— Ничего не выйдет.
— Ты что, на их стороне?!
— Нет. Пřосто ваш план — деřмо.
— Мы сами все сделаем! Отойди! — на перебой требовали кентавры.
— Вам пřидется сначала убить меня.
— И меня! — раздался строгий женский голос.
Кентавры расступились, пропуская жеребицу. Ее внешний вид оказался не таким бодрым и молодым, как ее голос. Россыпь когда-то рыжих, но теперь грязных кудрей закрывала костлявые плечи, на которых бесформенной тряпкой висела грязная серая рубаха. Тощие лошадиные ноги подрагивали под ее темно-рыжим крупом с отчетливо выступавшими ребрами.
Кентавриха остановилась перед Йуром, и он с радостным всхлипом обнял мать.
— Мама! Я должен был пřийти řаньше! Но боялся! Я не знал, как вас вытащить!
— Глупый. Молчи, — кентавриха крепче прижала сына к себе и погладила по рыжим кудрям.
Наблюдая за трогательным воссоединением, Влад поддался робкой надежде, что сейчас все закончится. Большие и сильные кентавры все уладят.
— Если вы так желаете убить оборотня, то ваше место действительно в скотовнике, — сурово заявила кобылица соплеменникам, вставая рядом с сыном. — Потому что вы не кентавры, а тупые бешеные вепри. Эур бы сгорел от стыда.
— Эура тут нет! Совсем память потеряла? Его убили еще месяц назад.
— Папа меřтв? — обреченно проблеял Йур.
— Княжий выродок его убил, — выступил один из жеребцов. — Если он получит оборотня, нам всем конец.
— Мы не убийцы! — топнула копытом кобылица, заставив спорщика отпрянуть. — А если убьете его, нам всем тем более конец. А если вместе с вожаком погибли остатки вашей гордости, то прошу начать с меня.
Кентавры забурчали между собой, бестолково топчась и переглядываясь.
— Да что там происходит?! — возмутился Лютомир. — У них там совещание? Может, им еще чай подать?! Эй! Есть у нас кто-нибудь помощнее?!
За едва утихшим эхом его голоса последовал гул опускаемой стенки и звон опадающих на пол цепей. Оркестр нарочно замолк. Зрители затаили дыхание. Все затаили дыхание. Как будто это могло отвести беду. В установившейся тишине пугающе четко раздавались тяжелые шаги.
— Дымок, — прошептал сам себе Влад.
Минотавр вышел на свет. Зрители испуганно ахнули, а у некоторых даже случился обморок — правда короткий, чтобы не пропустить самое интересное. Влад и сам от страха втянул так много воздуха, что закружилась голова.
Простоявший долгое время в тесной камере огромный бык с хрустом разогнул спину и выкатил массивную, грудь. Затем покрутил головой, разминая толстую шею и царапая воздух обломанными концами изогнутых рогов.
Влад заметил на нем набедренную повязку и наивно обрадовался, что перед ним не тупое животное. В конце концов, этот великан недавно совсем по-человечески скандировал "убить-убить". Однако, надежда на его разумность была маленькая, слабая и скоропостижно скончалась, когда бык повернулся к толпе притихших кентавров и глубоким потусторонним голосом заревел, мотая головой.
"Забодаю-забодаю-забодаю", — прозвучал в голове Влада перевод и почему-то именно в той одноголосой озвучке как на старых кассетах с мультиками. Казалось бы неподходящее время для приколов. Но от страха все серьезные мозговые клетки куда-то попрятались.
Кентавры это даже наглядно продемонстрировали, с ором бросившись врассыпную, когда минотавр сделал первый шаг в и сторону, все кроме Йура и его матери, которые наоборот прижались друг к другу. Однако, рогатого интересовали не кентавры, а маленький жалкий человечек, спрятавшийся за ними. Жеребенок схватил человечка за футболку, втащил к себе на спину и резко пустился в галоп.
— Деřжись!
— Я не умею! — завопил Влад, отчаянно вцепившись в густую, но короткую шерсть.
Он никогда не катался на лошадях и предпочел бы осваивать верховую езду на пони, лучше игрушечном. Тем не менее, он умудрялся не свалиться с кентавра на протяжении целых двух минут, пока тот петлял и метался, почти играючи уходя от атак.
