— Совет напал без предупреждения. Скоро здесь будет жарко. Лагерь эвакуируется. Нам лучше уйти.
— Мы уже готовы. Да, дорогая? — промурлыкал я и чмокнул принцессу в висок. Она бросила на меня недоуменный взгляд и согласно кивнула.
Кир печально вздохнул, вышел из шатра, но тут же вернулся назад и предупредил:
— Я иду сюда… то есть тот я.
— Только этого здесь не хватало! — рассердилась принцесса и чуть ли не насильно втиснула себя в мои объятия.
Ну, а я что? Я обнял. Мне не сложно. Кирдык вошел как всегда, не спросив разрешения, окинул нас холодным взглядом и тихо так сказал:
— Значит, он всего лишь Ваш слуга, Иоханна?
— Слуга, слуга, можешь не сомневаться, — заверил я, — а ты что здесь забыл?
— Лагерь сворачивается. Остаются только воины. Остальных маги телепортируют в Эрраде. Вы…
— Мы сами по себе, — перебил я.
— Спасибо за гостеприимство, — холодно добавила принцесса, отпихнула меня и встала. Не понимаю, что ей не понравилось? Ну, подумаешь, погладил я ее немножко, где друзья обычно не гладят, зато оба Кира, что пес, что человек, от этого так сникли, что у меня аж на душе потеплело. Как говорится, сделал гадость — на сердце радость.
— Куда вы пойдете? — спросил полковник. — Идет бой. Вам нужно эвакуироваться вместе со всеми.
— Мы сами себя эвакуируем. Не стоит беспокоиться, господин полковник. Кстати, как рука? Вылечили? Отлично. Удачно тебе повоевать. Надеюсь, что тебе скоро глотку перережут.
— Лин!
Кажется, Иоханна рассердилась. Не понравились ей мои слова. Ну да, в общем-то, понятно. Сейчас она на него злится, но все ж таки… вот что любовь с людьми делает!
Я подошел, обнял принцессу за плечи и перенес нас (в том числе и нашу зулкибарскую диванную редкой породы) на то самое место, где мы появились несколько дней назад.
Здесь шум битвы был хорошо слышен. Надо понимать, войска Совета уже довольно близко подобрались к лагерю нашего полковника.
* * *
Мы слишком близко от места боя. Мне страшно.
— Ну, когда? — нервно спрашиваю я.
— Что когда? — интересуется Лин.
— Когда мы уже вернемся домой?
— Думаю, скоро.
— Здесь опасно находиться!
— Да, опасно, — вмешивается Кир и принюхивается. И тут же нелогично добавляет, — Я хочу посмотреть.
— Что ты там не видел! — недовольным голосом восклицает Лин, а я ловлю себя на мысли, что тоже хочу это видеть. Не исключено, что это — последняя битва Кира. Не знаю, как дальше наши отношения сложатся, но быть на месте сражения и не видеть его — я же себя за это не прощу.
А потому, гордо игнорируя возмущенное пыхтение Мерлина-младшего, я пробираюсь сквозь кусты.
— Стой, дура! — рычит Лин и хватает меня за рукав.
— Нечего меня лапать, — огрызаюсь я.
— Я хоть заклинание на вас, идиотов, наложу. Тоже мне любители кровавых зрелищ!
А это мысль. Лин производит несколько жестов и, устало дыша (я не знала, что они такие энергоемкие), произносит:
— Все, мы невидимы и лошади нас панически боятся.
— А это зачем? — спрашиваю я, и тут же получаю ответ от Кира:
— Чтобы не затоптали.
Ну, я, в общем-то, на поле сражения вылезать и не собиралась — так, постоять в сторонке.
Мы находимся на небольшой возвышенности — очень удобное место для обзора. Вот там слева — наши, то есть войска Кира. А вон там, кажется, и он сам — объясняет что-то группе всадников, нервно жестикулируя.
Справа, вероятно, воины Совета. И я вижу фигуру мага, подозрительно напоминающего Мерлина-старшего. Кстати, а почему я так хорошо его вижу?
— Фокусник хренов, — ворчит Кир.
— А что Вам не нравится? Ну, поправил я вам зрение, это же не навсегда!
Я перевожу взгляд на Лина, и понимаю, что вот его фигура как раз вся расплывается. То есть, я знаю, что это — Лин, но вижу только какое-то цветное пятно, вернее, несколько пятен.
Точно, фокусник. Вот вернемся мы домой, я ему объясню, что можно делать без разрешения, а что нет. А пока у меня дело есть — наблюдать за полковником. Вот он сорвался в галоп и понесся куда-то вдоль строя. Что, пытается поднять боевой дух? У Кира, что ли, спросить. Но я не хочу с ним разговаривать. От кого это ты, дорогая моя невеста, беременна? Негодяй.
Между тем Кир-1 продолжает передвигаться вдоль строя.
И вот сражение начинается. Войска вздрагивают и плавно движутся навстречу друг другу.
Только несколько небольших групп и с той и с другой стороны остаются на своих местах.
— Маги, — шепчет Кир.
А то я без него не могла догадаться! Конечно, маги. Войско Кира останавливается и начинает осыпать стрелами наступающих солдат Совета. Но они прикрываются большими, почти в полный рост, щитами и продолжают двигаться вперед.
— У нас луки мощнее, — продолжает отвечать на невысказанный вопрос Кирдык.
— Зато у них маги лучше! — ехидничает Лин. Пес только вздыхает в ответ.
— А где твой отец? Почему он тебя не поддерживает? Он же такой весь из себя волшебник. Чего ради Кардагол отсиживается в Эрраде? — интересуется Лин.
— Не знаю. Я не помню, — скрипнув зубами, отвечает Кир, — их же обходят… нужно его предупредить!
— Сидеть! — рычу я, — никого ты предупреждать не будешь!
А сама вижу — и в самом деле обходят с флангов. Полковник нервно мечется между своими. И тут на его войско налетает шквал ветра. Первые ряды сминаются, но, как видно, чародеи со стороны Кира тоже не бездействуют — им удается остановить первую магическую атаку. Но это, действительно, была лишь первая атака, потому что не успевают еще ряды войска сомкнуться, как земля под их ногами начинает расходиться трещинами. Я даже здесь слышу вопли падающих в проемы людей. Но и это длится лишь минуты две. И вот на армию Совета идет стена огня — бездымного, но запах гари все равно до нас доносится. Только какой-то странный он, тухловатый, неправильный. Ага! Мы все-таки их достали! Достали!!!
Но Кир рычит, и я понимаю — рано радоваться. Пламя резко гаснет, а воины Кира начинают просто падать — один за другим. Однако и это остановлено.
Да что же это такое! У меня такое ощущение, что маги просто играют людьми в шахматы. Так же нельзя! Ведь если идет битва, солдаты имеют право сражаться, а не быть чем-то вроде пластилина, игрушек… Не знаю! Чем-то таким, что воли не имеет!
Но войска все равно продолжают сближение. И все равно армия Кира медленно окружается. Кажется, он и сам это понимает. Возможно, именно поэтому, когда начинается нормальная, с мечами, топорами и прочими членовредительскими штуками битва, Кирдык врубается в самый ее центр.
— М-да, — задумчиво произносит Лин, — а полковник, похоже, решил у нас самоубиться.
