— Это твой дом? — спросил Гай Гретор, округляя свои глаза. Поражало то, что воды в озере не имелось, и только меленькая лужа посредине кишела сохранившейся от взрыва живностью.
— Да, — скромно подтвердила Эйсинора, а так как братья знали её доход, то посмотрели на Слэя, считая, что дом его. Они тут же полюбили зятя и тепло погладили его по спине, по крайней мере, взглядами. Слэй, в противовес братьям, испытывал смущение, что ведёт своих близких родственников в чужой дом.
Братья посетовали на отсутствие воды в озере, и самый младший предложил опорожнить мочевые пузыри, чтобы его наполнить. За данный совет получил сапогом по мягкому месту и подзатыльника, но совсем не расстроился. Как бы там ни было, они с лёгким возбуждением покорили оставшееся расстояние и ввалились во дворец Уолла целой гурьбой. Братья с интересом рассматривали дом зятя, похлопывая смущённого «хозяина» по плечу, пока не добрались до зала, в котором увидели сидящих за круглым столом людей.
Во главе стола восседал Кот с кожаной нашлёпкой на глазу, который сразу не понравился Гай Гретору и он крикнул братьям:
— В дом нашего зятя ворвались грабители, вяжите их.
Братья так бы и сделали, если бы не оцепенели на месте, а Кот прошёлся вдоль застывших фигур, с интересом рассматривая братьев Гай. Особенно его заинтересовала Мэриэнелла, возле которой Кот остановился и произнёс:
— И она с ними?!
— Вы что сделали с моими братьями, воскликнула Эйсинора, видевшая Кота раньше.
— Не беспокойтесь, милочка, ничто с вашими братьями не станет, — сказал Кот и обернулся к Мо, Уоллу, Тим и Тёмному: — Я думаю, нам нужно освободить помещение, так как нашу даму посетили родственники.
С этими словами Кот поцеловал у Эйсиноры ручку, чем слегка смутил девушку, так как она в этот день не мыла рук, и боялась повредить здоровье Кота микробами, которые переползли из её пальчиков на морду кота. Именно так думал Кот о том, что думает Эйсинора, а заглянуть симпотами в голову девушки не пожелал, считая, что иллюзии делают жизнь красивей.
Присутствующие джентльмены встали из-за стола и проследовали перед опешившим Слэем и весьма довольной Эйсинорой, освобождая помещение от лишних гостей, а Кот, оставшийся последним, на прощание предложил:
— Скажете своим братьям, когда они оттают, что демоны испугались и удрали.
Дама, весьма солидарная с Котом, довольно хихикнула, поддерживая прикольное предложение и считая, что мелкий обман привносит в жизнь приятное очарование.
Столь милейшее взаимопонимание было нарушено Слепым, который, вместе с дюжиной корсатов, ввалился во дворец и крикнул: — Всем оставаться на местах! Вы арестованы!
— У тебя осталось пять жизней, — произнёс Кот и Слепой, как подрубленное дерево, во весь рост грохнулся на каменный пол зала, а корсаты дополнили живописную скульптурную композицию.
***
Правитель Белды, Лук, с остатками своего войска скрылся в болотах и вёл партизанскую войну, делая наскоки на отряды Паута. Все выжечь дотла в Белде не получалось, так как обширные болота могли тлеть, но не гореть, что весьма досаждало Паута и затягивало его пребывание в этой дурацкой стране.
Сгорая от нетерпения, Паут оставил заградительные отряды возле столицы Мен, а сам, с огромнейшим войском, отправился назад, в Мокаши, чтобы там, наконец, занять подобающее себе место. Правда, возникли и трудности, так как по выжженной местности идти, не сладости глотать, к тому же, все деревни разбежались, поэтому еда и провиант для лошадей и ослов стали острейшей необходимостью.
Когда вошли в пределы не порушенной Тартии, то воины, оголодавшие в пути, с радостью потащили всё, до чего могли дотянуться руки, а позади войска, как обычно, горела земля. В Мокаши они зашли, походя, а дворец властелина оказался совсем пуст. Паут решил, что так, даже, лучше и занял его, назначая самого себя властелином.
Отсутствие Слепого его озадачило, но оказалось, что тот отправился по следу каких-то братьев. Что сие означало, Паут не знал, а своей личной страже приказал сейчас же, как только появится, арестовать Слепого, как военного преступника, и предать смерти без промедления.
Паут чувствовал себя совсем расслабленным, так как грозные голоса не возникали в его голове. По мнению Паута, духи оставили его в покое, что тоже радовало, так как подчиняться, кому-либо, ему не хотелось.
Радость Паута была преждевременна, так как Гаагтунгр и Веельзевул, висящие на орбите Тимурион, высосали из амомедара все эмоции, им сохранённые, и пришли в себя. Наблюдая рядом с собой застывшего Самаэля, сосавшего остатки амомедара, они не посмели его тревожить, так как руководителем его назначил Сатанаил. Впрочем, Самаэль сам проснулся, так как чуйку имел превосходную. Бросив взгляд вокруг, он тут же уставился на Гаагтунгра и прошипел:
— Проворонили?
Гаагтунгр не понял, но догадался поднять свою рогатую голову вверх. Одного взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, в какую ситуацию они попали – младенца Тимурион в небе не оказалось. Симпоты запущенные на планету, говорили о том, что младенца накрыли сеточкой и им его не обнаружить.
В отличие от своих подчинённых, Самаэль отличался сообразительностью – он тут же вызвал Лилит, свою жену, которая засветила свой лик перед ними:
— Обосрался? — бесстрастно констатировала она, совсем не выражая своих эмоций, которых у неё и не имелось.
— Поможешь? — просто спросил Самаэль, а Лилит так же просто ответила: — Будешь должен!
Её смазливая мордочка тут же пропала, а Самаэль повернулся к Гаагтунгру и произнёс:
— Свободны, идиоты!
Веельзевул и Гаагтунгр так не думали, но предпочитали заткнуться, так как не на их улице праздник.
Тем более, они чувствовали себя виноватыми, потому что вместе с Самаэлем прозевали ребёнка, который находился в их руках. Самаэль отмажется, а их просто превратят в Ничто. Насколько знал Гаагтунгр, он со своим помощником – седьмая копия пары, Веельзевула и Гаагтунгра. Куда девались предыдущие – не стоит спрашивать.
Чтобы не мозолить глаза Самаэля, Гаагтунгр потянул Веельзевула в сторону столицы Тартии, Мокаши, где восседал на троне властелина Паут. Стоило подстегнуть своего подопечного, чтобы как можно больше разрушить поверхности планеты и сделать этот мир необитаемым.
Тёмный, или как он себя называл, Том, покидая дворец Уолла через стекло, сразу же отправился в Мокаши и совсем не заметил Слепого, кравшегося среди деревьев парка. Тим взглянув на небо, искала взглядом Лури и не могла понять, куда он девался. А Уолл завис в небе, выпустив белоснежные крылья, дожидаясь Мо, который не очень спешил уходить, дожидаясь кота. Уолл видел, как во дворец проник Слепой с корсатами, но, ни о чём не беспокоился, так как там оставался Мо и Кот.
