Ева почувствовала, как внутри нее стягивается в тугой узел страх. А вампиры подступались со всех сторон, захватив в кольцо свою жертву.
Испуганная лошадь встала на дыбы и Ева, не удержавшись, вылетела из седла, упав прямо на дорогу. Кобыла промчалась мимо. Вампиры не тронули ее, даже не посмотрели во след. Все внимание стаи сосредоточилось на одном единственном человеке, на ведьме, по имени Ева.
Она встала на ноги со всей поспешностью, на которую только оказалась способна. Шагнула вперед и почувствовала, как в правой ноге отдалось болью. Охнула, ухватившись за ушибленное во время падения, место и подумала о том, что могло быть и хуже, а затем посмотрела в глаза бывшего мужа и поняла — хуже быть не может.
— Ты не тронешь меня! — сказала она тихо и подняла руки, призывая силу.
— Я доверил тебе своих детей! — ответил Тадеуш. — Я принял тебя и хотел дать шанс все исправить, стать достойной женщиной и матерью, — он вздохнул. — Ты сама все испортила, Ева!
— Не приближайся ко мне! — предупредила женщина. В ее ладонях заплескалась сила. Огненные сгустки закрутились в алые вихри. Она была готова нанести удар, сила переполняла ее!
— Ева, в этот раз я не прощу! — проговорил пан Щенкевич и резко поднял руки.
Стая напала одновременно. Ева швырнула огненный ком в первого из нападавших, извернулась, ушла от когтей второго вампира, и ударила огнем в третьего, подпалив на нем одежду. Еще двоих отшвырнула силовым ударом, но она была одна, а вампиров больше трех десятков.
Понимая, что обречена, она взмолилась, протянув руки к Тадеушу, стоявшему в отдалении. Он единственный, кто не участвовал в этой битве, наблюдая за происходящим словно со стороны.
— Тадеуш! — крикнула Ева срываясь на визг.
Вампиры схватили женщину за руки, обездвижили. Атони посмотрел на старосту, ожидая его указания.
Вместо ответа, Щенкевич взглянул на бывшую жену и медленно отвернулся, зашагал прочь, оставив ее на растерзание своей стае.
Страшный крик поднял в воздух дремавших ворон.
Ступая по мерзлой дороге, разбивая сапогами тонкий наст на лужах, Тадеуш медленно менялся, превращаясь в человека и думая о том, что страница в его жизни, на которой была обозначена Ева, наконец, была перевернута.
Они выдвинулись в путь, едва небо стало серым. Верхом на Призраке, Генрих чувствовал себя не уютно. Ехать без седла оказалось делом крайне неудобным и неприятным, но выбирать было не из чего. Или так, или пешком, держась за хвост скакуна, поскольку теперь, при наличии третьего коня, ни Богдан, ни Юстина уступать своего не собирались.
Князь Велке все не мог оставить мысль о том, что где-то здесь была Ульяна, но он также понимал и то, что будь она жива, Призрак никогда не оставил бы свою новую хозяйку. Более умного и верного коня Генрих в жизни не видел, а потому понимал, что отправляться на бессмысленные поиски — только пустая трата времени. Он качался в такт движениям жеребца и думал о том, где сейчас молодая княжна.
«Увидеть бы, хоть на мгновение!» — мелькнула мысль.
Возвращались из Темнолесья иной тропкой. Юстина опасалась погони, но то ли Витолд оставил мысль преследовать своих сбежавших охранников, то ли торопился доставить груз Макария, но никто не последовал за ними, хотя, как думал Генрих, скорее всего, они отправились следом, но по старой дороге, той самой, которой следовали с обозом. В любом случае, князь Велке благодарил богов, что более не встретился с этой бандой проходимцев, жалея только об одном — что денег ему не видеть, а значит на аудиенцию к королеве пока можно было не рассчитывать.
Генрих вздохнул. Совсем не о таком он мечтал! Думал, заработает денег, попадет к королеве и расскажет ей свою историю. Она не сможет не вспомнить его и проникнуться состраданием…
«Я идиот! — подумал князь с горечью. — Даже докажи я своей кровью принадлежность к роду Велке, что дальше? А если мне не отдадут мои земли, что делать?»
— О чем задумался? — голос Юстины отвлек мужчину от мыслей. Он вскинул глаза и увидел, что разбойница теперь едет за Богданом, поменявшись с ним местами. Сперва она была ведущей, но когда тропа стала шире, уступила первенство мужчине, понимая, что теперь они не собьются с пути.
— Так о чем печаль? — усмехнулась девушка. — Горюешь о потерянных деньгах? — она явно насмехалась над ним. Генрих это понял, но настроения отвечать в том же тоне не было.
— Для меня деньги были как шанс на новую жизнь, шанс все исправить! — ответил мужчина.
— Что ты хотел исправить? — не отстала Юстина.
— Свое положение! Я хотел вернуть то, что по праву принадлежит мне! — Генрих покосился на Юстину. Толком ее лица в темноте было не разглядеть, но глаза девушки странно поблескивали.
— Если хотел, значит, вернешь. Не опускай руки, охранник! — пошутила она.
Хороший совет… Он и не думал опускать руки, просто понял, что его возвращении в качестве князя Велке откладывается на неопределенный срок. Печально, но все решаемо.
«Я еще найду способ заработать, — подумал мужчина. — Я здоровый, крепкий. Была бы шея, как говорит друг Богдан! А пока, главное, что все мы живы!»
Через несколько дней они выберутся из Темнолесья и вернутся в город. Богдан к своей жене, а Юстина…
Генрих бросил взгляд на молодую разбойницу. Она ехала впереди, покачиваясь в седле. Словно почувствовав взгляд мужчины, девушка оглянулась на него. Их глаза встретились. Юстина улыбнулась, будто вопрошая: «Что?»
Генрих только покачал головой в ответ.
Витолд и его люди вернулись ни с чем. Макарий был недоволен. Заложив руки за спину, он прошелся от одного костра к другому, пока охрана стояла навытяжку. Остальные охранники кто спал, что, разбуженный ночным происшествием, сидел молча у костра, потеряв остатки сна. Купец же был зол и недоволен. С самого начала этого путешествия им не везло. Сперва разбойники, потом этот благородный Генрих со своими глупыми принципами. Кто он вообще такой? Не иначе, бастард какого-то захудалого князька. Воспитан иначе, да и на мечах махался, будь здоров. Макарий уже жалел, что взял его с дружком в свой обоз. Казалось, что все проблемы начались именно с этого самого дня, когда он принял решение на счет этих двоих. Да и Витолду сразу не понравился Генрих. Надо было послушать старого наемника. Уж у него-то глаз наметан…
Не послушал.
— Они же не могли уйти далеко! — сказал он, обращаясь к Витолду.
— Темнолесье странное место, — отозвался тот. — Порой здесь тропы сворачивают в совсем иные места. Мы могли разминуться. Я возвращался старой дорогой, той самой по которой мы добирались сюда. Эти трое могли свернуть на боковую. Найти их ночью и просмотреть все тропки нет возможности. Если прикажешь, — он спокойно посмотрел в глаза купца, — завтра продолжим поиски!
