Тассельхоф расправил крылья и взлетел. Он опустил одно крыло и полетел в сторону от крыльца, недооценил расстояние и задел краем крыла стену. Восстанавливая равновесие, чтобы вылететь на открытое пространство, он постарался обучиться управлять своим новым телом, проверяя его особенности. В тот же самый миг, когда он решил, что понял как всё работает, через окружающие здания промчался ветер и подбросил его подобно листу.
— Тассельхоф, не надо бороться с потоками ветра. — сказал голос, похожий на голос Селаны, но со странным акцентом. Тас огляделся и увидел морскую эльфийку, превращенную в воробья, летающую кругами в нескольких метрах от него. Её голос казался намного близким, чем она была на самом деле.
— Да, ты слышишь меня. — сказала маленькая птица, покачнув крыльями. — Но на самом деле я не говорю. Я бросила заклинание, которое позволит нам слышать мысли друг друга, иначе мы не смогли бы общаться вообще. Если птицы и говорят друг с другом, то я не знаю как и у нас нет времени научиться этому.
— У нас также нет времени наслаждаться. — продолжал говорить в голове Таса её тихий голос. — Работай с потоками — позволь им нести тебя. Это сильно походит на плавание.
Тассельхоф нашел это сравнение не слишком подходящим для него, так как он плавал за свои восемнадцать лет не слишком больше, чем летал. Однако он последовал совету и обнаружил, что воздушные потоки не так уж неприятны.
Селана позволила ему потренироваться в течении нескольких минут, затем спросила:
— Ты уже чувствуешь себя достаточно уверенно, чтобы отправиться в замок? Мы действительно должны поспешить.
Тассельхоф слегка тряхнул своей хохлатой головой. Взмахнув крылом, призывая Таса следовать за ней, Селана полетела в небо над старыми улицами Танталлона. Стараясь не отставать, Тас махал крыльями позади неё, чувствуя себя птенцом, впервые вылетевшим из гнезда.
Ох, мир выглядит совсем другим глазами птицы, сказал себе Тас. Он видел всё яркими оттенками серого — в этом цвете оказалось больше оттенков, чем он предполагал. Его зрение настолько обострилось, что он смог разобрать жуков на листьях далеко внизу. Одна особенная гусеница попалась ему на глаза, выглядя настолько полной и сочной, что Тас полетел назад, смакуя предчувствие вкусной закуски. За секунду до того, как он собрался накинуться на несчастного червяка и проглотить его своим нетерпеливым клювом, Тассельхоф понял, что собирается сделать и задрожал, встопорщив перья.
— Фу! Селана, я почти что съел жука! — пожаловался он.
Увидев страдание на его коричнево-черном лице, Селана снова заговорила у него в мозгу.
— Ты действуешь инстинктивно. — сказала она ему. — Помни, что ты теперь птица.
— Как я могу забыть это? — ответил он. Ощущение полёта было острее и прекраснее, чем он когда-либо представлял, хотя в своей короткой жизни он представлял его не один раз. Но всякий раз, когда он думал об этом в прошлом, он изображал себя или в собственном теле, размахивающим руками, или в теле какой-нибудь величественной хищной птицы. Такой, к примеру, как филин.
Внезапно он почувствовал себя более тяжелым и массивным. Ветер не изменился, но он уже нёс его не так быстро. Он почувствовал в крыльях огромную силу, его взор невероятно обострился. Он увидел мышь, снующую среди нескольких бочонков в переулке и закружился над нею, наблюдая за сочным маленьким кусочком, бегущим по своим делам и не подозревающим, что за ним следят.
Крик в голове потряс Тассельхофа. Он обернулся и увидел, что Селана устремилась к нему.
— Тассельхоф! Прекрати дурачиться и сконцентрируй мысли на воробьях!
Внезапно Тас понял, почему он почувствовал себя по-другому. Он превратился в филина. Кендер дважды взмахнул крыльями и устремился вперёд, затем ввысь, верхом на потоке тёплого воздуха. Сила и изящество этого тела возбуждали его.
— Разреши мне остаться как есть, Селана. Только до замка. — умолял голос Таса в голове Селаны.
— Нас обязательно заметят. — резко ответила она. — Воробей!
Тас снова неохотно сосредоточился на более маленьком тельце птицы. Через мгновение он снова почувствовал себя более лёгким.
— Так лучше. — услышал он голос Селаны. — Посмотри вниз и увидишь, что мы уже пролетели над ручьём.
Действительно, через несколько секунд они пролетели крепостные валы с каменными часовыми.
— Мы прилетели, дальше я не была. — сказала Селана. — Куда мы должны направиться сейчас?
Тассельхоф уже увидел здание с табличкой «Тюрьма» на двери. Он думал, что маг скорее всего переместит Флинта и Таниса именно сюда, так как это было бы безопасней. Однако, не лишним будет осмотреться здесь и изучить строение замка.
— За мной. — сказал он, махнув Селане и устремился через зубцы башни стражи, расположенной в центре, чтобы получить представление о входах и выходах в сторожевую башню во внутренний двор.
Тас спустился вниз вместе с несколькими другими птицами — преимущественно воробьями, а также несколькими тучными голубями, которые держались обособленно с инстинктивной подозрительностью. Солнце пригревало его перья и глаза Таса стали слипаться.
— Не клюй носом и даже не думай о том, чтобы прилечь на солнышке. — предупредила его спутница низким голосом. Затем она несильно клюнула его.
— Ой! — темные глаза-бусинки Тассельхофа открылись. — Я не спал! Просто прищурился, чтобы лучше видеть на ярком солнце!
Он встопорщил перья и отодвинулся от птицы подальше.
— Неважно. — ответила Селана. — Куда мы отправимся теперь?
— Видишь здание с табличкой «Тюрьма»? — спросил он. Здание примыкало к основной стене и было присоединено к сторожевой башне галереей, открытым со всех сторон проходом под крышей.
— Если нам повезёт, они там. В противном случае они всё ещё в глубоком подземелье, в которое будет намного труднее пробраться и выбраться. — Тас оглядел здание тюрьмы в поисках щелей, в которую могла бы проникнуть птица. — Давай подлетим к тому высокому окну около задней стенки. Мы сможем проникнуть внутрь оттуда.
Несколько секунд спустя они перелетели открытое пространство и взгромоздились на выступе окна. Тас всмотрелся во мрак и был удивлён тем, как быстро его глаза приспосабливаются к тусклому свету. Было очевидно, что эта комната — тюремная камера. Тяжелая деревянная дверь с металлической решеткой закрывала вход. Окно, у которого они стояли было слишком узким для любого человека, чтобы выбраться сквозь него. Это было бы трудно даже для Тассельхофа в его обычном обличье.
— Здесь никого нет. — сказала Селана. — Как ты думаешь, сколько там таких комнат, как эта?
