А может, она и не думала заморачиваться его словами…
Минутами спустя Нелла резко повернулась и пошла назад, в подъезд. Ултан — всё той же грузной тенью — следом. Девушка немедленно порскнула в квартиру напротив. А поскольку те поднимались не спеша, успела проверить юных эльфов. Оба уже сбежали со своего подоконника.
Оборотень проводил женщину-эльфа до квартиры, постоял на пороге, наблюдая, пока та не закрыла дверь в выбранную комнату, а потом оглянулся.
— Кира, иди спать… Что вы все разбегались ночью…
— Учуял? — пожелала удостовериться девушка.
— Ага. Когда за Неллой выходил ещё. Сначала — этих, — кивнул наверх, — потом — тебя. Тебе-то что не спится?
— Так и я за Кателем с Лайл вышла.
— А, вон что.
— Спокойной ночи, Ултан.
— Ага, — проворчал он.
Она обошла его и вернулась в комнатушку, где её встретила вопросительным сопением Лапуська Девушка ещё пожалела, что не оставила собачонку в комнате Неллы, с детишками, которые к ней привыкли.
Ещё через два часа Кира осторожно приоткрыла дверь и убедилась, что все спят.
И не выдержала.
Нашла какой-то чехол, который ей показался лишним, когда укладывала себе на столы вместо матраса подстилку помягче. Заткнула чехлом внизу дверного косяка, чтобы никто не услышал, что она снова, вместо того чтобы спать болтает с кем-то. И, отсев на стул подальше от двери, да ещё спиной к ней, взялась за вирт.
Снова воспользовалась старым приёмом: коротко звякнула Ратмиру и тут же отключилась. И стала ждать. Если не спит, вызов заметил. Позвонит в ответ.
Сидела минут пять. Даже Лапуська спрыгнула со столов и подошла к ней, чтобы лечь, навалившись на ноги. Но Кира не нагнулась, чтобы погладить, слишком сосредоточенная на вопросе: перезвонит — нет? А если он спит? Стоит ли ждать?
Перезвонил. По впечатлениям — энергично ходил, говоря с ней.
— Что там у вас, Кира?
— Ничего. А что у тебя?
— Осматриваю вертолёт, на котором прибуду к вам утром. Пока никому не говори. У нас тут неожиданность за неожиданностью, так что становлюсь суеверным и боюсь хоть что-то заранее сказать точно.
— Не буду, — пообещала обрадованная девушка. — Никому не скажу. А что у вас там за неожиданности?
— Имён называть не буду, — совсем уже вполголоса, близко к шёпоту сказал он. — Но в штабе по чрезвычайным обстоятельствам… — Он прервался, чтобы глубоко и шумно вздохнуть. — Сам не верю, что могу сказать такое… Два человека — самосожжение. Непроизвольное. Причём — те, кого подозревали в причастности к катастрофе.
— Что-о…
— Да, именно так.
Кира, похолодев, внезапно вспомнила, как вчера взорвался вертолёт. Это что… Получается, лётчик не потому не удержал управление воздушной машиной, что на него, на вертолёт, воздействовали, а потому, что… Или в салоне загорелся кто-то из экипажа — или сам лётчик?!А то и сразу несколько…
Янтарь — огонь. И солнечный свет. Магический символ жизни. И янтарь — угли в комнатушке, где с ним колдовала Нелла.
Под руками Неллы он стал… погребальным огнём?..
Глупо Кира спросила — шёпотом же:
— Спасти сумели?
— От такого не спасёшь, — буркнул он.
А девушка эхом услышала толкнувшийся в уши шёпот женщины-эльфа: «Что я наделала?! Что я наделала?!» И, сама ошеломлённая, вдруг подумала: «Нелла-то от наводнения пострадала только в одном — она почти лишилась дома. Дети живы. Муж ждёт в пригороде. Может, потому она и раскаялась в содеянном с янтарём, что катастрофа её саму коснулась лишь мельком?»
Кира увидела в воображении, как один за другим сгорают люди, участвовавшие в создании катастрофы — вплоть до верхушки… А ведь их много. Неужели погибнут все… Переживать за них? Или следовать манере Неллы, которая так решительно устроила самосуд? Но она теперь переживает сама!
— Я тебя сильно напугал? — сумрачно спросил Ратмир.
— Нелла недавно плакала… — невпопад ответила девушка.
