и потянула завязку, стягивающую горловину. Завязка рассыпалась у меня в руках. Я стряхнула остатки праха и высыпала на ладонь содержимое мешочка. Оттуда вывалилась чёрная пыль со слабым травяным запахом.
— Понятно. Всё истлело. На выброс, — резюмировала я, выкидывая на пол мешочек и отряхивая руки.
Во дворе всё было гораздо лучше. Вынесенный из дома хлам, зятья дона Николо рассортировали в аккуратные кучки. Старые доски, обломки мебели, осколки каких-то сосудов, тряпки и полуистлевшие ковры, поеденные молью. Сегодня обещались вывезти всё на свалку.
Доны во главе с Алиской и Леттой, неплохо очистили часть клумб, выдрали лишнюю траву и проредили загустевшие цветы. Работы предстояло ещё выше крыши, но конец этой мороки уже виднелся.
Звякнул засов и во двор влетела Алиска. Она бросилась ко мне, а я, разведя руки, приняла её в объятия и закружила. Девочка довольно рассмеялась.
— С добрым утром. Как спалось?
— Отлично, дона Света, мы вчера с Леттой высоко летали. Но не до неба.— ответила Алиска, а потом прищурила глаза и шёпотом спросила, — а чего у нас вчера герцог делал?
— Герцог? – я замялась на секунду, отпустила Алиску на землю, и только потом ответила, — герцог приходил узнать, не нужна ли нам какая-то помощь.
— И чего? – продолжила меня пытать въедливая девчонка.
— И ничего. Где остальные?
— Идут, я просто заскучилась за тобой, дона, и вперёд побежала.
Я улыбнулась, и погладила Алиску по голове.
— Я тоже соскучилась, детка. Ты голодная?
Алиска отрицательно мотнула головой, счастливо улыбнулась, зажмурилась и прижалась ко мне.
Эх, что бы меня сюда не забросило, я этому чему-то несказанно благодарна. Нравится мне тут. И я становлюсь немного счастливей каждую минуту. А дома и без меня справятся. Даже взрослая дочка, у которой уже своя жизнь.
От ворот послышался шум и ввалилась гурьба моих помогаторов. Они весело поздоровались и рассыпались по двору. Алиска отлепилась от меня и умчалась к подружке. Они тут же принялись что-то бурно обсуждать и весело смеяться.
От работников отделилась дона Миро. Она подошла и как-то неуверенно спросила:
— У вас всё в порядке, дона Света?
— Да, а что?
— Просто вчера тут был его светлость, — помявшись, сказала дона Миро, — он был взволнован как будто. Расспросил меня зачем я пришла, а когда узнал, что хочу Алисию на ночевую оставить, то позволил, но велел строго следить за ней. Чтобы чего не случилось. Вы уж не серчайте, что вас не дождалась и разрешения вашего не взяла. Но герцог… он правитель Исола и его приказы должно выполнять.
— Всё в порядке, дона Миро. Я в курсе, что он тут был и немного своевольничал. На вас я не в обиде.
— А чего он тут делал? – в глазах доны Миро поселился демон любопытства.
От ответа меня спасли мои мастера, которые в этот момент вошли во двор. Дон Блас и дон Марко бурно поприветствовали меня, раскланялись с моими работниками.
Когда с обязательной частью было покончено, дон Марко вынул из заплечного мешка небольшой свёрток и протянул мне.
— Выполнил я ваш заказ, светлая дона.
Я приняла свёрток, развернула и с восторгом узрела мои готовые тыкачи. Аккуратные, отполированные так, что дерево превратилось в гладкий монолит, из которого не торчала не одна заноза. А главное, иголки на тыкачах образовывали красивые узоры – солнце с раскинувшимися в стороны лучами и буква «С» окружённая маленькими треугольниками.
— Я искренне благодарю вас, дон Марко. Это просто прелесть, а не тыкачи.
— Я рад, что моя работа вам по душе, — вежливо ответил столяр. Было видно, что он доволен.
— Что ж, пойдёмте, покажу вам первоначальный фронт работ. Лестница ждёт.
Я повела работников пилы и топора в дом, а сама радостно крутила в руках тыкачи. Вот и первый шаг к моему большому хлебопекарному и булочковаятельному делу.
Маленький, но шажок.
Глава 27
Столяр и плотник совместными усилиями оценили степень ветхости лестницы и вынесли вердикт. Очень даже хороший. Лестница нуждалась в глобальном ремонте, а не в полной переделке. А это существенно сокращало траты и время ремонта.
Требовалось полностью заменить ступени, перила, но основа лестницы была выполнена из морённой лиственницы, а затем покрыта специальным составом. Трудолюбивым шмелям-плотникам основа оказалась не по зубам. Или чем они там сверлят свои дыры-гнёзда?
Мастера подсчитали расходы на материал, предъявили наскоро накаляканную смету, получили деньги на расходы и задаток за работу. Дон Марко заставил меня подробно описать, какой я вижу лестницу, какие балясины меня устроят, какой цвет лака хочу использовать. После недолгой пытки, во время которой я мучительно рождала ответы, мастера отправились за материалами, обещав, что вернуться через пару часов и сразу начнут работу.
Не успели они уйти, а я выдохнуть, как со двора меня позвала Алиска.
Я вышла. Возле ступеней стоял дон Алэрико и мягко улыбался, глядя на скачущих девчонок.
— Доброе утро, дон Алэрико, — поздоровалась я.
— Приветствую, светлая дона. – он обернулся и слегка склонил голову в приветствии.
— Вы извините, за вчера. Я…
— Не нужно объяснений, светлая дона. Меня это не касается, — спокойно ответил Алэрико. – Можно осмотреть место работы?
— Конечно, да, собственно, работа прямо отсюда и начинается, — я показала на кривую разбитую дорожку, берущую начало сразу от таких же разбитых ступеней.
Алэрико глянул под ноги, перевёл взгляд на ступеньки, оценил стену дома.
— Работы немного больше, светлая дона. Ступени тоже под замену.
— Согласна. Про них я вчера забыла.
Алэрико кивнул и легко пошёл по дорожке, глядя под ноги. Я отправилась следом, чтобы показать размах моих мечтаний и планов.
Прошлись по саду, где я тыкала в места будущих тропинок и пинала выступающие разбитые плитки существующих.
Дольше всего мы простояли на поляне. Точнее я простояла, а дон Алэрико измерял поляну шагами, присаживался, ковырялся в глубине травы. И не издавал не звука. Признаться, меня это начинало подбешивать, потому что понять, что у каменщика на уме не представлялось возможным.
Может поляна моя неподходящая, может траву надо было изначально выкосить, а только потом звать мастера, может… да тысячу и один вариант этих «может».
Наконец дон Алэрико поднялся, отряхнул руки и открыл рот.
— Берусь за работу. Начну с этой поляны. Сегодня же. Вернусь через час.
И тут же развернулся и пошёл на
