Ознакомительная версия.
Четверо или мы сами? Альдо не хочет крови, он ее просто не замечает, а Спрут замечает, но ему все равно.
– Герцог, поскольку ваш поединок затрагивает интересы Великих Домов и поскольку при нем не присутствовали секунданты, я вынужден спросить, что произошло.
– Господин маршал, – прозрачные глаза казались то ли льдом, то ли аквамаринами, – герцог Окделл расскажет все, что сочтет нужным. Я доверяю его красноречию и его памяти.
– У герцога Окделла лихорадка.
– Полагаю, у меня тоже. По крайней мере, все, предшествующее дуэли, из моей памяти выпало. Я помню лишь нашу встречу в апартаментах Ее Величества, а потом – Старый парк.
– И больше ничего?
– Ничего, сударь. Если герцог Окделл вспомнит и сочтет нужным повторить свои слова, он их повторит. Возможно, это вынудит меня возобновить поединок, как только представится возможность.
Спрут все помнит и ничего не скажет. Если и Дикон будет молчать, дело плохо. Потому что от такого молчания до смертельной вражды меньше шага, а Валентин Придд опасен. Дикон – мальчишка. Порывистый, влюбленный, доверчивый, без двойного дна, а что в голове у этого ледяного красавца? Что было в головах его отца, деда, прадеда? Придды мало говорили и еще меньше делали, только ждали. Неужели дождались?
– Благодарю за вино. К сожалению, мои обязанности требуют моего присутствия в другом месте.
Здесь делать нечего, а сидеть в этом склепе то ли с выходцем, то ли со статуей, – и вовсе тошно. Зря он отпустил эскорт, но ждать нет сил.
– Вы направляетесь в свою резиденцию или в казармы?
– Во дворец.
– Я благодарен вам за визит, – бескровные губы раздвинулись в ничего не значащей улыбке, – но я знаю, что вы отпустили своих людей. Увы, Ракану, в отличие от Олларии, нельзя назвать спокойным местом. Вас проводят.
– Благодарю, – хлопнуть бы дверью и послать тебя с твоими каракатицами к кошкам, но нельзя. Потому что мы в одной упряжке и потому что ты прав – в одиночку по столице лучше не разъезжать. Особенно лучшему другу Его Величества.
2
– У Его Величества послы Гайифы и Каданы, – сообщил дежурный порученец и картинно поднял руку в допотопном приветствии. Если так пойдет и дальше, придется перейти на сандалии и хитоны.
Робер вяло отмахнулся от свежеиспеченного «гальтарца» и отошел к окну. Внизу, в висячем садике, сменялся караул. Незнакомый офицер в новом мундире вышагивал впереди гимнетов, выглядевших как причуда портного. Мастера гнут спину днем и ночью, готовясь к коронации. Заплатят ли им или просто не убьют и не ограбят? И куда потом все это девать?
Офицер взмахнул шпагой. Охранявшие кадку с облетевшим деревом солдаты стукнули алебардами об пол, уступая место товарищам. Кадка была надежно защищена, и не только кадка. Дворец караулит чуть ли не тысяча вояк, а всего у Альдо тысяч двадцать высиженных Манриками кукушат, две тысячи южан и не поймешь сколько каракатиц. На то, чтоб держать горожан в узде, хватает, на то, чтоб остановить бунт, когда он начнется, – вряд ли, а о том, чтобы отбросить Савиньяка или бергеров, – и говорить не приходится.
В глубине приемной раздались стук церемониального жезла и вопль портерия[19]. Робер обернулся и узрел конхессера Маркоса Гамбрина. Полномочный посол Гайифской империи напоминал сморчок, но глазки у него были умными, хитрыми и недобрыми. Неприятные глазки, хотя откуда ему взять другие? При виде Робера «сморчок» изобразил любезнейшую из всех возможных улыбок. Пришлось подойти.
– Добрый вечер, советник. – Говорят, в Бирюзовых землях растут приторные грибы. Разумеется, ядовитые. – Как прошла аудиенция?
– Беседа с Его Высочеством несколько затянулась, – морщинистые губки вытянулись в трубочку и вновь втянулись, – но, маршал, надеюсь, вы понимаете, что наши встречи носят исключительно частный характер и никоим образом не должны рассматриваться как признание Его Величеством Дивином Его Высочества Альдо королем Талига?
Робер хмуро глянул на источающего мед и перец гайифца и глядящего из-за «сморчка» белокурого каданца. Послов Гаунау и Дриксен на встрече не было. Не пожелали прийти, или так решил Гамбрин?
Каданец расценил взгляд Робера как приглашение к беседе.
– Король становится таковым, лишь приняв помазание на царство.
Как же его зовут? Вроде граф фок Шеенвальц, а может, так зовут второго советника посольства Гаунау? Ладно, обойдемся без имен. Эпинэ учтиво поклонился:
– Сударь, посланцы Его Святейшества уже в пути.
– Его Высочество признает долги и обязательства своих предков, но отказывается отвечать за содеянное узурпатором и его потомками, – заметил гайифец, – это весьма разумно.
Значит, Альдо, как и собирался, отказался от присоединенных Олларами земель. Земель, где стоят армии Савиньяка, фок Варзов, Дьегаррона. Роскошный подарок. Вот вам, господа, медвежья шкура, а теперь ступайте в лес и убейте медведя.
– Раканы всегда были рыцарями, – сообщил послам Иноходец.
– О да, – пропели дипломаты. Какой дуэт, хоть в мистерию вставляй. Если заклятые друзья проглотят приманку, талигойским полководцам придется выбирать между старыми врагами и мятежниками за спиной. Кого они выберут? И что успеет натворить «Первородный», если фок Варзов и Савиньяки начнут не с ызаргов, а с павлинов и «гусей»? Робер учтиво поклонился:
– Надеюсь в ближайшем будущем продолжить наш разговор, – те же слова он сказал Реджинальду. Смешно.
– Я буду счастлив, – заверил сладкий гриб, – тем более, я должен передать вам письмо от вашего друга.
Откуда у него друзья, да еще передающие привет через гайифских послов? Брови Робера поползли вверх прежде, чем он смог их остановить.
– Капитан артиллерии Ламброс, – подсказал гайифец.
Капитан? В Кагете он был всего лишь теньентом... Робер не считал артиллериста из Неванты своим другом, возможно, зря. В Агарис гайифец, по крайней мере, написал честно, да и с собой звал без всякой корысти.
– Я рад, что Ламброс получил повышение, – совершенно искренне сказал Робер.
– Более того, он готов прийти на помощь своему другу. У капитана Ламброса много влиятельных знакомых. Один из них, генерал Сартакис, готов весной встать под знамена Раканов.
Что и требовалось доказать. Паона будет осторожничать, что не помешает «вольному» генералу войти в Талиг, ведь он всего-навсего наемник, поддавшийся на уговоры капитана Ламброса, действовавшего по просьбе своих талигойских друзей.
– Когда я могу заехать за письмом?
– Я буду рад видеть вас в любое время.
Значит, придется заехать и рассказать Альдо. А тот вцепится в гайифских наемников. Разумеется, до тех пор, пока не овладеет силой Раканов.
Ознакомительная версия.
