– Можно. Но я буду таким… стариком для тебя. Ты всегда будешь молодой и красивой, а я буду выглядеть чуть ли не твоим отцом, – тяжело вздохнул он.
Покачала головой. А говорят, что драматизируют только женщины. Вздор!
– Брендон, – я дотронулась до его лица ладонью. – Ты для меня прекрасен. И нет никакой разницы, как ты выглядишь. Даже если бы чары не разрушились, по сути, тебе бы было тридцать с лишним, а мне почти двадцать. И что изменило то, что ты выглядишь теперь иначе?
– Ничего? – удивлённо спросил он, и в его глаза вернулся привычный блеск.
– Абсолютно нет! – кивнула я, потянувшись за поцелуем. Впервые мне хотелось это сделать самой. Сделать тот самый шаг и раствориться.
Но, естественно, сделать мне этого не дали. Ярослава ворвалась в нашу идиллию с воплем:
– Альцина в башне, и она хочет напасть! – Мерлин с её рук спрыгнул и ощетинился.
Похоже, к бою были готовы все.
Мы все соскочили с места и побежали туда, где была эта женщина. На всякий случай я захватила артефакт разрушения, заметив неодобрительный взгляд Брендона.
Мы нашли их в одном из коридоров. Конкордия и Вяцлав перекидывались заклинаниями с Альциной. На её лице не было ни одной морщинке: магия разрушения не задела её ни капли.
Но больше всего меня ужаснуло то, что подле Альцины был Никита. Он дьявольски улыбался, считая, что познал все тайны вселенной.
– А я относилась к тебе лучше, чем к собственному сыну, Вяцлав! А ты вот так решил со мной поступить?! – крикнула она на него.
– Какая мать будет так вытирать ноги об своего сына? – мстительно заметил Вяцлав. – Вы мне противны. И теперь я наконец-то понимаю, что такое по-настоящему любить.
– Неблагодарная тварь! – выкрикнул Никита, швырнув в Вяцлава мощное заклятье, от которого даже я ахнула.
Ярослава поморщилась. Их взгляды встретились, и на лице парня зажглась зловещая улыбка. Никто из нас так и не проверил этого парня на связь с создательницей.
– Я зря его обучал его чарам. В его жилах течёт магия горганы, и это, увы, противоестественно. Она отравляет его. Делает его злым. Заставляет ненавидеть всё то, что он раньше любил. А создательницу ненавидит вдвойне из-за связи с ней, – тихо произнёс Брендон, чтобы услышали только мы.
Конкордия занесла очередное боевое заклинание, сильно ударив по Альцине. Та взвизгнула:
– Сицилия! – похоже, на неё неожиданно снизошло озарение. – Ты, змея, так долго держалась под моим боком! Как же я сразу не заметила, что ты по-прежнему выступаешь в интересах Абигейл. В интересах старого, неправильного общества!
– А ты по-прежнему хочешь власти волшебников, считая нас высшей расой? – Конкордия оттолкнула Вяцлава, в которого полетела очередное проклятье.
– Ты знаешь, я где-то это уже видела, – тихо прошептала Ярослава, помогая Вяцлаву встать.
– Дай угадаю, в учебниках истории? Когда Гитлер посчитал немцев – высшей расой? – Никита расхохотался, занеся очередной заклинание. – Вот только мы сильнее, и ты, Каролина Добровольская, отдашь нам артефакт!
– Что волшебники, что не-маги, ничему их история не учит, – проворчал Вяцлав, поднявшись на ноги.
Альцина на мгновение отвлеклась, заметив нас.
– О, Каролина и Брендон. Рада вас видеть. Что, сыночек, всё-таки красивую девушку предпочёл матери? Предал семью и наши убеждения? И поплатился за этой своей роскошной внешностью? – расхохоталась она.
Кажется, Альцина понимала, что проигрывает в этой неравной битве. В последние несколько нападений она лишь поднимала щит, но не ударяла в ответ. А вот Никита, напротив, чувствовал своё превосходство, кидаясь заклятиями.
За что и поплатился – Вяцлав его в итоге вырубил.
– Да, любимая мамочка! – презренно фыркнул Брендон. – Ты никогда не была хорошей матерью, а лишь использовала меня в своих злобных целях.
Неожиданно сам Брендон занёс удар, применив мощное заклинание, от которого Альцина рухнула на пол.
