Ознакомительная версия.
В научно-магической среде бытовало несколько гипотез о происхождении саргулаков. На самом деле их было великое множество, но только две из них чуть отличались от ночных кошмаров обитателей палаты душевнобольных. Первая гипотеза убеждала, что саргулаки это воплотившиеся в человеческую плоть инфернальные жители кипящего ядра Земли. Когда-то Земля являлась бездушным раскаленным шаром и полностью принадлежала им, но постепенно Земля эволюционировала и на ней появилась атмосфера, упорядоченность и зародилась новая жизнь. Энергетической жизни пришлось отступить и закопаться в самую глубь. Другая гипотеза говорила о том, что Земля является живым существом. Очень древним и разумным, но живущим в другом временном пространстве. Человеческая жизнь для Земли явление столь скоротечное и незаметное, что Земля даже и не знает, что на ее поверхности кто-то живет. Но вот следы деятельности человека для нее очень и очень ощутимы, словно болезненные уколы в самые уязвимые точки тела. А уж войны, магические дуэли и прочие выплески отходов магической деятельности сродни постоянной сильной мигрени, переходящей в депрессию. По этой гипотезе саргулаки овеществленные раздраженные мысли планеты, пропитанные болью и ужасом, направленные на уничтожение причин всех болей и мигрени.
Никто не вспоминал о саргулаках. Ученые-маги поуспокоились. О проклятии Дивранских гор дурная слава поутихла. Где-то сто лет назад рудодобывающая компания «Грымджан и сыновья» начал здесь разработку угольных шахт. И первые двадцать лет ничего не происходило. Уголь исправно добывался. Шахты разрастались, прорубались новые туннели и штольни. Конечно, бывало пропадали шахтеры, заблудятся в подземных лабиринтах, да дорогу назад не отыщут. В особенности это по-пьяному делу часто случалось. Иногда их все-таки находили, но никогда живыми. Иногда в туннелях случались обвалы и шахтеров засыпало. Катастрофа, которая произошла тридцать лет назад, потрясла многих, поставила крест на дальнейшей добычи руды и породило множество легенд, одна другой страшнее. Жители окрестных деревень и городов вспомнили о проклятии Дивранских гор. Под горой работало полсотни шахтеров, когда случилось небольшое землетрясение, обвалившее все выходы на поверхность. Они умирали несколько дней от недостатка воздуха и невозможности выбраться на волю. И каждая последняя минута их жизни была пропитана диким инфернальным ужасом, невыносимой тоской и адской болью. Поговаривают, что когда поисковые отряды все-таки откопали входы в туннели и сумели добраться до умерших шахтеров, многие поседели от пережитого ужаса. Все кто шел в первых рядах не дожили до конца года. Одни с собой покончили, другие умерли от разрыва сердца, третьи вернулись в пещеру, где пережили самое сильное эмоциональное впечатление в своей жизни, и остались в ней навсегда.
Ловец не склонен был доверять легендам, но, побывав в первый раз в заброшенных штольнях, он почувствовал, что в этот раз к ним стоит прислушаться. Быть может, спящие несколько столетий саргулаки, решили вернуться к войне с живыми и готовят поход на поверхность. Как бы то ни было, Ловец должен был добыть эманацию инфернального ужаса для рецепта заказчика.
Изучив внимательно все материалы о Дивранских горах, саргулаках и заброшенных штольнях, Ловец решил ловить добычу на живца. Поэтому он так сильно обрадовался, увидев игравших в лесу детей, но водить их в подземные гроты он не собирался. Детям не стоило чувствовать то, что обитало там. Ловец окружил их счастливыми снами и спрятал в верхних, безопасных пещерах, позаимствовав у каждого что-то из вещей. Оставалось только дождаться пока поисковые отряды дойдут до пещеры, тогда он получит жертву. Спустившиеся вниз в штольню напитаются царившим там ужасом, и тогда он убьет их и извлечет из их тел необходимый ингредиент. После этого он отпустит детей.
И как часто случается, погода испортила весь расклад. Неожиданно начавшийся дождь перерос в страшный ливень и это привело к тому, что река вышла из берегов и начался потоп. В такую дрянную погоду, обернувшуюся бедствием, все спасательные экспедиции останутся дома спасать себя и имущество. Ловец злился, но ничего не мог поделать. Оставалась надежда, что кто-то из отчаявшихся родителей все же рискнет и отправится в путь, но с каждым часом эта надежда истаивала как первомайский снег на солнцепеке.
Каково же было удивление Ловца, когда он почувствовал приближение живого человека к заброшенным штольням. Кто-то все же рискнул и отправился в путь. Не пожалел свою жизнь и свободу ради детей. Ловцу ужасно было жаль губить такого человека, но он ничего не мог изменить. Ингредиент должен быть получен и сохранен, и другого способа добыть, а главное сохранить для заказчика эманацию инфернального ужаса не было.
Ловец приготовился, разложил вещи детей, как наводящие на верную дорогу подсказки, и засел на нижнем ярусе выработки в двух залах от того места, где умерли страшной смертью шахтеры. Если бы не защитный амулет, полученный от заказчика и висящий у него шее, Ловец сошел бы с ума, так велико было давление тьмы в этом месте.
– Каким извергом нужно быть, чтобы украсть детей и принести их в жертву? – неожиданно возмутился Миконя и закашлялся от ударившего в лицо ветра.
– Детей то конечно он выкрал, но уверен, что с ними все в порядке. Не будет Ловец руки марать, да на заклание детишек отправлять.
Карл бросил взгляд на бурлящую реку, вышедшую из берегов и заливающую все вокруг. На вершине холма, нависающего над ошалевшей от вольности реки, им ничего не угрожало. Отсюда открывался панорамный вид на долину, прорезанную порвавшейся артерией реку, затопленный городок Дивран и возвышающиеся вдалеке гордые Дивранские горы.
– Карл Иеронимыч, вы правда считаете, что с детишками все будет в порядке? – спросил с надеждой Миконя.
– Уверен, старый мой друг. Детишки они сродни живцу. Ловец поймал их только для того, чтобы заманить к себе в ловушку кого-нибудь менее ценного, да вот только погода все испортила. В такую погоду не то что детишек спасти, самим бы себя с того света вытащить. Вот и заперлись люди в городке, никто не вылезает.
Миконя поднял голову к верху и уважительно оглядел защитный прозрачный купол, не пропускавший шквальный дождь, бомбардировавший землю вот уже третьи сутки.
– И что мы будем делать? – спросил Миконя.
– Немного подождем, вдруг все-таки кто-то решится отправится на поиски. Я бы не смог сидеть дома, если бы знал, что где-то страдает мой ребенок. Если все же никто не покинет город, мы отправимся сами к заброшенной штольне и попробуем найти Ловца.
Ознакомительная версия.
