– Суда еще пока не было. Некоторые из виновных не могут присутствовать из-за ран.
Дан кивнул, думая о своем. Он не заметил, как Айвора ушла, пожелав ему спокойной ночи, не заметил и того, как господин придворный лекарь, Тарин Натрэ, лично поменял повязки на ранах.
А на следующее утро за ним явилось четверо стражников с приказом явиться на королевский суд.
Аданэл кивнул, попросил немного времени, чтобы одеться и привести себя в порядок, ему милостиво дозволили это.
– Не отпустил бы вас, – тучный придворный лекарь сам помог пациенту одеться, – если бы не такие дела. Вам еще лежать и лежать, пока еще выздоровеете. Держите, – Тарин налил в небольшой стаканчик красной жидкости из серебряной фляги.
– Что это?
– Укрепляющее зелье. Поможет вам продержаться на суде.
– Спасибо, – Дан послушно выпил. – А выздоравливать мне ни к чему, – сказал юноша, обернувшись возле самой двери. – Без головы здоровье как-то не ощущается, – и вышел.
Тарин только осуждающе головой покачал.
Впрочем, боевой настрой у Дана продержался недолго, до тронного зала. Хотя укрепляющее зелье помогло, и тошнотворная слабость отступила, зато в голове прояснилось, и юноша в полной мере понял, что ему сейчас предстоит.
Стражи остановились у входа в тронный зал, не входя, однако, внутрь. Мимо Аданэла проводили других заговорщиков, он наткнулся глазами на ненавидящий взгляд Парна Дирга, поискал госпожу Ларину, но не нашел. Юноша не знал, сколько они простояли, прежде чем им дали знак войти. Путь меж ряда придворных, мимо ненавидящих и презрительных взглядов показался бесконечным.
Аданэла трясло, выглядел юноша бледным и больным. Он нисколько не боялся того решения, которое вынесет король. Виноват – прими наказание. Но так опозориться в глазах Алиэра, ведь тот никогда не поверит теперь, что Дан не принимал участия в заговоре. И все эти люди, все они смотрят. Юноша никак не мог натянуть на себя привычную броню равнодушия и задорно-веселой колкости, ему казалось, что все только и делают, что обсуждают его внешний вид, его маленький рост, все над ним смеются и презирают.
«Собраться! Ну же, тряпка! Прекрати!»
Юноша встряхнулся, посмотрел на короля. Сердце защемило – глаза короля закрывала черная бархатная повязка. Обряд прозрения еще не провели, и потому Тессы рядом с Его Величеством не было. Алиэр не видел того, кого собирался осудить. Но все же, как жаль, что нельзя посмотреть в прозрачные зеленые глаза! Нельзя увидеть, что Его Величество думает на самом деле.
Король тихо сказал что-то стоящему рядом церемониймейстеру, тот кивнул и три раза стукнул ритуальным посохом в пол, призывая к тишине.
– Сейчас Его Величество вынесет свой приговор преступнику королевской крови.
Зал замолк, будто все разом онемели.
Аданэла вновь охватила утихнувшая было дрожь.
– Алиэр, поверь, я никогда бы… против тебя, – беззвучно прошептал юноша.
– Своей королевской волей объявляю. Аданэл Ланро, виновный в покушении на жизнь особо ценного служащего, приговаривается к трем месяцам работ в лечебнице для неизлечимо больных.
И ни слова о том, что он помог бежать заговорщикам!
Придворные зашумели, послышались негодующие возгласы. Его Величество вдруг резко встал и что-то сказал.
Что именно, Аданэл не расслышал. Дальнейшие события он не очень хорошо помнил, что-то говорили, ему выдали свиток с приговором, выпроводили до выхода из зала. На лестнице его перехватил какой-то стражник.
– Господин Ланро, вас желает видеть Его Величество.
Аданэл кивнул и обреченно поплелся за посланцем.
Кабинет Его Величества теперь находился в несколько ином месте. Здесь, помимо стола короля, находился стол секретаря, Алиэр был не в состоянии ни читать, ни писать сам.
Король ждал посреди комнаты, сложив руки на груди, судя по побелевшим скулам, ходящим желвакам и сжатым в струнку губам, Его Величество пребывал в ярости.
– Оставьте нас, – велел король стражнику. Тот поклонился и удалился, оставив двух братьев наедине.
– Ваше Величество, ваше наказание слишком мягкое. Я не травил никакого служащего, мое участие в заговоре…
– Мальчишка, – зашипел Алиэр, нависая над юношей. – Сопляк! Болван! Ты хоть понял, что значит твое наказание? За что оно?
– Наверное, я не слишком сообразителен…
– Вот уж верно! Ты чуть не убил себя. Поэтому я научу тебя ценить жизнь!
– Но я… Наказание… Заговорщики… – Аданэл продолжая что-то бубнить, стоя перед бушующим королем. Чувствовал при этом он себя странно: руки заледенели, в ушах шумело, потом вокруг вдруг сильно потемнело, и в глаза брызнул ослепительный белый свет.
– У меня не так много братьев, чтобы позволить какому-то заговору и чужому мнению, лишать меня их. Да даже если бы ты был мне никем. Дан, ты – мой друг. Я чувствую это всем сердцем.
Алиэр замолчал, услышав шорох и стук, будто что-то упало на пол.
– Дан, – позвал король, водя рукой в воздухе. Юноша не ответил. – Дан, ты здесь? – Аданэл молчал. – Кто-нибудь!
– Ваше Величество? – Алиэр узнал голос Тарина Натрэ. Один из королевских лекарей теперь постоянно находился где-то неподалеку. – Что случилось?
– Не знаю, Аданэл…
– Кажется, бедняга упал в обморок. Что вы ему говорили?
– Ругался, – король нащупал кресло и уселся в него, подпер голову руками.
– Даже и сказать не могу, зря вы это делали или нет. Мальчик еще не оправился, у него нервное истощение, он совсем себя замучил. Все же, наверное, не стоило его упрекать из-за того, что он спасал свою мать. Надеюсь, хоть на казни вы его не заставите присутствовать?
– Что же я, по-твоему, совсем глупец? Я не собираюсь его добивать. Конечно, я его ругал не за это, а за две попытки самоубийства! Начни я его жалеть, он бы этого просто не понял, – в голосе Алиэра было раскаяние.
– Не волнуйтесь, ваше Величество, все будет хорошо.
Король кивнул.
При виде Нэрана я отпустила лури на волю, и сын был тщательно обнят, обцелован, обнюхан и даже немного облизан. Кажется, так мое второе я проверило здоровье ребенка. Юноша искренне обрадовался, его даже не смутила толпа вокруг.
– Мама, как ты?
– Хорошо. Я счастлива, что ты вернулся, – я обернулась к Лэли. – И что ты вернулся не один.
В замке творилось что-то ужасающее, и поэтому Сиргал предложил перебраться к нему в дом. Нэран посетовал, что сильно затрудняет своего друга, на что тот пообещал обидеться и дать обидчику по шее. На том и сошлись.
– А Тесса? – привел Нэран последний аргумент. – Ей мы мешать не будем?
– А Тессу где-то король спрятал. Боится за нее. Теперь, когда король вновь значимая фигура, многие захотят подвинуть наглую выскочку и заменить ее своей дочкой.
