Эйнор швырнул орка к огню, и тот сел, как-то по-животному подтянув под себя ноги. Губы орка тряслись, он часто сглатывал, по щекам из часто мигающих круглых глаз тянулись две дорожки слёз. От него отвратительно разило — Гарав теперь сам удивлялся, как не обнаружил врагов по запаху. Даже куски кольчуги, тут и там нашитые на кожаную куртку, выглядели как-то жалко, словно орка ошкурили заживо.
Но нет. Как раз жалости Гарав и не ощущал. Он ещё раз заглянул в себя. Нет, не было жалости. Да, орк выглядел жалко. Но пять минут назад, когда они вдесятером бросились на троих, будучи уверенными, что их не заметили, он, жалкий сейчас, вполне готов был резать и убивать без раздумий.
— Дай шило, — сказал Эйнор. Гарав покопался в сумке, перебросил рыцарю шило. Тот аккуратно пристроил его у огня — тонким гранёным наконечником в пламя. Орк посмотрел туда и стал вздрагивать. — Ты не сюда смотри, — сказал Эйнор. Гарав не сразу понял, что рыцарь говорит не с ним, а с орком. — Ты смотри на него, — кивок в сторону Гарава. — Этот парень был у вас в плену. Может, мне не возиться с тобой, а отдать тебя сразу ему?
Глаза орка метнулись к Гараву. Тот подыграл. Точнее как подыграл? Не скалился, не угрожал… да нет, даже не изображал ничего. Просто ответил своим взглядом — и при виде глаз орка вспомнил свой плен. Очевидно, этого оказалось достаточно — орк заметался у огня и взвыл, опираясь на здоровую лапу и подтягивая связанные ноги.
— Нет, нет, не я! — закричал орк. Он кричал на вестроне, хотя и с грубым акцентом, ему явно не хватало слов. — Не я главный! Не я старший! Я не хотел напасть!
— Кто приказал напасть? — Эйнор перетёк на колено — ближе к орку.
— Старший! Вон лежит! — орк затряс головой в сторону обезглавленного. — Старший!
— Ему кто приказал? — настаивал Эйнор. Орк моргнул:
— Ни-кто-о… Мы с гор пришли, увидели огонь — напали за добычей.
Гарав уловил, что Эйнор облегчённо перевёл дыхание. И понял, почему. Значит, это просто мелкая банда, а не спланированное нападение.
— Здесь все? — Эйнор поворочал в огне шило. — Ваши все?
— Ты отпустишь меня, тарк? — Голос орка стал умоляющим. — Я сразу уйду в горы. Я не буду тут больше. Старший виноват. Даже днём от солнца было не спрятаться, и совсем нет добычи.
— Здесь все? — Эйнор поднёс раскалённое уже докрасна шило к морде орка.
— Ааааа! Нет! Ещё пятеро в лагере! — Орк замотал башкой. — Там! — Он здоровой рукой затыкал в сторону.
— Далеко? — Эйнор приблизил шило ещё, сделал движение к глазу.
— Ааааа! Нет, нет, нет, рядом, близко, здесь! Совсем мало идти! — взвыл орк. — Там пленные! Пленные!!!
— Пленные? — Эйнор опустил руку. — Какие пленные?!
Глава 16,
в которой появляется Мэлет
Пашка умел ходить бесшумно. И неплохо видел в темноте. Но сейчас ему казалось, что каждое металлическое сочленение, каждая деталь доспеха и оружия, которая только может лязгать и брякать, делает это — громко и с наслаждением.
Орка Эйнор убил. Взял за шею (орк пискнул и дёрнулся), тряхнул — и орк умер, только коротко щёлкнул переломившийся позвоночник. Но почему-то Гарава это не испугало и не удивило — он думал о пленных. Где-то рядом были люди — люди в лапах у этих тварей. Поэтому, когда Эйнор посмотрел на оруженосцев, явно выбирая, кого взять с собой, Гарав подался вперёд всем телом, только что не прижал к груди стиснутые кулаки. И Эйнор выдохнул коротко и кивнул:
— Гарав.
— Спасибо! — шёпотом выкрикнул мальчишка. Фередир недовольно загундел и в качестве основного довода привёл то, что он из лука выстрелит двадцать раз, пока Гарав один раз пальнёт из своего арбалета. Эйнор повёл в сторону Фередира пристальным взглядом, и оруженосец тут же осознал всю глубину своей неправоты и отправился к взбудораженным коням.
Гарав зарядил во взведённый арбалет срезень. Щит закинул за спину и всем своим видом показал, что он готов в одиночку очистить от орков все Мглистые горы. Эйнор, подойдя к нему (кстати, нуменорец был без шлема), определил на место наносье и показал кулак…
…И вот теперь они двигались по осыпи — с одного большого камня на другой. Эйнор был похож на перепархивающую большую жуткую птицу. А Гарав морщился всякий раз, когда подковки на сапогах цокали о камень. Кроме того, он начал уставать — помогала только беспощадная ругань в свой адрес. И ещё — вдруг вспомнившиеся строки…
Уж коли выбрал поле — так на нём и стой,
И не меняйся в цвете, коль билетик пустой —
Пусть меняет место, кто идёт за тобой!
О том, что лучше задохнуться, чем вдыхать этот дым,
О том, что лучше быть коричневым, чем голубым —
Пой, моя упрямая религия, пой!
Под глубоким морем, под высокой горой —
Рой, моя подземная религия, рой!
Это значит — небо близко, если пальцы в крови!
Жиденькие корни «разрешённых надежд» —
Режь, моя булатная религия, режь!
Рви, моя звериная религия, рви![43]
Туннасу было в тысячу раз хуже. Он умирал. Знал это. И всё-таки он много часов шёл сам. А я — я сам напросился. Значит, надо идти, прыгать, ползти за чёрным плащом впереди…
Потом Эйнор растаял. И Гарав даже не сразу сообразил, что это такое — но всё-таки понял вовремя и лёг тоже. И пополз, держа арбалет «на ремень» за пристёгнутую снизу «козью ножку».
Рука Эйнора легла на плечо и подтащила оруженосца к образованной двумя камнями естественной бойнице — она пряталась в тени. У Эйнора было мокрое от пота лицо и он улыбался — безжалостно и ярко. Кивнул вперёд и вниз.
До орков оставалось шагов пятьдесят — вниз по склону. А дальше кончались холмы — и Гарав мельком понял: Северное нагорье тоже кончилось, а значит они уже в Ангмаре. Но это была промелькнувшая мысль — не больше.
Внизу горел костёр. Около него — рядом с двумя конскими тушами — сидели полукругом четверо орков. Жарили мясо и переговаривались, поглядывая по сторонам.
Эйнор снова тронул Гарава за плечо. И указал другой рукой в сторону по скалам.
Секунду-другую мальчишка ничего не видел. Но потом различил голову и плечи часового-орка среди камней. Эйнор показал на арбалет.
Гарав кивнул. А Эйнор указал на костёр и провёл пальцем по воздуху дальше. Там, за гранью светового круга, явно лежали два человека.
— Я застрелю часового, — еле слышно зашептал Гарав в ухо рыцарю. — Не промахнусь. А потом?
— Бегом вниз и с ходу рубим этих, — зашептал в ответ Эйнор. — Иначе они убьют пленных. Не промахнись в часового, а то потом не найдём эту крысу в скалах.
Гарав кивнул. Устроил арбалет удобнее. И понял, что ничего не ощущает.
