Кэти утвердительно кивнула.
— А мне почему-то не верится. С чего бы это?
Кэти попятилась назад.
— Честное слово, клянусь вам.
— Не пытайся обмануть меня, Кэти. Я знаю твою душу, как свою собственную. Ты ведь у нас такая порядочная, такая правильная. Или, по-твоему, я не догадываюсь, о чем ты думаешь в данный момент? Ты думаешь об Эрле. О том, что ты не можешь бросить его, потому что иначе он может стать жертвой Тэмми. Если тебе от этого станет легче, скажу — он уже отдал концы.
Джил гнусно осклабился.
— Черт! Ты и в самом деле праведница, настоящая святоша! Нет, все-таки лучше от тебя избавиться. Кто тебя знает. К чему рисковать, тем более что я почти завершил свое дело.
Обычно призрак не способен причинить вред другому призраку. Эктоплазму не так-то легко уничтожить. Но и Джил Уилсон был необычным призраком. Он выдернул из груди кинжал. Черный клинок сверкнул в темноте комнаты — весь какой-то кривой, словно зеркальное отражение в комнате смеха. К Кэти потянулись гибкие, будто змеи, руки.
Что ей оставалось? Кэти бросилась наутек. Но щупальце, которое только что было ногой Джила, тут же обвилось вокруг ее лодыжки. Кэти упала. Джил потянул девушка к себе, нарочито медленно, явно наслаждаясь ее беспомощностью.
— Прояви благоразумие, девочка, и я сделаю все быстро. Конечно, не так быстро, как хотелось бы…
Кэти судорожно вцепились пальцами в ковер, но это не помогло. Бесформенное маслянистое облако нависло над ней. В следующее мгновение злодей полоснул кинжалом ей по спине. Это был неглубокий порез, но и его хватило, чтобы отнять у нее частичку души. Крошечная ее часть навсегда покинула Кэти. Девушка испуганно вскрикнула. И не только от боли. Скорее, от мучительного сознания того, что часть ее души сгинула навсегда.
Джил рывком перевернул Кэти, дабы полюбоваться ее страданиями.
— Эх, Кэти, знала бы ты, как давненько у меня чешутся руки. Честное слово, я даже уже порядком подзабыл, как это делается.
В его планы не входило ее убивать. Ему лишь хотелось медленно, раз за разом, отнимать у нее часть души. Джил вспорол кинжалом щеку Кэти и принялся с наслаждением вдыхать частички ее эктоплазмы.
— Ммм. Интересно, что это? Уж не сладостные ли воспоминания о первой любви? Или твоя патологически гипертрофированная склонность к состраданию? Или не менее приятная память об игре в бейсбол вместе с отцом? Ты ведь так и не научилась подавать, верно?
В сердце Кэти вспыхнула слабая надежда. У Джила имелся нож, с его помощью этот мерзавец мог наплодить сколько угодно новых призраков. Кэти закрыла глаза и вспомнила, как на заднем дворе родного дома долгие часы отрабатывала удары бейсбольной битой. Это было очень давно, но осталось в ее памяти навсегда. Упиваясь ее страданием, Джил Уилсон даже не заметил, как в руках Кэти материализовалась призрачная бита.
Девушка изо всех сил обрушила ее на своего мучителя. Тело Джила мгновенно деформировалось от удара, и он со злобным рычанием отлетел прочь.
— Черти побери, Кэти, похоже, что ты кое-чему научилась у меня. Восхищаюсь тобой.
Девушка приняла боевую стойку.
— Убирайся прочь, мерзавец!
— Эге, да ты меня до смерти напугала! — глумливо произнес Джил. — Этой палкой ты не причинишь мне вреда. Не тот это вид воспоминаний. Да и вообще, тебе не хватит духа. — С этим словами бывший хозяин закусочной занес кинжал и скользнул вперед.
Кэти вновь обрушила на него биту. Удар получился очень даже приличный. Джил пошатнулся и выронил кинжал.
— Ты начинаешь действовать мне на нервы, сука! — прорычал он.
Кэти нанесла ему новый удар, и тело Джила разлетелось на куски. На пол шлепнулись омерзительные ошметки зловонной слизи. Чернокнижник попыталась восстановить былую форму. С пола приподнялась бесформенная масса с глазами, но Кэти проворно огрела ее битой. Слизь запузырилась — это Джил попытался прийти в себя, но Кэти в очередной раз стукнула по нему, не давая подняться. Правда, этим дело и ограничилось. Негодяй прав, подумала Кэти, ей ни за что его не прикончить. Во всяком случае, не при помощи биты.
Она проворно схватила с пола кинжал. От прикосновения к холодной рукоятке по ее руке пробежала дрожь. Нет, это был не просто нож. Это было воплощение извращенной сути Джила Уилсона, его проклятой души.
— Ну, давай! — произнес Джил, вернее то, что от него осталось. — Ты же знаешь, как тебе хочется это сделать.
До слуха Кэти донесся другой голос:
— У тебя нет выбора. Либо ты, либо он. Нечего тянуть резину!
Она в нерешительности застыла на месте.
— Его нужно прикончить. Ты просто исправишь ошибку.
Что ж, разумное предложение, но Кэти никого еще не убивала. Даже если Джил и заслуживал кары, она сомневалась в том, что сможет лишить жизни другое создание. Но выбора у нее действительно нет. Она еще крепче сжала рукоятку кинжала, пока та больно не впилась ей в ладонь. Кинжал готов убить кого угодно, даже своего создателя.
Кэти посмотрела на собственную руку — та прямо на глазах начала темнеть и сморщиваться. Если она воспользуется кинжалом, ее душа почернеет и сделается такой же черной, как душа Джила Уилсона.
— Ну, давай же! — возопило лезвие.
Кэти с негодованием отбросила нож. Тот отлетел на пару метров в сторону и, звякнув, упал на пол.
Из лужи, в которую превратился Джил, взметнулся кулак и одним ударом сбил Кэти с ног. Липкие останки чернокнижника взмыли в воздух. Кинжал живо прыгнул Джилу прямо в руку. Кэти занесла биту над головой, чтобы в любой момент защитить себя.
— К сожалению, я не могу продолжить нашу увлекательную игру, — вздохнул Джил. — У меня совершенно нет времени. Ладно, закончим как-нибудь в другой раз. После того, как я стану богом.
Он повернулся к Кэти спиной и, пройдя сквозь стену спальни, исчез. Ей потребовалось еще минут десять, чтобы окончательно убедиться, что чернокнижник оставил ее, и она свободна. Она села на кровать и с досадой бросила биту на пол. Убежать бы куда, но, с другой стороны, как только древние боги вернутся, в их власти окажутся все, даже призраки вроде нее. Кроме того, она ни за что не бросит Эрла одного. Даже если в данный момент он мертв.
Кэти вознесла к небесам молитву о его спасении. И дело не в том, что он нравился ей. Просто без помощи со стороны представителя материального мира никакой призрак, будь он даже супергерой, не в состоянии помешать Тэмми открыть проход.
Чэд не испытывал никаких сомнений. Он определенно не желал, чтобы этим вечером пробудились древние боги. И хотя окружающий мир не слишком устраивал его, внутренний голос подсказывал, что новый мир, о котором твердила Тэмми, обернется сущим кошмаром. Чэд знал, что ее не отговорить от задуманного, так что уж лучше оказаться на стороне новых хозяев мира. А еще он просто ее боялся. Причем даже больше, чем тех сверхъестественных, безжалостных созданий, которым она служила. Страх заставлял Чэда повиноваться. Страх, а также глупая подростковая похоть и остатки щенячьей любви.
