— Господин, связь с отрядом прервалась, — слуга, склонив голову перед гномом, чья седая борода едва достигала колен, а волосы были заплетены в косы, лишь изредка посматривал на него краем глаза.
Гном вскочил, гневно глядя на собеседника.
— Ты уверен?
— Да… — слуга в испуге отскочил, когда Дрегар швырнул в стену огненный шар.
— Вон! Хотя… — немного успокоившись, он присел на стул, — позови мне Арго.
Взяв в руки кусок мяса, Дрегар жадно откусил от него. Жир стекал по его подбородку, пачкая черную мантию с золотой окантовкой. Он поднял бокал с вином и сделал большой глоток. Стук в дверь отвлек его внимание. На пороге стоял низкорослый даже для его расы гном, волосы были заплетены в косу, также как и борода. Его черные глаза поблескивали маслянистым блеском, выглядывая из-под нависающих седых бровей. Тело было увито мышцами, которым позавидовали бы и молодые.
Дрегар махнул рукой, призывая его к себе. От пальцев, унизанных перстнями, веером разлетелись капли жира.
— Зачем звали, господин?
— Собери отряд, ты немедленно выезжаешь в путь!
— Цель нашего путешествия?
— Эльфийка.
Арго склонил голову, прощаясь. Ему вдогонку донеслось:
— Собери своих лучших воинов! Она находится под опекой Грога и Клема. Для нашего народа это позор, так что ты можешь их спокойно уничтожить.
— Клем?
— Да… Это тебя смущает?
Арго отрицательно покачал головой.
— Нет. Нисколько.
Дрегар, когда Арго исчез из его поля зрения, махнул рукой, и дверь с тяжелым грохотом захлопнулась. Он погладил свою бороду и улыбнулся:
— Ну что ж, ты скоро будешь у меня.
Королевство Мирит, город Гарэд13.
* * *
Рыночная площадь пустовала, только изредка проходили компании молодых людей, которые либо еще не ложились, либо уже встали. Такую пустоту в этой части города можно было наблюдать очень редко. Обычно так бывало после очередного Дня торговцев, когда все, и бедняки, и богатые встречались на рынке за кружкой эля или бокалом дорого вина. В этот день на площади проводились концерты и на прилавки выкладывались самые качественные и дорогостоящие товары. Праздник торговцев всегда славился своим пестрым обрамлением, объемом гуляк и количеством выпитого эля — напитка богов. Гулянья обычно продолжались всю ночь, поэтому с утра рынок находился в запустении, но через некоторое время будничная жизнь входила в свою колею.
Но стоило пройти по узенькой улочке от рыночной площади в сторону центра города, проскользнуть через такие же узкие проходы между домами, то можно было увидеть совершенно другой мир, резко отличающийся от веселого и беззаботного. Эта часть города, безмолвная и угрюмая, считалась недосягаемой для обычного гражданина Свободной империи. Территория Красной звезды была самой загадочной. На улицах, принадлежащих ей, нельзя было увидеть красивых белокаменных дворцов. Здесь располагались типовые квадратные здания разного предназначения. Большинство из них служили лабораториями или бараками, только изредка можно было найти таверну или другие увеселительные заведения. В центре стояла огромная башня, как стрела, направленная в небо. Некогда белый камень полностью покрыя слоем копоти и пыли. Во времена войн эта обитель не раз оказывалась под осадой, но всегда оставалась неприступной. С самого раннего утра здесь властвовала тишина. Только в одном из многочисленных окон этой башни сиял трепещущий огонек.
— У нас уже все готово, — Гиртих, облаченный в красную мантию, сидел в кресле у почти погасшего камина, но это его явно не беспокоило. — Через несколько часов можно будет приступать к проверке "инструмента". Ну, чего ты встал? Неси кувшин с вином, а то я уже заждался.
Ортус наполнил два бокала, подошел к креслу и подал один из них Гиртиху:
— Вот, держи.
Пригубив вино, Гиртих произнес:
— Как ты думаешь, не рановато ли мы? Ведь должно пройти еще около трех недель, чтобы проведенный нами ритуал был окончательно завершен.
— У нас нет этих трех недель. Нам нужно начинать действовать как можно быстрее. От этого будет зависеть успех операции. Ты же знаешь, что в случае провала наши головы… — Ортус провел большим пальцем по шее, завершая недосказанное.
— Хорошо, если только головы… А то в таком деле и душу можно потерять, — Гиртих сделал еще несколько глотков. — Да, ставки высоки, но и приз уж очень сладок!
Ортус потянулся им произнес:
— Ну что ж, пойдем проверим, во что мы все-таки вложили столько сил?
— Куда ты так торопишься? Насладиться жизнью в полной мере не даешь! Тебя не поймешь: то кричишь, что времени нет, то куда-то торопишься, — возмутился Гиртих.
— Да ладно, ладно не сердись… Пойдем уж, — маг похлопал друга по плечу и направился к выходу.
Они вышли в темный коридор и направились в сторону лестницы, ведущей вниз. Спустившись, они оказались небольшой комнате, выход из которой вывел их в еще один коридор. Нужное помещение находилось как раз недалеко.
— Ну вот, пришли! — Гиртих взглянул на дверь, затем на друга, — Прошу…
За дверью располагался огромный зал. Вдоль стен стояли шкафы, заполненные книгами и инструментами, магическими и не только. В центре находился огромный шар, словно сотканный из мельчайших искр, переливающийся то темно-синим, то лазурным, то голубым. Внутри шара находилось существо, некогда бывшее человеком. Оно было огромным: в два человеческих роста, а на его руках, скрещенных на груди, вздувались бугры мышц. Существо парило в воздухе, находясь ровно в центре шара. Гиртих протянул руку и указал на него пальцем:
— Вот он! Это демон, которого мы создали сами, самый сильный из когда-либо создаваемых человеком.
— Я знал, что у нас все получится. У меня всего лишь один вопрос: тот ли это Дарт, которого мы знали или нет?
— Того Дарта уже не существует. Он не помнит ничего, что было с ним раньше. Теперь это хладнокровный убийца, по приказу уничтожающий все на своем пути.
— Мы еще проверим, насколько он хладнокровный! — возразил Ортус. — Давай посмотрим на него поближе.
— Ну, этот займет всего несколько секунд, — с этими словами Гиртих отодвинул Ортуса и подошел к магическому сооружению.
— Эта материя, — Гиртих прищелкнул языком, — живая…Она нас слышит и понимает.
Затем он протянул руку и дотронулся ладонью до переливающейся субстанции. На кочиках его пальцев возникли мелкие искры и, пробежав по запястью, растворились в коже предплечья:
— Ее сердце бьется.
— Ты что, жалость проявляешь? — улыбнувшись, спросил Ортус.