Минотавр не осторожничал и несколько раз врезался в стену, кроша каменную поверхность и пугая зрителей до восторженного визга. Когда Йур оказывался возле соплеменников, те в панике кидались в стороны как куры от собаки. Мать-кентавриха наоборот, старалась не отстать от быка, желая быть поблизости, если он подберется слишком близко к ее сыну.
Гарья против воли улыбнулась. "Ребенок" оказался не так прост и устроил настоящий цирк с конями. Даром что оркестр надрывался, пытаясь обыграть бой как тревожный и эпичный. Народ же смеялся, пугался и радостно улюлюкал. Лютомиру только вот что-то не нравилось. Исходящая от него аура гнева ощущалась невооруженным взглядом. Еще немного и подлокотник кресла в его напряженных пальцах раскрошится в труху.
— Какого черта! — рычал он сквозь зубы.
После третьего круга по арене Йур начал уставать, невольно подпуская минотавра все ближе. Тот понял что жеребенок слабеет и выскочил ему наперерез, но мать Йура из последних сил натолкнулась на быка всем весом. Рогатый удивленно мукнул, сбившись с бега, но устоял на ногах. А потом ответным толчком широкой морды опрокинул кобылу на землю.
— Мама! — вскрикнул Йур, резко остановившись.
Воспользовавшись этой заминкой, минотавр в два шага догнал и протаранил его. Обломанные рога оцарапали пушистый рыжий бок. Жеребенок упал. Влад будто вовсе не держался — безвольной куклой слетел с его спины, ударившись о промороженную землю. По ощущениям он как будто
Он сел, сначала услышав, а затем, увидев, как бык продолжает терзать Йура рогами, валяя его по земле в туче пыли. От ужаса у Влада перехватило горло. Не думая о том, что делает, он встал и побежал на минотавра, чтобы хотя бы отвлечь его внимание.
В рот полилась чужая сладкая кровь, когда его мелкие острые зубы с легкостью прокусили толстую бычью шкуру. Из горла вырвался клокочущий рык. Не человеческий. Звериный, родившийся где-то под сердцем.
Минотавр сбросил Влада и попятился, мотая головой. Из прокушенной шеи толчками лилась горячая кровь.
Зрители взволнованно загалдели, вставая с мест, чтобы лучше разглядеть, что происходит, даже музыканты. Лютомир с молодецкой живостью скакнул к краю ложа и вцепился руками в прутья, вытаращившись на поле. Кентавры, скучковавшиеся в стороне, с любопытством вытянули шеи.
В этот раз Влад не смог встать на ноги привычным для него образом. Вместо рук и ног он обнаружил под собой черные когтистые лапы. Короткие мозолистые пальцы легко выдерживали вес тела. Край футболки давил на шею, обросшую густым меховым воротником. Под ним, в груди утробно вибрировал каждый выдох. Влад не мог остановить этот жуткий звук. Не мог спрятаться или убежать от этого кошмара на яву. Конечности не слушались, словно больше не принадлежали ему. А сзади, как насмешка, мотался из стороны в сторону самый настоящий мохнатый хвост.
Длинная волчья пасть вопреки его воле, но подчиняясь желанию, потянулась к футболке. В несколько вертких взбрыков волк сорвал с себя мешающие тряпки. Затем ощерился, приготовившись к новой атаке минотавра. Бык пошел на него, но вдруг взвыл умирающим мамонтом, наклонился вперед и рухнул безвольной тушей. Вся его спина была щедро утыкана дротиками. Страх отступил, и от облегчения в голове оборотня будто просветлело. Он услышал рокот поднимающейся решетки, крикливую ругань Лютомира, гул толпы и голос Йура.
— Уходи! Быстřей! Пошел! — истекая кровью, кентавр вложил последние силы, чтобы достать задним копытом до Влада и лягнуть.
Волк огрызнулся на пинок, но, потом сообразил, что происходит, и ринулся к выходу.
— Стреляйте! Чего вы ждете? — орал князь обращаясь к лучникам, дежурящим над ареной.
Кто-то стрелял по кентаврам, ломанувшимся к открывающейся арке, кто-то пытался попасть по оборотню, мелькающему в пыльном тумане черной неуловимой кляксой. Другие стрелки сами становились мишенью, но не успевали понять, чьей, и, мгновенно засыпая, падали на пол. Кого-то моментально усыпили вольторном, кто-то получил точечный массаж головы скрипкой, а на другого везунчика надели барабан.