Замертво.
Между нами всеми воцарилось неловкое молчание. Гробовое. Все переглядывались, пытаясь что-то сказать, но не решались.
– Что?! Она заслужила! – развёл руками Брендон.
– Ты же в курсе, что за убийство волшебника… – начал Вяцлав, но потом резко замолчал и прижал Ярославу к себе.
– Не надо на меня так смотреть! – не выдержал Брендон. – Она угрожала жизни наследницы Добровольской. И я уверен, что каждый из вас это подтвердит.
– Ты абсолютно прав, мой дорогой, – похлопала Конкордия по его плечу. – Я займусь её трупом. Давно хотела поприсутствовать на похоронах этой двуличной твари, – она пнула каблуком распластанное тело. – На вас всех лиц нет, идите, поешьте, наконец. Всё кончено.
– Ты же знаешь, Сицилия, всё не то, чем кажется, – вздохнул Брендон.
– Да почему вы повторяете одну и ту же фразу! – вспылила я. После напряжённых суток мои нервы были просто на пределе.
На пределе моих возможности.
– А ты не знала? – Конкордия вскинула левую бровь. – «Всё не то, чем кажется» – это девиз Добровольских. И, похоже, очень ёмко описывает вашу жизнь. Каролина, тебе нужен отдых: вечером ещё собирать всех студентов и преподавателей, чтобы объяснить произошедшее. Ну и, наверное, занесите этого некудышного недоволшебника в лазарет, – она бросила презрительный взгляд в сторону Никиты.
После чего она взмахнула рукой, и Альцина взмыла вверх. Она оставила нас осознавать последние сутки.
Вздохнула, не знала, что делать с этой ошибкой магии, что лежала на полу без сознания. Разрушить внутри него магию горганы?
Глава 39: Жизнь после мнимой смерти
Героев никогда не забывают, но легенды никогда не умирают. Вот и сейчас я флегматично наблюдала за тем, как наша победа медленно, но верно превращалась в легенду.
Мы уничтожили большинство приспешников, а тех, кто резко постарел и потерял сознание, подхватили пришедшие на помощь волшебники. Защитное поле было восстановлено.
Большинство студентов всё ещё было на каникулах, а те, кто остался – далеко не сразу понял в чём проблема.
Больше всего было обидно, что многие преподаватели были из предателей. Появились вакантные места, и мне пришлось продлить каникулы на месяц. Чтобы те, кто уехал – не возвращались. Чтобы восстановить разрушенные коридоры, до которых добрались наши противники. Чтобы, наконец, найти преподавателей.
Конкордия, сбросившая с себя маску рыжей смешной девчонки, назвалась, наконец, Сицилией и взялась преподавать Мироустройство. Она также взяла роль управляющего на время моего обучения, хорошенько разгрузив меня, при этом. Рейв тоже остался среди преподавателей, но я подозревала, что он сделал это ни ради студентов, ни ради меня, а ради Сицилии. И я надеялась, что у них всё будет хорошо. Так или иначе. Рано или поздно.
Часть преподавателей взяли на себя ответственность за несколько предметов и увеличили нагрузку, пока я искала новых, на замену.
Ярослава и Вяцлав вернулись к обучению, проводя время друг с другом. Никиту тщательно осмотрели и в итоге отправили в магическую лечебницу. Я позволила им провести несколько опытов над ним. Если они смогут убрать из него негативные последствия горганы и нормально разорвут связь с создательницей, то так тому и быть – пусть будет волшебником. А если же нет – я просто разрушу в нём магию горганы, мы сотрём его память и вернём к нормальной жизни не-магов.
Брендон вновь заморозил свой возраст. Подкрасил свои волосы, избавился от бороды, что нелепо отросла у него. Он вновь выглядел молодо, и я почти не замечала разницы. Мы всё-таки стали официальной парой, и я совершенно не стеснялась разительной разницы между нами.
Пройдёт пару десятков лет, и любая разница между нами сотрётся. Тем более, я – ректор Магического Университета Тайн и Основ Волшебства. Почему я не могу выбрать себе лучшего?
Мы встречались несколько месяцев, пока я не позволила себе иногда ночевать у Брендона. Ярослава всё равно частенько оставалась в кабинете своего наставника, и они не отлипали друг от друга. А чем я была хуже?