— Вы не знаете, где тут дают дизельное топливо? — возбуждённо спрашивал он у этого, с Виллисом Оверлендом.
Не получив никакого внятного ответа, он принимался вместе со всеми орать и требовать немедленно выдать ему машину. Вместе с обезумевшей толпой он напирал на прилавок, получал в глаз и давал в глаз. Этот, с Оверлендом, давно уже стонал где-то внизу, потеряв очки и вытирая кровавые сопли.
Грандиевский уже утратил способность к сочувствию и оскотинел настолько, что отпинывал от прилавка тех, что послабее. И вот, уже почти не надеясь получить свой Хаммер, он оказался прямо напротив взмыленного кладовщика.
— Давай билет, мать твою! — с ненавистью бросил тот и выхватил клочок бумаги у конкурсанта, отчего-то застывшего в прострации.
— Чего у нас тут? Хаммер? Получи! — с этими словами кладовщик нагнулся и быстро вытащил из большой коробки нечто маленькое. Сунул это в руки Грандиевскому, и беснующаяся толпа оттеснила писателя от прилавка.
Вывалившись из толпы, Маус обалдело посмотрел, что такое ему сунули в руку. Это оказалась маленькая игрушечная машинка, изображающая в самом деле Хаммер синего цвета. У неё даже дверочки открывались.
И ради этого он дрался?! Бил морды и был бит?!
В стороне послышались какие-то сдавленные звуки — это у пустой стены давился истерическим хохотом тот самый худощавый господин в очках, что выхватил антикварный Виллис Оверленд. 1943 года. Он держал в скрюченной ладони этот самый Оверленд — белую машинку с хромированными детальками.
— Чо смотришь, интеллигент хренов? — хамски спросил очкарика мордатый тип. — Не нравится машинка? Верняк! Вот у меня — спортивный "Ягуар"!
— Какой же прок от этой игрушки? — едва не срываясь в смех, спросил сам себя Грандиевский. — Ради чего стоило давиться?
— Так это ж не тебе машина! — заметил, пробегая мимо, один из помощников кладовщика. — А твоему главному герою.
Маус пришёл в себя. Ему стало стыдно. Господи, какой дурак! Поверил, что тут могут действительно раздавать машины! Отчего он так завёлся? Все бегут — и он бежит, все орут — и он орёт! Ведь это всего лишь игра! Это же просто конкурс, ничего конкретно серьёзного из этого быть не может. Есть вероятность выиграть небольшой приз, попасть в поле зрения издателя, срубить немного деньжат — и всё! Всё, что ему нужно — это только заработать немного денег, чтобы миновать этот сумасшедший мир вторичной литературы!
— Куда идти дальше? — уже совсем спокойно спросил Грандиевский в воздух. Он решил быть сдержанным и невозмутимым, не попадаясь больше в сети этого несерьёзного мира иллюзий.
— Все идут туда. — ответил ему тоже успокоившийся очкарик. — Нам нужно получить аксессуары для главного героя.
И они вместе пошли на другую сторону конюшни, где шло оживлённое, но без драки, шевеление. Оба старались не вспоминать тех безобразий, что творили друг перед другом. И оба, не сговариваясь, обернулись.
Проклятый кладовщик уже больше не орал. Спокойно он доставал из коробки игрушечных лошадок и раздавал их конкурсантам — согласно заявок. Лошадок было много, а суеты не было совсем.
— Благодарствую, служивый. — с поклоном отвечал давешний благообразный юнец в поддёвке, отходя от прилавка и бережно держа в ладони маленькую караковую лошадку с мочальным хвостом.
Выбор жилищных условий для главного героя они пережили уже легко — сказывался некоторый опыт. Сначала переждали, когда схлынет толпа агрессивных завсегдатаев — именно они и устраивают всегда свару в любом конкурсе. Потом пошли и неторопливо стали рыться в опустевшем списке. Конечно, все богатые особняки и виллы на Рублёвке расхватали. Но Грандиевский уже так не дёргался — ведь это для главного героя, а не для него жильё. Маусу удалось достать для своего персонажа только однокомнатную квартиру в спальном районе. Но, в конце концов, это была всё же Москва, а не какой-нибудь Кологрив.
Лорд Эльбрус Каннингэм — так звали его нового знакомого (это псевдоним, а по-русски — просто Алик Коньков) оказался в несколько худшем положении — ему попалась только комната с соседями. Однако, наученный горьким опытом, он радовался и этому.
— Ничего! — с энтузиазмом воскликнул бескорыстный Эльбрус. — Мой герой пробьёт себе дорогу в науке! Он сделает великое открытие — например, откроет лекарство от СПИДа!
Грандиевский несколько усомнился в результативности подобного энтузиазма, но решил не спорить. Ведь придумать можно всё, что угодно. Это же личный мир автора — его герой может делать деньги из воздуха и наломать своей слабой ручонкой по роже любому громиле.
Так что, когда оба получили на руки цветные картинки с изображением жилья своих героев, а также чертежи-планы, то не расстроились. В одном квадратном сантиметре совмещённого санузла вполне может поместиться целая джакузи!
"Мой герой, — подумал Грандиевский. — будет женским баловнем. Ему и не нужна большая квартира — кто там убираться должен?! Он вообще будет кочевать от одной богатой дамочки к другой. Этакий обольстительный красавец. А в свою нору он будет приходить только устав от женских ласк. Но для хорошего любовного романа нужна возвышенная страсть. Так что главному герою понадобится героиня."
В четвёртом домике раздавали героинь. Сначала наши приятели решили постоять в сторонке, посмеиваясь и глядя, как конкуренты со злобой бьются у раздатка. Но потом быстро догадались.
— Э, Каннингэм, — встревожено сказал Грандиевский. — Боюсь, не достались бы нам какие-нибудь кривоногие прыщавые провинциалки! Или подмалёванные пожилые жрицы любви! Ты ведь и так уже получил для своего героя реставрированную рухлядь!
И далее, не обращая внимания на возражения Эльбруса о том, что его машинка — совсем не рухлядь, а благородный антиквариат, ринулся в гущу схватки.
Синтезатор с интегратором, любезно подсунутые старой молью, снова выручили писателя — он так ловко орудовал своим чудо-арифмометром, что сумел пробиться к окошечку, минуя опытных бойцов. Там, получив пару оплеух и без счёта зуботычин, Маус выдрал у судьбы роковую блондинку с длинными ногами. Будучи верен новой дружбе, он так же нахально прихватил и какую-то девушку для приятеля.
— Во! Смотри! — с торжеством воскликнул Грандиевский, демонстрируя пластиковую красотку с действительно первоклассной грудью.
— Дай-ка посмотреть! — жадно схватился за куклу Эльбрус. Он принялся так страстно исследовать красотку, что Маусу стало ясно: у парня бзик на сексуальной почве. Наверняка пробавлялся ранее эротическими фантазиями. Дотошный Эльбрус даже заглянул ей под коротенькую юбчонку. Это Грандиевскому не понравилось.