— От такого заплачешь, — странно вздохнул он и снова попросил: — Не говори нашим, что я должен прилететь. У нас тут всё настолько суматошно, что не знаешь, что будет в следующий момент…
— Не скажу… Ты нас будешь отвозить к космопорту?
— Тебе тоже надо именно туда?
— Там наши ребята. Из агентства. Я пока не знаю, выжили они, нет ли, но…
— Я думал — ты одна.
Её сердце резко заколотилось. Ведь свою реплику он озвучил несколько растерянно, с оттенком разочарования. И Кира с неожиданной для себя усмешкой откликнулась:
— Лично я — одна. Но с ребятами из агентства.
Внешне — почти ребячество: понимай, как хочешь! Но душа замерла: поймёт ли?
Понял. С шутливой угрозой и отчётливым облегчением откликнулся:
— Прилетим туда — я посмотрю, что там у тебя с личным и с агентством!
— Тогда до скорого? — предложила она, слушая, как в его пространстве слышится что-то наподобие металлического постукивания и позвякивания, и постоянно вспоминая его слова об осмотре вертолёта.
— До скорого, — уже оживлённее попрощался он.
Кира подняла собачонку и вместе с ней устроилась на столах. Лапуська уснула сразу — кажется, её успокаивало отсутствие света. А вот Кира, лёжа на своей странной постели, спать уже не могла. Она смотрела в потолок — в непроницаемую тьму, и размышляла, а порой бездумно видела картинки из прошлого. Лишь бы не думать о том, что натворила Нелла. Но мыслями постоянно возвращалась к янтарю-убийце. И примеряла на себя. А сумела бы она, Кира, так сделать, будь у неё такая сила и умение ею распорядиться?.. Ратмир-то по недавней наводке группы понял, кто виновник сожжения живых, недаром сказал: «От такого заплачешь». И, кажется, он тоже не понимал, как относиться к деянию женщины-эльфа.
Ближе к утру Лапуська заволновалась, и Кира сообразила, что пора бы вывести собачонку на улицу. Спустила её со столов на пол, тихо открыла дверь, размышляя: «Ну и ночка выдалась…» Собачонка впереди неё процокала когтями к входной двери и завиляла хвостом в ожидании. Бегала Лапуська уже легко, не вздрагивая от боли, когда иной раз поворачивалась не слишком бережно к своим движениям. Кира-то двигалась плавно — и только так себя оберегала от болезненных ощущений, которые время от времени возникали-таки.
За спиной почувствовалось, как всколыхнулся воздух. Усмехнулась. Ултану не везёт сегодня. Сначала ночью встал, теперь — под утро.
Уже на лестничной площадке, когда она вышла, не закрывая двери, услышала, как дверь закрылась, и оборотень недовольно сказал:
— Знал бы, что ты с псинкой…
— И что тогда? — не оборачиваясь, спросила Кира.
— Ничего, — увидела она со следующей лестницы, как он пожал плечами. — Всё равно бы вышел сторожить.
Они уселись на малочисленных ступеньках, наблюдая за собачонкой, которая деликатно отошла в сторону делать свои дела. Правда, копошилась она на лестничных ступенях. Влезать лапами в зловонную жижу на тротуаре Лапуська явно страшилась.
— Что ты будешь делать, когда нас отсюда увезут? — спросил оборотень.
— Вернусь в агентство, скорее всего, — ответила девушка. — Я выполнила своё задание — дадут следующее, если не отпустят в отпуск. Так думаю. Хотя… посмотрю, как будут события разворачиваться. Каждый день что-то меняется.
Она впервые заговорила многословно. Хотелось говорить, потому что страшно было оставаться наедине с мыслями о Нелле. Кажется, Ултан что-то заподозрил. Правда, понял её не так, спросив:
— А сама отпуск брать не хочешь? После такого?
— Клин клином вышибают, — ответила она, зябко обняв себя за плечи: влажность на улице вместе с отсутствием солнца заставляла ёжиться.
Оборотень кивнул, сообразив, что она имеет в виду.
Вернулась Лапуська, присела рядом с Кирой так плотно, чтобы жаться боком к её боку, время от времени опасливо моргая на оборотня.
— Псинку куда денешь? — не глядя, спросил оборотень.
— Не знаю. Может, дети Неллы заберут? Да и Кателю, видела я, она нравится. Частенько с ней обнимается. А ты?
— Что — я?
