Под рабочими ярусами пошли полутёмные, освещённые неверным светом факелов коридоры. Мы проходили мимо галерей, охраняемых суровыми, похожими на изваяния воинами, мимо вросших в стену дверей, ведущих в никуда, мостов, упиравшихся в глухие стены. Перед одним из коридоров Дорин жестом приказал охране остаться и дальше повёл нас один. Совсем скоро мы вышли в пещеру, не имевшую, казалось, ни свода, ни дна. Из бездонного провала поднималась знакомая белая скала, высоко над нами едва угадывались ведущие к ней ниточки мостов.
- Девять - по числу тангарских родов, - проследив за моим взглядом, пояснил Дорин. - С трёх ярусов они ведут в Дайен-харт - цитадель Кхилин-Заррата. А этот....
Гном почему-то взглянул на ду серке и закончил:
- Этот глубже.
Какой - этот? Поблизости не было ни одного моста! А Дорин уже подошёл к самому краю провала. Я не раз видела, как гномы плетут свои заклинания, и каждый раз не могла отвести глаз. Сильные ловкие пальцы низарга двигались в особом, понятном лишь ему одному ритме. Возникавшие в воздухе фигуры и символы ярко вспыхивали, соединяясь в цепь, и медленно таяли в синеватом свечении. Наконец Дорин резко выбросил руки вперёд, и от его ног через провал побежала белая дорожка. Мост!
- Ну, пошли, что ль, родичи? - сказал гном, обернувшись. - Да смотрите там, на мосту: открытый он, без парапета. А ты, дочка, руку мне дай, так надёжнее выйдет.
Мост упирался в гладкую стену: если обрушится, зацепиться будет не за что. Дорин коснулся камня, и тот раздался, пропуская нас внутрь. Идти пришлось друг за другом, а эльфам ещё и пригнувшись: ход оказался низким. Призрачный свет, исходящий прямо из стен, освещал покрытые рунами своды. Странно: в письменах многократно повторялась одна и та же связка - "сращивание", разделённая надвое руной Разрыва. По идее если заменить её руной Слияния, то ход исчезнет, а скала вновь станет монолитом. Мне приходилось слышать легенды о жрецах, которые заманивали врагов в такие коридоры и замуровывали их там - зачастую вместе с собой. Придёт же в голову. И главное, вовремя! Ход вывел в освещённый факелами коридор и тут же сомкнулся за нами. Дорин наконец снизошёл до пояснений.
- Под Дайен-хартом мы, феальдины. Нет в сюда иных путей, кроме как сквозь камень. Однако все они ведут из цитадели, а из глубин - только эта калиточка, с тех времён ещё, как строились. Прикрыть-то мы её прикрыли, а совсем прибирать не стали - авось и сгодится на что-нибудь.
- Вот и сгодилась, - сказал Гил. - Аскарх знает?
- Таргон-то? - усмехнулся Дорин. - Батюшка мой на семь ярусов под землю зрит. Нешто от него скроешься?
- А остальные?
- Так ведь кто глубже видит, тот надёжнее прячет, князь Гиллэстель, - хитро прищурился гном.
- Куда уж надёжнее: ни входа, ни выхода. Каменный мешок, - оценил Сомбрэль, оглядываясь вокруг. - Уж не те ли самые Гостевые Палаты?
- А это уж как выйдет, Тёмный эльф, - усмехнулся низарг. - С чем придёшь, то и обретёшь. Случалось, и Гостевые Палаты каменным мешком оборачивались. Однако не узилище это. Тот, к кому вас веду, не покидает эти глубины по собственной воле.
- Ты бы не мог яснее, низарг? - попросил ФиДель.
- Всему своё время, князь Фиоравандель. Сговорились мы с нашим затворником, что никто, окромя наследников Таргона, его не увидит. Да видно, пришло время нарушить договор: Перехода в Амандор он не переживёт.
Сердце пропустило удар. Нет, это слишком невероятно, чтобы быть правдой!
- Я не понял, чего ты от нас хочешь, Мастер Дорин?
- Хочу, чтобы тот, о ком говорю, захотел вернуться домой, князь. Не под силу это гномам, только Перворождённым. И тебе, дочка.
- Почему мне?
- Целитель ему нужен особый. У нас таких нет, а эльфийским сюда путь заказан.
Обстановка в покоях, куда привёл нас Дорин, была подгорной работы, и всё же здесь сразу ощущалось то редкое изящество и особая аура, присущие только одной расе Внутренней Вселенной. Словом, эти покои не могли принадлежать гному, и это в корне меняло дело.
- Погоди, низарг, - тихо сказал ФиДель. - Для серьёзного разговора нас слишком много. Будет лучше, если ты пойдёшь к своему затворнику один, а Тара подождёт за дверью. Она или сама выберет момент, когда войти, или за неё это сделает хозяин. А мы останемся здесь.
Он указал на уютные кресла возле низкого столика. Низарг чуть подумал и кивнул, соглашаясь. Путь мы продолжили уже вдвоём. Молча пройдя две комнаты, гном неожиданно остановился и повернулся ко мне.
- Ты вот что, дочка, - нерешительно начал он. - Звала бы ты меня Гномом, что ли, а то когда Мастером кличешь, мне будто обувка не по размеру становится.
Я невольно улыбнулась, вспомнив Раску. Та тоже, когда батюшку своего вспоминала, всё говорила: Гном да Гном.
- Прости, Гном: я не знала, что мне можно.
- Экие вы затейницы, гноммы, - вздохнул Дорин и неожиданно погладил меня по голове.
Пройдя через библиотеку, мы оказались перед плотно задёрнутой портьерой. Я уже успела заметить, что здесь была всего одна дверь - входная, все остальные заменяли тяжёлые занавеси.
- Входи, Дорин, - раздалось из-за портьеры.
Ничего удивительного: у эльфов прекрасный слух, а учитывая, что сюда приходит только низарг.... Но этот голос!
- Авен Элль, князь.
- А-ой, низарг. Рад тебя видеть.
Безмерно усталый голос звучал глухо - так, будто говорящий произносил слова через силу. Нет, это не мог быть Вэл - для такого князь Тиндомэ слишком мало страдал. Пребывание в камне не в счёт - он этого даже не заметил. Я подавила разочарованный вздох.
Дорин неплотно задёрнул за собой портьеры, чтобы я могла наблюдать за происходящим в комнате. Это был, несомненно, кабинет: книжные шкафы с дверцами из матового стекла, письменный стол под сукном, пол застелен мягким, заглушающим шаги ковром. Светильники под потолком разливали мягкий приглушённый свет. И ни одной зеркальной поверхности! Дорин устроился в массивном кресле возле камина и указал на кресло напротив.
- Присаживайся, князь, разговор будет долгим.
Хозяин кабинета вышел на середину комнаты, и я наконец смогла его разглядеть. Тёмный, разумеется. Бледный точёный профиль, чуть впалые щёки, плотно сжатые губы. Белоснежная грива по гномьему обычаю заплетена в три косы: две обрамляют лицо, третья, самая тяжёлая, спускается на спину. Впрочем, костюм эльфа тоже слегка отличался от канона. Верхний ситаль из плотной, чуть поблёскивающей ткани, который как правило носят распахнутым, оказался наглухо застёгнут, в накладных петлях из золотого шнура поблёскивали гранёные алморы. И длина ситаля была необычной - до самого пола. Из-под него виднелась лишь толстая подошва сапога и часть каблука с каким-то украшением вроде шпоры. Ситаль был надет поверх чёрной аксамитовой куртки: широкие рукава перехватывали золотые браслеты, воротник украшало золотое шитьё.
