– Ну ничего себе здоровее! У меня, между прочим, до сих пор рука болит, как ее этот ваш мордоворот выкрутил!
– Так ведь не я же! А в следующий раз будешь думать, прежде чем ходить ночью по чужой территории. И прекрати кричать, а то кто-нибудь услышит. Помог бы лучше.
– Как? – спросила я, сменяя гнев на милость.
– Да я и сам толком не знаю, – смутился парень. Попробуй надавливать на камни в разной комбинации или просто постучи по ним. Поищи какую-нибудь трещину…
Я угрюмо оглядела стенку. Разнообразных камней в ней было великое множество, и не требовалось быть гениальным математиком, чтобы понять, что нужную комбинацию можно искать целую вечность. До Кьяло, кажется, тоже дошел сей прискорбный факт, хоть и с небольшим опозданием.
– Слушай, мелкий, а чего мы так прицепились к этому ходу? – поинтересовался он.
– Так ты же сам сказал, что там что-то есть.
– Да, но идти в этот коридор предложил именно ты. И искать среди камней скрытый рычаг – тоже. Найдешь его тут, как же! – Кьяло угрюмо двинул по стенке кулаком.
– И что нам теперь делать?
– Может, пойдем обратно? Кто бы ни был тот тип, от которого мы сюда шарахнулись, он давно уже прошел мимо, а мы тут прохлаждаемся вместо того, чтобы искать эту… как там ее… Тьяру. – Мой спутник от всей души пнул подвернувшийся под ногу булыжник, да так, что с потолка посыпалась каменная крошка. Искренне надеюсь, что он не представлял меня на месте этой каменюки, а просто до сих пор надеялся открыть проход.
– Кстати, а зачем тебе Тьяра?
– А какая тебе разница?
В этот раз досталось не булыжнику, а соседнему с ним камню.
– Ты головой подолбайся, – ехидно предложила я.
– Ну и подолбаюсь, – откликнулся он, на полном серьезе стукаясь лбом об стенку. Вот мало ему было одного синяка, так еще захотелось.
Стук черепа об камень отдался в ушах легким гулом, с потолка опять посыпалась крошка. Камень, по которому пришелся удар, вдавился куда-то вглубь сантиметров на пять, а сама стена вздрогнула и с противным скрежетом поехала вверх.
– Ну ничего себе отдача, – пробормотал Кьяло, потирая лоб.
– Самое главное в любом деле – это работать головой, – заметила я, заглядывая в открывшийся проход.
Наверно, в глубине души я была готова увидеть что-нибудь жуткое. Пыточную камеру, братскую могилу, таинственный саркофаг с перебинтованной мумией или секретную лабораторию, в которой какой-нибудь страшный алхимик проводил опыты по скрещиванию людей с ядовитыми гадюками, – а что же еще могло находиться за потайной дверью?!
Поэтому, увидев обычную комнату, пусть даже круглую и без окон, я была сильно разочарована. Больше всего помещение походило на кабинет богатого бизнесмена, внезапно воспылавшего любовью к старине: тяжелая громоздкая мебель, горы пыльных книг и пожелтевших свитков, огромные гобелены, нещадно поеденные молью, роскошный ковер, развешанное по стенам оружие, свечи, понатыканные всюду (так ведь и пожар недолго устроить!), очень много серебра и еще больше золота. Немного выбивалась из общего стиля куча тряпок на полу возле стола, но я не придала ей особого значения. Ну мало ли – кто-то спешно одевался (или раздевался), до шкафа добежать не успел, потом забыл.
Настораживало другое – общий магический фон в комнате был… Просто был. И довольно явственный, по крайней мере я почувствовала его сразу же. И облегченно вздохнула, потому что уже не раз ловила себя на дурацкой мысли, что я, возможно, вообще единственный владеющий магией человек в этом мире. Оборотни, зелья, талисманы – это все ерунда на постном масле. Но как же я, оказывается, соскучилась по нормальной цивилизованной магии!
– Ну что ты встал посреди прохода? Или заходи, или выходи, – подтолкнул меня Кьяло. На лбу у него теперь красовался второй синяк, поменьше первого, но не менее цветастый.
– А ты меня не торопи. Когда захочу, тогда и зайду.
– Захоти, пожалуйста, побыстрее, а то стенка уже обратно едет.
Не особо задумываясь о последствиях, я шагнула в комнату, Кьяло последовал за мной, и следующие несколько секунд мы увлеченно наблюдали, как каменная стена вновь занимает положенное ей место. Это как же точно нужно было все сделать и подогнать, чтобы потайная дверь действительно смотрелась как цельная стена. Мы ведь и нужный камень-то нашли совершенно случайно.
Я вздрогнула от внезапно пришедшей в голову мысли:
– Кьяло, слушай, а если мы столько времени искали, как попасть сюда…
– …То сколько же мы провозимся, чтобы выбраться обратно? – докончил он за меня.
Я пробежалась взглядом по помещению и бегло отметила около сотни безделушек, которые могли бы послужить двереоткрывателями. А могли бы и не послужить. Потому что непосредственно двери в комнате не было, только та стена, через которую мы вошли. И сейчас она крепко стояла на своем месте, не оставив даже намека на трещинку.
– Упс! – подвела я итог осмотру. – Что делать будем?
– Сначала поймем, какого черта мы сюда залезли и какая нам от этого может быть польза. А потом начнем дергать за все подряд, – предложил Кьяло.
– И биться головой, – хихикнула я.
– А можно и головой, оно тоже иногда помогает.
– А серьезно?
– Сдвиньте в сторону большой бронзовый подсвечник, а потом медленно досчитайте до пяти и верните его на место, – усталым голосом посоветовала куча тряпок с пола.
Я подпрыгнула от неожиданности и шарахнулась коленкой об столешницу. Кьяло среагировал гораздо более адекватно – мгновенно выхватил нож (причем у меня из-за пояса!), подскочил к тряпкам и пнул по ним ногой. Точнее, попытался пнуть, но тут откуда-то из глубины кучи высунулась рука, ловко ухватила парня за щиколотку и дернула. Кьяло взмахнул руками, пытаясь сохранить равновесие, но все равно не удержался и красиво плюхнулся на задницу.
Я чисто машинально запустила по неведомому врагу пульсаром (в последнее время они получались у меня все лучше и лучше, наверно, сказывалось обилие практики) и только потом сообразила, что этот небольшой сгусток огня в замкнутом пространстве способен спалить всю комнату, включая находящуюся в ней меня.
Но едва фаербол коснулся тряпок, как раздался легкий хлопок, и он исчез. Не взорвался, не лопнул – просто исчез, оставив после себя только приятное ощущение тепла в кончиках пальцев.
– Хватит, хватит уже, – пробормотал голос, и из-под кучи вылезло… нечто. Принадлежность этого существа к мужскому полу и человеческой расе я определила далеко не сразу, в первую очередь потому, что… Как бы потактичнее выразиться? Пожалуй, выражение «худой как скелетина» послужило бы ему величайшем комплиментом. При взгляде на этого узника Бухенвальда я поняла, что теперь уже не смогу, глядя в зеркало, с чистой совестью называть себя костлявой или тощей просто потому, что по сравнению с ним даже я казалась здоровым и упитанным ребенком.
