившийся лоа казался странным. Он должен был уничтожать проклятого, но никак не просить впустить его. Даниэль пошел в правильном направлении, пытаясь отыскать что-то похожее в книгах, и показал собственным примером, что грубой силой тут не справиться.
— Отцу не нравится, что ты видишь призраков, — сказал Роберт.
Даниэль пожал плечами. Он не видел в этом проблемы.
— Ну, я их по-прежнему даже не чувствую. Наверняка вне дома будут снова меня избегать. Это Мэтт показал мне призраков и то домашних.
— Всё равно не очень хорошо.
— Почему?
— Ты не должен видеть призраков. Это не твоя область.
— Но я стал ближе к смерти. Глупо это отрицать.
Отец замолчал, как делал всегда, когда Даниэль напоминал об аварии и собственной смерти. Он и черный юмор не одобрял, поджимая губы каждый раз, когда дед мрачно шутил о гробах. Сыновьям всегда рассказывал, что это не уместно. Даниэль искренне удивлялся,
