Ознакомительная версия.
Двор был большим, просторным, большей частью, поросшим газонной травой. Дорожки все тоже были выложены тротуарной плиткой. В дом было два входа: служебный и туристический. Немного подумав, Катя позвонила в дверь с табличкой «Туристический».
Дверь открыло непонятно что. Это нечто настолько отличалось от всего, что когда-либо видела Катя, что она буквально впала в ступор.
— Вы так и будете молчать? — спросило нечто.
— Мне нужен Мудрый Китаец.
— Это дом-музей Максима Максимовича, а не китайский ресторан.
— Я знаю.
— С чего вы взяли, что Китаец здесь?
— Можно подумать, вы сами не знаете.
— Пропустите ее, — послышался мужской голос из глубины дома.
— Входите, — посторонилось нечто, — следуйте за мной.
Нечто превратилось в нарядно одетого лакея и чинно прошествовало сначала по коридору, потом на второй этаж и снова по коридору.
— Как вас отрекомендовать? — спросил лакей перед дверью.
— Катя.
— Екатерина, — торжественно сказал он, открывая дверь.
Комната, куда пригласили Катю, была рабочим кабинетом. За письменным столом сидел Китаец. Рядом с ним стоял кальян.
— Будешь? — спрос ил он.
— Не сейчас.
— Не сейчас будет поздно.
— Сначала мне нужно решить один вопрос.
— Так решай. Чего время тянуть.
— Мне нужен Леденец.
— Я не торгую сладостями.
— Ты знаешь, о ком идет речь.
— И что это меняет?
— Ты нас познакомил, ты разлучил.
— Хочешь получить компенсацию?
— Я хочу его.
— Хорошо. Но это не бесплатно.
— Что ты хочешь?
— Ты готова рискнуть собой ради Леденца.
— Да, — твердо ответила Катя.
— Уверена?
— Я уже сказала.
— Это может быть опасно.
— Меня не пугают опасности.
— Помни: я тебя отговаривал.
Подглава 2
По сравнению с домом Отголоскова музей Максима Максимовича выглядел как пособие для начинающих воров-домушников. Деревянные двери, обычные замки и никакой сигнализации. Картина сама просилась в руки. Леденец проглотил слюну. Надо было чем-то себя занять, и он решил побродить по местности.
Места были замечательными. Я бы даже сказал Тургеневскими, если бы был знаком с его творчеством. С наступлением темноты Леденец вернулся в усадьбу. Тихо, как настоящий ниндзя он приближался к цели. Картина. Все мысли были только о ней. Простота, с которой удалось проникнуть внутрь, настораживала, но никаких ловушек видно не было, да и случись что, он всегда мог бы найти выход.
Вот она! Картина висела на почетном месте в отдельной комнате. Романтический лунный свет, падающий из окна, делал ее еще более прекрасной. Убедившись, что сигнализации нет, Леденец попытался снять картину.
Зажегся свет.
— Браво! — услышал он знакомый голос.
Леденец повернулся. Перед ним был Китаец собственной персоной. В руках у него было по пистолету.
— Не двигайся, — спокойно сказал он, — на этот раз я придумал кое-что позабавней. Смотри.
От стены отделилась тень и убрала ширму, которую леденец принял за стену. За ширмой сидела Катя. Она была связана. Рот заклеен. Прямо в лицо ей смотрела стрела из заряженного арбалета. Леденец побелел.
— Отпусти ее.
— Не могу.
— Она не сделала ничего плохого.
— Видишь ли, картина, ты и девушка связаны сложной системой рычагов. Тебе предстоит выбор. Хочешь спасти девушку — оставь картину, но тогда она сгорит у тебя на глазах. Если тебе важней картина, бери ее, и стрела тут же вонзится в грудь девушки. Как видишь, все зависти только от тебя.
— Если я оставлю картину, ты отпустишь девушку?
— Конечно.
Громко выругавшись, Леденец бросился к Кате. В тот же миг картина вспыхнула ярким огнем, а арбалет повернулся на 180 градусов.
— Не буду тебе мешать, — сказал Китаец, — я буду наверху.
— Зачем тебе все это? — спросил Китайца Леденец через несколько часов после того, как мы его оставили наедине с Катей.
— Как ты себя чувствуешь?
— Я счастлив. Такое впечатление, что я заново родился.
— Я вижу, ты кое-что понял.
— Наверно. Но если спросишь…
— Я не буду тебя спрашивать ни о чем. Но попрошу об одном одолжении.
— Говори.
Подглава 3
Ровно в 9 00 утра Зина была во дворе дома-музея Максима Максимовича. Она была не в настроении. Леденец отсутствовал вторую неделю, а это пахло большими неприятностями. Зная страсть к аферам своего напарника, Зина решила действовать официально: Варианта было два: либо Леденец заполучил свою картину и теперь где-то скрывается, либо его афера провалилась. В любом случае исчезновение Леденца доказывало нерентабельность аферизма на данном этапе расследования. Зина постучала в дверь с надписью «Служебный вход». На стук долго никто не отзывался. Она собралась уже взломать дверь (мало ли что), когда замок щелкнул. Дверь приоткрылась.
— Туристы обслуживаются с другой стороны, — недовольно прошамкал тощий старик.
— Я из прокуратуры, — Зина сунула ему под нос только что сотворенное удостоверение.
— Чего изволите?
— Я хотела бы поговорить с Максимом Максимовичем.
— Я доложу.
— Могу я войти?
— Конечно, — он открыл дверь, — прошу за мной.
Идти за еле передвигающим ноги стариком было одно мучение. Так и хотелось дать ему пинка.
— Подождите здесь, — указал он на диван в гостиной второго этажа, — я доложу.
— Максим Максимович примет вас в кабинете, — прошамкал вернувшийся через целую вечность старик, — вас проводить?
— Не стоит беспокоиться. Я сама.
— Как знаете.
Зина постучала в дверь.
— Войдите, — услышала она знакомый голос.
Зина рывком открыла дверь и быстро вошла в кабинет. За столом сидел Леденец собственной персоной. На столе стоял кальян.
— Будешь? — спросил он.
— Ты?!
— Картина сгорела.
— Я его жду, а он…
— Я тебя приглашал.
— Мне некогда заниматься ерундой.
— Мне тоже.
— Тогда пошли.
— Ты не поняла. Я не хочу больше гоняться за всякими уродами.
— Но как же задание?
— Пошло оно на хрен!
— Так нельзя.
— Почему?
— Как ты собираешься возвращаться?
— Я не собираюсь возвращаться.
— Ты следователь прокуратуры.
— Уже нет.
— Не понимаю.
— Я нашел свое счастье.
— А обо мне ты подумал? Мое счастье там, дома.
— Возвращайся.
— С пустыми руками?
— Ты хочешь повесить мою голову у себя в гостиной?
— Ты знаешь, чья голова мне нужна.
Ознакомительная версия.
